В палате после этого до безобразия очевидного изречения, произнесенного с очень глубокомысленным видом, воцарилась тишина. Я сосредоточенно сдвинула брови, силясь понять, что же имел в виду Бернард.
– И что это значит? – первой не выдержала София.
– Ну дык… – Бернард задумчиво пожевал губами и пояснил: – Мы ж в одной лодке сейчас. Будем ссориться – пойдем на дно. Надо не делить весло, а грести сообща к берегу.
– Ты просто кладезь мудрости, – фыркнул Даррен. – И куда же ты намереваешься плыть? Артен в курсе, что мы пробрались в усыпальницу академии. Более того, в курсе этого и Родерик. А это значит, что…
– Что ваши дела плохи как никогда, молодые люди, – завершил за него холодный мужской голос.
Даррен вздрогнул и обернулся к дверям. Бернард смешно выпучил глаза. София побледнела от испуга. А я… Я просто неверяще уставилась на Артена Войса, ректора академии, который стоял на пороге и строго изучал всю нашу честную компанию.
– Добрый день, – жалобно пискнула София, первой очнувшись от ступора, вызванного столь внезапным появлением. Трогательно порозовела и принялась накручивать на палец выбившийся из прически белокурый локон.
Артен искоса глянул на нее, и София покраснела еще сильнее. По-моему, она из последних сил сдерживалась от такого понятного желания забиться под мою кровать. И я ничуть не обвиняла ее в этом желании. Самой так и хотелось натянуть на голову одеяло, лишь бы укрыться от тяжелого, изучающего взгляда ректора.
Еще раз сурово осмотрев всю нашу компанию, Артен сосредоточил взгляд на мне. На его губах мелькнула слабая тень улыбки.
– Как ты себя чувствуешь, Арлин? – спросил он.
Ну надо же! Ректор интересуется моим самочувствием. Какая-то подозрительная забота.
– Нормально, – буркнула я, подтягивая одеяло повыше.
Артен шагнул вперед, и одновременно с этим в висках знакомо закололо. Но неприятные ощущения быстро исчезли. Артен улыбнулся шире, и я с облегчением перевела дыхание. Должно быть, это означает, что душа Кеннета действительно навсегда покинула меня.
Правда, почти сразу ректор значительно посуровел и грозно сдвинул брови.
– Вы, вы и вы, – процедил он, поочередно ткнув указательным пальцем в каждого из моих друзей. – Завтра утром в девять в моем кабинете.
– А я? – удивленно спросила я, потому что меня Артен как-то обошел своим вниманием.
– Хорошо, и ты, – покладисто согласился со мной Артен. – Если, конечно, к тому моменту будешь чувствовать себя достаточно хорошо.
После чего круто развернулся на каблуках и вышел, закрыв за собой дверь.
Тотчас же после этого в палате раздался дружный стон.
– Все пропало! – всхлипнула София. – Ох, как бы матушке с сердцем плохо не стало, когда я заявлюсь к ней с этой новостью.
– Эх, как батя-то расстроится! – вторил ей Бернард. – Он ведь всей деревне уже растрепал, что я боевым магом стану. Точно по хребтине от него оглоблей схлопочу.
Один Даррен промолчал. На его острых скулах тлели два ярко-алых пятна чахоточного румянца.
– Да ладно вам, – сказала я, почему-то ощутив приступ вины. – С чего вы так решили, что нас выгонять будут?
– Тебя, быть может, и не будут, – огрызнулась София. – Недаром Артен тебя сразу не назвал. А вот нас точно вышвырнут.
– Надо что-то придумать, – потерянно забубнил Бернард. – Меня батяня точно зашибет.
– Тебя-то? – скептически хмыкнул Даррен. – Да ты же сам кого хочешь зашибешь.
– Ты моего батю не знаешь, – простонал Бернард. – Знаешь, какой он? Да в бараний рог меня скрутит! Не, лучше мне домой вообще не возвращаться, если жизнь дорога!
И на глазах Бернарда заблестели слезы.
Я озадаченно хмыкнула, пытаясь представить, какой же комплекции его отец, раз Бернард, размерами лишь немного уступающий медведю, так его боится. Любопытно, у них в роду каменных троллей не было? Я бы не удивилась этому обстоятельству.
– Надо что-то придумать! – в этот момент заявила София и решительно сжала острые кулачки. – Мы не можем просто так сидеть и ждать.
– Э нет! – Даррен вскинул руки вверх, как будто сдаваясь. – Я твоими идеями, дорогуша, сыт по горло. Да сих пор сержусь, что согласился участвовать в этом проклятом ритуале.
– Не хочешь – обойдемся и без тебя! – огрызнулась София. – А я точно не намерена покорно ждать, когда Артен нас отчислит. Бернард, ты со мной?
– Любимая, а может быть, не надо? – жалобно пискнул тот.
– Надо, Бернард, надо! – София вскочила на ноги и с вызовом подбоченилась. – Сам рассуди – хуже быть просто не может!
– Еще как может, – мрачно предупредил ее Даррен. – Интуиция подсказывает, что не стоит злить Артена. Эдак одним исключением мы не отделаемся.
– Да что он нам сделает? – фыркнула София, не убежденная его словами. – Убьет, что ли?
– Мало ли. – Даррен пожал плечами. – Я бы как раз такому исходу не удивился.
– Я тоже, – мрачно буркнула я, вспомнив алые искры, то и дело посверкивающие на дне зрачков ректора.
– Ну и пожалуйста! – София повыше вздернула хорошенький носик. – А мы с Бернардом этого так просто не оставим. Правда?
И, прищурилась, немигающим взором голодной змеи уставившись на парня, весь вид которого выражал крайнее сомнение и нежелание что-либо предпринимать.
– Лапушка, а может… – начал было он.
– Идем, Бернард! – оборвала его София. – Пусть эти трусы тут остаются. И не плачутся потом, когда мы будем помогать им вещи собирать.
– Но, котенька моя… – опять попытался что-то сказать Бернард.
Однако подавился на полуслове, когда София без слов погрозила ему кулаком. Хоть ситуация и не располагала к веселью, но я невольно улыбнулась. Уж больно это была забавная картина: моя воинственная подружка, хрупкая, миниатюрная, словно фарфоровая куколка. И до смерти боящийся ее рослый, могучий парень, способный ударом кулака свалить быка.
Бернард тем временем послушно встал, горестно повесив голову. И отправился к дверям, больше не рискуя возражать.
София не устояла от искушения и напоследок с такой яростью хлопнула дверью, что с потолка посыпалась мелкая пыль побелки. Мы с Дарреном остались вдвоем.
Блондин тяжело вздохнул и подошел к стулу, который чуть ранее покинул Бернард. Опустился на него и сгорбился, устало свесив между коленей руки.
– Ты как? – поинтересовалась я.
– Да нормально. – Даррен слабо усмехнулся. Посмотрел на меня и вдруг сказал: – Я очень рад, Арлин, что с тобой все в порядке. Это самое главное.
В груди как-то странно потеплело после слов блондина. Надо же, не такой уж он противный и язвительный. Иногда бывает очень даже ничего.
– Кстати, у меня для тебя подарок, – продолжил Даррен и полез за ворот рубашки. Через мгновение между его пальцами закачался красивый голубой камушек на черном кожаном шнурке.
– Что это? – спросила я и протянула руку.
Даррен осторожно опустил камень мне на ладонь и словно нехотя проговорил:
– Помнишь, как мы ходили к гадалке? Она еще пыталась продать нам амулет.
– Как же забыть, – ответила я. – Он еще, помнится, целый серебряный стоил.
– Ну вот, я потом отыскал госпожу Рошалию и купил его, – спокойно произнес Даррен. – Для тебя.
Я изумленно вытаращилась на него. Он шутит, должно быть! Для студента серебряный – это целое состояние.
– Ты… – сипло начала я.
– И только попробуй не взять, – резко перебил меня Даррен и свирепо выдвинул вперед нижнюю челюсть. Добавил уже мягче: – Арлин, это я настоял на ритуале. Я призвал душу Кеннета. Поэтому чувствовал себя очень виноватым. Рошалия сказала, что этот амулет когда-нибудь спасет тебе жизнь. Поэтому носи его, не снимая.
– Но, Даррен… – сделала я новую попытку.
– Это не обсуждается, – вновь не дал мне договорить блондин и сжал мои пальцы, заставляя их сомкнуться на амулете. Лукаво улыбнулся. – И потом, деньги за него я уже заплатил. Вряд ли гадалка вернет мне серебряный, вздумай я вернуть ей амулет. Как будто ты торкайцев не знаешь.
– Спасибо, – благодарно прошептала я.
– Да не за что. – Даррен пожал плечами. – Надеюсь, этот подарок будет напоминать тебе обо мне, если завтра Артен все-таки выгонит нас.
– Ты так спокойно говоришь, как будто совсем не боишься исключения, – заметила я.
– Почему не боюсь? Боюсь, конечно, – равнодушно обронил Даррен. – Но… Как бы тебе понятнее объяснить… Я просто не вижу в этом особой трагедии, Арлин. Как ты помнишь, родителям на меня наплевать. Точнее сказать, их у меня и нет. Поэтому никто не сделает мне выволочку, никто не отругает и никто не свалится с сердечным приступом.
– И как ты тогда видишь свое будущее? – осторожно полюбопытствовала я. – Если тебя исключат, то ты не получишь диплома академии.
– И что? – хладнокровно парировал Даррен. – Как будто в Рочере или на дорогах Герстана мало магов-недоучек. Тем более что с факультета боевой магии каждый год отчисляют достаточно студентов. И никто из них от голода не умер, насколько мне известно. – Криво ухмыльнулся и добавил: – Ну да, на высокооплачиваемую работу я могу не рассчитывать. Ну да беда невелика. Буду кочевать по стране, берясь за мелкие подработки. На кусок хлеба и кружку браги уж как-нибудь заработаю.
Я прикусила губу, с сочувствием глядя на Даррена.
Да, блондин пытался говорить нарочито спокойно. Но я не сомневалась, что его самообладание – напускное. Вот и голос то и дело опасно подрагивает от затаенной обиды. Еще бы! Он закончил четвертый курс. До получения диплома остается всего два года.
– И ты не хочешь попробовать переубедить Артена? – спросила я.
– О нет, унижаться я точно не намерен. – Даррен издал короткий злой смешок. – В принципе, ректор будет прав, если вышвырнет нас. Делов мы натворили с лихвой, это точно. Но пусть будет так, как будет. В конце концов, надо уметь держать ответ за свои поступки.
– Как считаешь, а что придумает София? – полюбопытствовала я.
– Мне все равно. – Даррен покачал головой. Подумал немного, но все-таки добавил через пару секунд: – Знаешь, я почти уверен, что завтра в кабинет Артена она явится в каком-нибудь сногсшибательном платье и попытается его очаровать. Прямо на глазах у Бернарда. Твоя подруга, уж прости за откровенность, малость… э-э… – И замялся, пытаясь подобрать должное определение поведению Софии.