контрреформы будет оказываться в России активное противодействие и это в
конечном итоге могло бы привести к желаемому результату - оттолкнуть
значительную часть "интеллекта контрреформы" от идеологического центра. То
есть одновременно ставилась задача подорвать изнутри, заранее как бы
размыть "контрреформистские силы". Эта коварная тактика свидетельствовала о
весьма глубокой, очень основательной проработке проблемы.
Для активного воздействия на саму "контрреформистскую массу"
предусматривалась немедленная организация потоков западной
продовольственной помощи на весь период перехода России к рыночной
экономике. Она ставила своей целью как бы анастезировать неизбежную в
переходный период социальную травму, которую ощутит население. Выступив
против западного товарного щита, противники реформы, так называемые
"патриоты", могли бы оказаться в невыгодном положении и дискредитировать
себя в глазах обывателя, иными словами, и здесь было "двойное дно".
Наконец, для того, чтобы нейтрализовать "контрреформистские
массы" и одновременно способствовать развитию такого нового сырьевого
пространства, как Восточная Сибирь и Дальний Восток, было признано
необходимым использовать в этих регионах огромные экономические возможности
США, Японии и Южной Кореи. Эта задача предполагала создание небольшой зоны
экономического процветания, которая предоставила бы части
контрреформистской массы высокооплачиваемую работу, льготное жилье и
избыток западных товаров. Однако, для решения этой тактической задачи,
учитывая активное экономическое участие в ней Японии, необходимо было
добиваться решения проблемы "северных территорий", требуя от России отказа
от четырех островов Курильской гряды...
Упрощенно говоря, одна из главных функций органов государственной
безопасности состоит в том, чтобы выявлять планы и намерения противостоящей
стороны, отслеживать способы, которые она избирает для их реализации и
информировать о них высшие эшелоны государственной власти для организации
противодействия. Выполняя эти функции, Комитет госбезопасности, наряду с
фрагментами документальных материалов, подобных приведенным выше,
неоднократно получал агентурные сообщения, в том числе и из-за рубежа, о
готовящейся акции по развалу СССР. Причем зарубежные источники, в
надежности и достоверности которых не приходилось сомневаться,
информировали о планах инспирирования и раздувания в республиках СССР
междуусобиц, даже об угрозе развязывания гражданской войны, об отторжении
части советских территорий в пользу третьих стран, о внешнем вооруженном
контроле над армией СССР. Эта важнейшая оперативная информация, которая
свидетельствовала об очень далеко идущих планах наших геополитических
конкурентов, как это и положено, немедленно докладывалась Горбачеву, а
также в соответствующие инстанции (Министерство обороны, МИД и т.д.)
Однако, никакой обратной связи не было.
Работников контрразведки все больше и больше поражало странное
молчание верхов, не реагирующих на эту важнейшую стратегическую информацию.
Нам было неизвестно, какие принимались по ней решения, и уж во всяком
случае никаких поручений в связи с добытыми данными оперативный состав КГБ
не получал.
Не могу утверждать наверняка, но в коридорах Комитета
госбезопасности ходили разговоры о том, что именно это обстоятельство
послужило поводом для выступления председателя КГБ СССР В.А. Крючкова на
закрытом заседании Верховного Совета, где он сообщил о планах Запада по
развалу СССР и впервые заявил об использовании с этой целью иностранными
спецслужбами так называемой агентуры влияния. После этого из Кремля дошли
слухи, что М.С. Горбачев крайне недоволен этим выступлением и чуть ли не
перестал знакомиться с сообщениями КГБ, начал игнорировать их, считая
недостоверными.
Спустя полвека трагически повторилась предвоенная история, когда
Сталин не доверял донесениям советской разведки о готовящемся нападении
гитлеровской Германии на СССР. Однако все мы, работники органов
госбезопасности, нутром чувствовали, что в данном случае, - в отличие от
событий полувековой давности, - речь шла вовсе не о недоверии, а о
намеренном нежелании реагировать на угрозы, исходившие с Запада. К тому же
в тот период уже достаточно явно обозначилось стремление "архитекторов
перестройки" резко ослабить органы госбезопасности. В частности, стало
известно, что член Политбюро А.Н. Яковлев предложил ликвидировать 5-е
управление КГБ, занимавшееся противодействием идеологическим диверсиям.
Конечно, никто не мог тогда предположить, что готовится настоящий
разгром советских спецслужб, означавший по сути дела подрыв безопасности
нашей страны. Однако факты игнорирования высшим руководством важнейшей
информации, поступавшей с Лубянки, множились буквально с каждым днем. И
поскольку события показали, что разведка и контрразведка своевременно
предупреждали об опасности, нависавшей над государством, что пренебрежение
их выводами действительно привело к самым трагическим результатам (развал
державы!), то безусловно тогдашнее советское руководство во главе с
Горбачевым (или какая-то часть этого руководства) несет вполне конкретную
ответственность за происшедшее. Дело историков разобраться в истинных
мотивах пренебрежения данными разведки и контрразведки, я же со своей
стороны могу сказать следующее: несмотря на уничтожение части важных
оперативных материалов, которое было экстренно предпринято в печально
известный "бакатинский" период КГБ, а также позднее, тем не менее архивы и
база данных госбезопасности устроены так, что полностью "замести следы"
практически невозможно. Поэтому рано или поздно тайное все равно станет
явным.
Кстати, на упомянутом закрытом заседании Верховного Совета СССР,
как известно, выступили также министры обороны и МВД СССР Язов и Пуго.
Анализируя складывавшуюся ситуацию внутри страны, они тоже высказали
обеспокоенность по поводу возникновения в разных регионах Советского Союза
вооруженных конфликтов, первых вспышках гражданской войны, указывали на
явную роль внешних сил в дестабилизации обстановки.
Помню, в те дни атмосфера в руководящих эшелонах КГБ была
тревожная. Один из многоопытных сотрудников как-то поделился со мной своими
мыслями:
- После этого заседания Верховного Совета надо ожидать скрытого
удара по выступавшим, скорее всего по Крючкову... Судьба его явно
предрешена... А что будет с Язовым и Пуго? Бить сразу по всем - это уж
слишком открыто...
Должен сказать, что в аппарате КГБ СССР выступление Крючкова было
воспринято с одобрением: наконец-то удалось довести тревожную информацию,
непосредственно связанную с вопросами обеспечения безопасности страны, не
только до узкого круга высшего руководства, но и до более широких слоев
государственных деятелей - до депутатов, которые могли потребовать от
президента принятия действенных мер по защите целостности СССР. Однако этим
надеждам тоже не дано было осуществиться...
Мемуаристы - участники августовских и октябрьских событий,
особенно члены так называемых "президентских команд", частенько ссылаются
на стихийность, непредсказуемость и неожиданность происходившего в те дни.
Они сетуют на своих помощников и советников, не предостерегших
заблаговременно, обвиняют в вероломстве противников. Сходятся лишь в одном
- валят все грехи на КГБ, пытаясь сделать из него некий жупел. Фигура
Крючкова при этом наделяется чертами главного заговорщика, путчиста и
властолюбца.
Но правда истории состоит в другом. Именно КГБ стояло на страже
целостности государства, а горбачевское руководство легкомысленно или
намеренно пренебрегало настойчивыми предупреждениями госбезопасности о
серьезнейших угрозах, нависших над страной. Именно КГБ стремилось выполнить
наказ народа, данный 17 марта 1991 года на всенародном референдуме, на
котором 76 процентов населения высказалось за сохранение Советского Союза.
На этом референдуме народ четко указал, каким должен быть стратегический
курс, отвечающий интересам абсолютного большинства населения страны.
Надо полагать итоги того референдума доставили немало бессонных
ночей недругам СССР как внутри страны, так и за ее пределами. В планы
развала Советского Союза надо было вносить срочные коррективы. И я хорошо
знаю о том, как забушевала так называемая демократическая пресса,
инспирировавшая забастовки и митинги. Зарубежные голоса вещали
круглосуточно. Внезапно появились новые политические лозунги. Началось
трагическое обвальное движение страны от 17 марта к августу 1991 года.
Конечно, особую роль в расшатывании государства сыграли в тот
период некоторые средства массовой информации. Но СМИ - не есть нечто
абстрактное, за каждой публикацией, за каждым телевизионным сюжетом стоят
конкретные люди, авторы и редакторы. Причем, на мой профессиональный
журналистский взгляд, сила и мощь прессы как бы должны уравновешиваться
ответственностью авторов, чтобы публичное слово не несло бы в себе
разрушительный заряд. Это как в атомном деле - есть мирный благотворный
атом, а есть ядерное оружие, физические основы и того и другого в принципе
одинаковы, а вот эффект противоположный. Так и в журналистике: желая
оказать сиюминутное воздействие на события, журналист не должен забывать,