– Сравняться с нами!? Это невозможно!
– Но вы же не станете отрицать, что Динху удалось проникнуть в «тонкие миры». А ну как он либо кто другой завладеет скрижалями Далайрана и получит доступ в Иномирье?
– Да, это может привести к необратимым последствиям! – воскликнула Ирисэр.– Подлинные скрижали должны быть возвращены нам любой ценой!
– Хорошо. Динху не получит нашего благословения и соответственно помощи,– решительно заявила Раманира.– А что с Каджей?
– Этот незаконнорождённый совсем ещё зелёный мальчишка.
– Откуда ты знаешь про Каджу? – перебила Батокрис Старейшая.– Он действительно молод, но у него есть задатки. В будущем он может стать одним из величайших правителей Ченжера.
– Может быть, может быть. Я, конечно, не знаю всех его достоинств,– сделав ударение на последнем слове, Батокрис многозначительно усмехнулась,– но зато мне хорошо известно другое. За ним нет никакой силы. Кто его поддерживает? Дворцовые евнухи, судьи с чинушами и несколько князей империи, которые лелеют мечту управлять империей из-за спины неоперившегося птенца. Этим-то точно наплевать на всех и на вся. И на дела государства, в частности. Конечно, они не будут вмешиваться в наши дела, но и помощи от них мы вряд ли дождёмся…
– Но ты забываешь, о том, что мы можем встать рядом с троном Каджи!
– Мы стоим выше трона. Мы стоим выше всего! – прозвучал голос Ирисэр.– Старейшая, неужели ты предлагаешь нам опуститься до уровня простых смертных и тем самым потерять свою избранность?
– Это равносильно тому, что отказаться от служения Фениксу! – послышался возглас одной из жриц-Посвящённых, поддержанный возмущённым ропотом остальных.
Старейшая молчала. Некоторое время она сидела с закрытыми глазами, опустив голову.
– Итак, что мы решим? – обратилась она к жрицам, когда волнение среди них улеглось.
– Пусть следующим государем Ченжера станет И-Лунг,– сказала Самхитара.
– И-Лунг,– поддержала её Ирисэр.
– И-Лунг! – откликнулась Раманира.
– И-Лунг, И-Лунг, И-Лунг…– зазвучало под сводами храма.
– Да будет так! – произнесла Старейшая.– Никто из нас не должен преждевременно вмешиваться в ход событий. Мы выступим в нужное время и в нужном месте. На этом пока закончим наше сегодняшнее собрание. Через три дня мы соберёмся снова и тогда окончательно решим, что и как будем делать…
Глава 10
На столичных улицах было полно народу, но царящее в городе оживление было вызвано отнюдь не известием о смерти государя, о которой глашатаи объявили два дня назад. Эту скорбную новость заслонила другая, несколько более приятная для слуха местных жителей. Сегодня через врата Восхода в Дацинь пришли три каравана радхонов, а молва уже разносила о прибытии ещё одного большого радхонского каравана из Закатных стран, прорвавшегося в Ченжер сквозь безводные пустыни и ускользнувшего от разбойных дикарей.
Вечер, объявший огромный город, был ясный и тёплый. Лёгкий ветерок, налетавший с далёких гор, обвевал дома и улицы городских кварталов, унося прочь запахи нечистот. Несмотря на царивший траур, на площадях было довольно оживлённо. Женщины заранее спешили на главный базар столицы, надеясь узнать, какие диковины завтра выставят на продажу прибывшие радхоны.
Трое ничем не примечательных людей вышли на базарную площадь из переулка, который заканчивался глухой стеной, ограждающий один из особняков, стоявших недалеко от Алого дворца. Мало кто из жителей империи знал, что в сём скромном, ничем не примечательном особняке, располагались управление и присутственное ведомство имперской Тайной Стражи, куда сходились все скрытые от непосвящённых нити власти над Ченжером.
Первым шёл сам господин Сюманг – нынешний начальник Тайной Стражи. Вести о караванах достигли его ушей прежде, чем хоть один верблюд переступил ворота, ведущие в торговые предместья столицы. Поэтому сегодня вечером он решил самолично навестить базар, дабы убедиться в правдивости известий, ну и быть может, пообщаться с кем-нибудь из прибывших купцов с выгодой для себя.
Слабостью Сюманга было пристрастие к драгоценным камням и маверганскому вину, причём до сих пор для себя он так и не мог определиться, что из этих двух вещей его занимает больше всего.
Справа от него шёл пожилой худощавый ченжер с невыразительным лицом, одежда которого ничем не отличалась от одеяния простого горожанина. Таких людей в любой толпе были тысячи, и потому, вряд ли бы кто обратил на этого человека пристальное внимание.
Это был знаменитый Химчен – мастер тайного сыска, отправивший на плаху не одну сотню крамольников и вольнодумцев. Кроме того, он прославился как человек, которому удалось вызвать междоусобицу среди племён диких язычников, что осмелились бросить вызов могуществу Империи Феникса. Теперь, за заслуги перед нефритовым престолом, он находился на покое, обучая молодых Тайных Стражей навыкам своего мастерства.
Последнего из этой троицы звали Ван-Ё. Это был молодой человек в просторной одежде, под которой так удобно скрывать панцирь или короткую кольчугу, благообразной наружности, и которого можно было с полным успехом принять за послушника одного из многочисленных храмов Дациня. Ван-Ё был одним из лучших учеников мастера Химчена и сейчас, несмотря на свой возраст, занимал пост заместителя начальника имперской Тайной Стражи. Его жизнь и карьера заслуживали особого внимания.
Когда-то Ван-Ё появился в Дацине с купеческим караваном из Аланя, направляющимся дальше в Закатный удел. Юный провинциал обладал красивым почерком и умел хорошо писать. В столицу империи он прибыл в надежде найти место писца в каком-либо ведомстве или Приказе либо стать писцом у богатого вельможи или купца. Но его мечтам так и не суждено было сбыться.
Пробиться в ряды имперских чиновников оказалось намного труднее, чем он предполагал, ибо у Ван-Ё не было ни богатой родни, ни знакомых в столице, то есть тех, кто мог за него поручиться или хотя бы замолвить словечко. Жизнь в столице была отнюдь недешева, и кошелёк молодого человека опустел гораздо быстрее, чем он рассчитывал.
Естественно, что ему вскоре пришлось съехать с постоялого двора, в котором он остановился и перебраться в одну из ночлежек на окраине города. Затем несколько дней вынужденного голодания подвигли его на поиски заработка.
Получивший воспитание в семье отставного писца, Ван-Ё не обладал нужными навыками, чтобы заняться каким-нибудь ремеслом. Но и опускаться до уровня нищего попрошайки он не желал. Поэтому, когда он узнал, что хозяин расположенного по соседству с его нынешним обиталищем дома терпимости ищет грамотного человека то, не раздумывая, нанялся к нему на службу.
Конечно, заработок был не ахти какой, но зато и работа была не тяжёлой. В обязанности Ван-Ё входило делать записи об оплате посетителями предоставляемых услуг, писать на табличках имена девиц, а также выполнять мелкие поручения хозяина. К тому же у него теперь была крыша над головой и возможность бесплатно воспользоваться услугами понравившейся работницы. Вот только еду приходилось покупать, но это было ничего.
Содержатель весёлого заведения и его работники по роду своей деятельности были обязаны сталкиваться с Тайными Стражами. Вот и Ван-Ё никак не смог избежать общения с сыщиками и вскоре он стал одним из многочисленных осведомителей.
Молодой аланец стал помогать кому-то из своих земляков, которые достигли определённого положения в рядах Тайной Стражи в их нелёгком деле. Несколько удачно раскрытых с его помощью дел, и поддержка земляков сыграли свою роль. Способный молодой человек был замечен и представлен местному приставу, отвечавшему за порядок в их квартале. Проверив и оценив способности Ван-Ё, он предложил ему поступить в ряды Тайной Стражи.
Вскоре удача, да к тому же ещё упорство в преследовании врагов нефритового престола и врождённые способности уличного бойца помогли ему стать одним из самых успешных и знаменитых соглядатаев Ченжера. Единственной слабостью Ван-Ё были и оставались женщины. Химчен не раз язвил по поводу своего ученика, что, когда-нибудь раздвинув ноги очередной любовницы, тот потеряет голову.
Как раз сейчас Ван-Ё был влюблён в одну из танцовщиц из храма Уранами, принадлежащего Братству Богини, с которой его свёл случай. Служительницам богини Уранами, особенно тем, кто принимал участия в обрядах, строго запрещалось встречаться с мирянами, но препятствия лишь разжигали страсть в обоих молодых людях.
Ни Химчен, ни Сюманг не догадывались о новом увлечении своего подчинённого, иначе они бы доходчиво объяснили любвеобильному юнцу, что не нужно играть с огнём. Знай, они об этом, то наверняка пришли бы в ужас, ибо могло окончиться весьма плохо, так как преподобные братья, мягко сказать очень «не любили», когда кто-нибудь посягал на имущество храмов Братства или совал нос в их дела. От обвинения в святотатстве могло спасти лишь разве что заступничество самого государя или какой-либо из жриц-Посвящённых Феникса. Впрочем, нельзя сказать, что Ван-Ё не знал, чем грозило ему его увлечение, но грация и красота Таланы, её обаяние, заставляли его забыть обо всём на свете.
Трое Тайных Стражей смешались с пёстрой толпой и, повинуясь общему движению, направились к лавке известного мастера Ордеро, на прилавках которой были выставлены множество образцов изделий из кожи и замши. Здесь было всё, чем славилось предместье кожевенников – от сёдел и ножен до сапог и сандалий. Сюманг с Химченом пробились к самому прилавку, а Ван-Ё остался в стороне от толчеи.
В это время невдалеке показались две женщины. Впереди шла старшая, лет сорока, а за ней следовала девушка семнадцати лет, чья тоненькая изящная и стройная фигура выдавала в ней храмовую танцовщицу. У неё были чёрные волосы и точно такого же цвета глаза, которые, казалось, излучали необычный свет.
На обеих женщинах были почти одинаковые фиолетовые платья, цвет которых выдавал их приверженность к поклонению Уранами и скромные белые шапочки, расшитые фениксами. По ним с первого взгляда можно было определить, что они принадлежат к столичному храму Великой Богини, столь почитаемой большинством ченжеров.