– В обители Саншина установлено точно такое же устройство, только гораздо меньшее по размеру. Ладно, пойдём дальше, я хочу показать тебе кузницы.
Угадать расположение мастерских было нетрудно. Грохот и звон оглушали всякого, кто появлялся возле кузниц, где ковали оружие и части доспехов. Ближе к горам располагались громадные плавильни. Неторопливо пройдя мимо мастерских, они двинулись дальше.
– Стой! А вот сюда нам не стоит соваться,– указал Кендаг на огороженные высокой стеной строения, стоявшие особняком от других. Из-за стены виднелись только крыши зданий, расположенных вокруг двухъярусного храма посвящённого Фениксу, чья крыша возвышалась над всеми остальными строениями, а венчавшая его башенка служила дозорной вышкой. Возле входа, в полном боевом вооружении стояли стражники, и несколько человек в серых плащах с низко надвинутыми на голову куколями.
Кендаг утянул Джучибера в тень стены одной из мастерских, где стояла повозка со сломанным колесом, откуда можно было безопасно наблюдать за странными сооружениями.
– Это мастерские, где ченжеры изготавливают свои знаменитые самострелы. Говорят, что тайну двойных самострелов они вызнали в одной из скрижалей Далайрана,– прошептал он на ухо Джучиберу.– Видишь людей в серых плащах?
Джучибер кивнул.
– Тайные Стражи, что охраняют мастерские,– пояснил Кендаг.– Многие пытались проникнуть сюда, дабы разгадать секреты шестипалых, но ни один человек не вернулся назад. Видимо, кроме них это место охраняют ещё и жрецы, владеющие даром видения.
После этого они посетили мастерские, где изготавливались щиты. Зайдя в одну из них, они переговорили с подмастерьем, которому пообещали заказ. Кендаг решил подстраховаться на тот случай, если бы при выходе из города кто-нибудь из стражников поинтересовался результатами их прогулки. Теперь же они смело могли утверждать, что ходили к щитникам.
Назад возвращались молча. Джучибер осмысливал и переваривал всё увиденное им сегодня. Могущество Империи Феникса действительно было велико. Становилось понятно, почему ченжеры смогли покорить так много племён и народов. Здесь в Панчене работали на войну и для войны, да и не только здесь.
Но Джучибер никак не мог взять в толк, зачем Кендаг показал ему всё это? Что с того, что он увидел столько оружия и множество всяких хитроумных приспособлений? Ведь оружие-то само по себе не может колоть и рубить? Это делают руки, сжимающие его рукоять.
Джучибер вспомнил, как старый Хучудар, обучавший молодых коттеров владению оружием, показал ему и другим юнцам, что может совершить человек, имея в руках всего лишь одну короткую палку. Увечный старик, прямо у них на глазах, завалил на землю шестерых доспешных воинов, вооружённых настоящим боевым оружием, которые безуспешно пытались достать его. Неважно, что у тебя в руках,– поучал Хучудар,– важно то, как ты умеешь этим пользоваться.
Из глубокой задумчивости Джучибера вывел лишь скрип закрывающихся за ними ворот лагеря.
Следующий отпуск они могли «заработать» только лишь через десять дней. Кендаг собирался показать Джучиберу ещё несколько диковин, но писец Приказа, ведающий делами сабрака, уже составил списки увольняемых, и к немалому огорчению тайгета их имена в нём не числились. После долгого, полного туманных намёков, разговора, писец дал понять, что он готов включить более достойных людей в свой список. Но при этом, естественно, возникали дополнительные расходы на пергамент, калам и чернила.
Кендаг, подсчитал имеющиеся у них с Джучибером деньги, которых явно не хватало, чтобы обеспечить себе очередной отпуск, а до выплаты жалования оставалось целых восемь дней. Следовало что-то предпринять, но сделать он так ничего не смог, ибо на следующее утро все находившиеся в Панченском лагере войска были подняты по тревоге.
Причиной же, поднявшей на ноги войска по всей Империи Феникса, стало известие о том, что душа владыки Ченжера богоравного государя Лин Ту-Линга, наконец-то покинула его измученное болезнью и ранами бренное тело и вознеслась в небесные чертоги богини Уранами.
В Панченский лагерь из Дациня прибыл гонец с указом отправить из каждого подразделения часть воинов для участия в предстоящей траурной церемонии. Остальные войска должны оставаться на месте, и на всякий случай быть готовыми к немедленному выступлению. Военачальники собрались на совет в здании войскового Приказа.
После долгих и упорных споров было решено, что для отправки в столицу на похороны государя, Первый и Второй габары имперской пехоты выделят из своего состава по одному сабраку. Вместе с ними отправится половина всех кливутов и две тагмы воинов Братства Богини. Сидуганские лучники и лёгкоконные наёмные стрелки останутся в лагере.
Выстроенные на главной площади лагеря отряды терпеливо ожидали возвращения своих командиров. Утренняя прохлада постепенно сменялась дневным зноем, и солнце стало довольно-таки ощутимо припекать неподвижно застывшие ряды воинов.
Джучибера, как и многих других раздражало это бесполезное стояние. Он, то и дело нетерпеливо переминался с ноги на ногу, изредка бросая косой взгляд на стоящего рядом с ним Кендага. Тот выглядел совершенно спокойным, и со стороны казалось, что тайгету всё нипочём. Лишь капли пота, стекающие из-под шлема по лбу и щекам, показывали, что ему тоже приходится нелегко.
Наконец, показался идущий в сопровождении тагмархов, тайчи Шибэр. Он остановился напротив строя, снял с головы увенчанный перьями шлем и, напрягая голос, отрывисто произнёс:
– Внимание! Слушай приказ! Воины, вам оказана небывалая честь. Из всего габара именно наш славный сабрак выбран для участия в торжественных похоронах почившего богоравного владыки Лин Ту-Линга. Они должны состояться в Дацине через пять дней. Воины! – тайчи возвысил голос,– если мы опоздаем прийти на совершение траурного обряда, то этим проявим кощунственное неуважением к памяти того, кто водил нас в победоносные походы и покроем позором наши головы. Поэтому мы должны немедленно выступить в поход. На сборы даю два часа. Ментархам и десятникам проверить оружие и снаряжение воинов. У кого, что есть негодное – заменить! Начальникам тагм доложить о готовности к выступлению. Всё! Шевелитесь!
Закончив говорить, Шибэр повернулся и направился к своей палатке. Над площадью зазвучали резкие слова команд. Подгоняемые грозными окриками начальников, ратники спешили в своё расположение.
Однако прошло не менее трёх часов, прежде чем тайчи Шиберу доложили о готовности к походу. Всем трём тагмархам пришлось выслушать немало проклятий, ругани и оскорблений от разъярённого задержкой командира сабрака. Его несколько успокоило известие о том, что соседи из Первого габара всё ещё не собрались.
Хотя они должны были отправиться все вместе, тайчи Шибер не собирался их дожидаться. Он приказал своим подчинённым немедленно выступить в путь, со злорадством представляя себе, какой нагоняй получит его соперник. К тому же, отставшим придётся глотать пыль, поднятую идущими впереди.
Правда, сначала пришлось глотать пыль самому тайчи, едущему на коне во главе колонны своих воинов. Начальник, стоящего у ворот караула, ехидно сообщил Шибэру, что обе тагмы Братства Богини ещё час назад покинули лагерь. В неподвижно застывшем воздухе над дорогой всё ещё висела пыль, поднятая сандалиями послушников и сапогами наёмников.
Тайчи понимал, что догнать их не было никакой возможности, ибо воины Братства не обременяли себя повозками, неся своё оружие и припасы на собственных плечах и спинах. В отличие от них, за каждой тагмой имперской пехоты, по дороге катился десяток повозок, в которых было сложено наиболее тяжёлое вооружение и припасы. Шибер надеялся, что благодаря этому, его люди меньше устанут и прибудут в Дацинь не такими измотанными, а значит на предстоящей церемонии, они будут лучше выглядеть по сравнению с бойцами Братства Богини.
Глава 9
В то время как Дацинь и вся остальная империя со дня на день с волнением и тревогой ожидали кончины владыки Ченжера, в святилище одного из небольших храмов происходило собрание Посвящённых Феникса.
Посвящёнными в Ченжере называли двенадцать жриц, которые служили не обычным богам, а самому Фениксу. Отцу богов и создателю вселенной, всеобщему покровителю народа ченжеров.
Смысл их служения Фениксу заключался в распространении его власти над миром. В незримых духовных сферах это проявлялось в поддержке своего божества и в охране властителей империи от влияния незримых сил, могущих нанести вред роду государей Ченжера. Потому-то, во всех находящихся под покровительством Вечной Птицы землях, жрицы-Посвящённые рьяно боролись с колдунами и чародеями, прилагая к этому дарованные им силы и способности. Но всё же, основным врагом для них оставались последователи главного противника Феникса – тайгетского бога Мизирта.
Ну, а на грешной земле Посвящённые обеспечивали своему божеству поддержку смертных, проводя различные богослужения и обряды. Правда, жертвоприношениями служительницы Феникса занимались редко, предоставляя пролитие крови на долю обычных жрецов «младших» богов. В качестве жриц они выступали только в особо исключительных случаях.
Сами Посвящённые Феникса очень редко собирались вместе. Большую часть времени они проводили в состоянии «духовного сосредоточения» или занимаясь совершенствованием своих чародейских возможностей. Для этого у каждой жрицы было своё собственное небольшое святилище или храм, одновременно служившее им домом.
Не стоит говорить, что местопребывание жриц-Посвящённых Феникса было окутано тайной и тщательно охранялось. И не только обычной охраной. Любой, кто посмел бы приблизиться к их жилищу с недобрыми намерениями, помимо особо натасканных телохранителей сталкивался с незримыми чарами.
В последний раз все двенадцать жриц-Посвящённых были вынуждены собраться все вместе, когда из захваченного наёмниками Дайсана храма Феникса пропали скрижали Далайрана. Для них это стало неожиданным ударом, от которого они не могли оправиться до сих пор. И вот, по зову Старейшей из них они вновь собрались вместе.