Прислушиваясь к разговору кливутов, Ван-Ё сделал вид, что вино разморило его, и он заснул, пустив из уголка рта тоненькую струйку слюны, стекающую на подбородок. Он успел приглядеться ко всем трём собеседникам, запоминая лица, приметы и одежду.
Вскоре изрядно подвыпившая троица направилась к выходу из харчевни. Ван-Ё быстро встал, вытер платочком подбородок, подтянул пояс, и не спеша, направился следом за кливутами.
На перекрёстках улиц столицы уже зажгли вечерние фонари, и те из посетителей харчевни, что жили в предместьях, заторопились покинуть город до закрытия ворот. Иначе ночью можно было попасть в лапы ночных стражников, что грозило большими неприятностями тем, кто не имел права проживать в самом городе.
На одном из перекрёстков Ван-Ё заметил одноглазого нищего, перед которым стояла миска для сбора подаяния. Подойдя к нему, Ван-Ё щёлкнул пальцами и нарисовал в воздухе замысловатый знак. Нищеброд задрал лицо к Ван-Ё, а его глаз засветился вниманием.
– Трое кливутов. Идут на Нижнюю Кожевенную улицу,– скороговоркой произнёс Ван-Ё, бросая медяк в миску. – Я буду у Йешуда.
Одноглазый кивнул, тут же натянул повязку на второй глаз, став полностью слепым, а из-за его спины вынырнул грязный мальчишка десяти лет. Через несколько мгновений мнимый слепец, ведомый малолетним поводырём, зашагал в след подвыпившим любителям болтать языком.
Некоторое время Ван-Ё провёл в раздумьях, как ему поступить дальше. Он пустил ищеек по следу кливутов, но это было слабым утешением. Вряд ли разговор трёх пьяных вояк может оказаться ниточкой, ведущей к злоумышляющим на власть И-Лунга, но кто знает?
Ван-Ё решил дождаться известий, а затем накрыть троицу, они и так наболтали самое меньшее на виселицу. А сейчас? Ну а сейчас он вернётся в харчевню Йешуда. По телу Ван-Ё невольно пробежала дрожь сладкой истомы, когда он вспомнил влажный блеск чёрных глаз Урии и его нежные прикосновения.
Увидев вернувшегося Ван-Ё, Йешуд многозначительно ухмыльнулся, пропуская его внутрь и запирая за ним дверь на засов.
– День был тяжёлым,– произнёс ченжер, как бы отвечая на усмешку радхона. Он невзначай повёл плечами.
– Ну-у, мой Урия не зря ходит за учением к лекарю. Он сделает вам такой массаж, что вы будете чувствовать себя заново рождённым.
Между ловкими пальцами Ван-Ё тускло мелькнул ютер. При блеске золота Йешуд судорожно сглотнул слюну.
– Прошу вас, господин. Урия, Урия! – позвал он. На зов пожилого радхона из-за двери, ведущей на кухню харчевни, появился стройный юноша, одетый в белоснежную тунику. Иссиня-чёрные локоны его волос, завиваясь мелкими колечками, ниспадали ему на плечи. Он вежливо с достоинством поклонился Ван-Ё и направился наверх следом за ченжером.
Спустя полтора часа Ван-Ё, утомлённый любовными утехами с юным радхоном, спустился в обеденный зал харчевни. В ногах чувствовалась слабость, а руки, казалось, ещё хранили тепло нежной кожи любовника. В помещении, если не считать нескольких постоянных ночных завсегдатаев, было пусто.
Ван-Ё прошёл в дальний угол и, подогнув под себя ноги, опустился на подушки, наваленные пред низким столиком. Заспанная кухонная рабыня поставила перед ним небольшой кувшинчик с вином и чистую чашку. Не успел ченжер даже пригубить вино, как к нему подошёл Йешуд.
– Прошу прощения за беспокойство, но там вас, спрашивает какой-то мальчишка-оборванец,– произнёс хозяин харчевни. Ван-Ё, так и не попробовав вина, поставил чашку на стол, поднялся и пошёл к выходу. За дверью харчевни его дожидался мальчишка-поводырь нищего «слепца». Мальчишка знаками предложил Тайному Стражу следовать за ним. Ван-Ё недоумённо нахмурился. Тогда маленький оборванец разинул рот, показывая ему обрубок языка.
– С тобой всё ясно. А где слепой?
Мальчишка невнятно замычал, показывая рукой куда-то в темноту улицы.
– Ладно, пошли.
Он направился следом за маленьким поводырём, который бежал вприпрыжку впереди него. Вскоре, миновав Верхнюю Кожевенную улицу, пройдя несколько переулков, они достигли Нижней улицы. Здесь в основном селились ремесленники победнее. В свете луны у ворот одного из дворов Ван-Ё заметил пёстрый от заплат плащ «слепца». Тот, нахохлившись, сидел у стены, обратив лицо к дому напротив.
– Они там,– ищейка кивнул в сторону двухъярусного дома напротив.– По их разговору я понял, что они ждут кого-то, кто явится ближе к полуночи.
– Понятно. Сейчас ступай к караулке у Ворот Дракона и покажи вот это их начальнику,– Ван-Ё дал нищему лоскут дублёной кожи с выжженным на нём знаком Тайной Стражи.– Скажешь, чтобы он позвал нужного человека. Отдашь тому эту тамгу и скажешь, что я жду его здесь. Всё, торопись.
Ищейка, подозвав к себе мальчишку-поводыря, растворился в ночном полумраке, а Ван-Ё затаившись в тени за стволом старого тутового дерева, остался наблюдать за домом. Он обратил внимание, что окна второго яруса были чем-то занавешены изнутри.
Время ожидания текло медленно. Издалека слабо доносился лай собак, а однажды ветер принёс отзвуки праздничного пира. Судя по всему, где-то во Внутреннем городе справляли свадьбу, а может быть, отмечали именины. Ночная прохлада давала о себе знать, и Ван-Ё поплотнее запахнул отвороты своего короткого халата. Шелест шагов заставил его насторожиться, а затем глубже вжаться в укрытие.
Мимо него по улице проследовал священнослужитель Чомбе, закутанный в свою тёмную хламиду с надвинутым на лицо куколем. Погружённый в собственные мысли, жрец шёл по своим делам, ни на что не обращая внимание. Только когда звук его шагов замер вдали, Ван-Ё смог облегчённо вздохнуть. Судя по всему, священник Чомбе не заметил притаившегося сыщика Тайной Стражи.
Наконец, Ван-Ё увидел знакомую худощавую фигуру Химчена, за которой маячило ещё двое Тайных Стражей. Он громко щёлкнул языком, указывая своё местонахождение.
– Стоило из-за трёх пьяных болтунов, поднимать меня с постели,– раздражённо прошептал Химчен на ухо Ван-Ё.– Утром бы взяли их тёпленькими. Всего-то и делов…
– Не ворчи. У меня нюх на эти дела. Лучше скажи, почему это три благородных кливута, останавливаются у не очень-то богатого кожемяки, а не в дворцовых казармах Внутреннего города или на худой случай на каком-нибудь постоялом дворе? А?
– Ладно, согласен. А чей это дом узнал?
– Ещё нет. Тише-е…– по знаку Ван-Ё они все четверо замерли.
По самой середине улицы, часто останавливаясь и оглядываясь по сторонам, шёл человек. Сразу было видно, что это не местный обитатель, так как, судя его жестам, он считал дома, стоящие по обеим улицы сторонам, стремясь найти нужный. Наконец, подозрительный прохожий остановился напротив дома, где расположились трое давешних кливутов.
Несмотря на неверный свет луны, Тайные Стражи смогли хорошенько рассмотреть этого человека. Шестеро пальцев на каждой руке и коренастая, плотно сбитая фигура, несмотря на скромность его одеяния, указывали на то, что это был истинный ченжер. Широкополая соломенная шляпа, какую носят земледельцы, болталась на тесёмках у него за спиной поверх плаща, под которым была надета короткая туника. Ноги мужчины были обуты в обычные воинские сандалии.
Однако самоё примечательное Ван-Ё и его товарищи заметили, когда прохожий подошёл к воротам и постучался. Одна из створок, тихо скрипнув, открылась перед незнакомцем и свет фонариков, развешанных во дворе дома, на краткий миг осветил его фигуру. Под плащом скрывался висевший за спиной самострел, а на поясе висели короткий кривой чимкан и увесистая булава.
– Неплохой набор,– прошептал Химчен, когда ворота захлопнулись за пришедшим.– Видел у него маленькие ножны на сандалиях? – спросил он у Ван-Ё.
– Нет. Но самострел разглядел хорошо.
– Такие ножны носят лучшие из бойцов Братства Богини, но в отличие от тайгетов-наёмников, они там прячут метательные ножи.
– Да к бесам твои ножи. Меня беспокоит самострел.
– Думаешь, что Динху с Учжуном прислали стрелка, дабы выправить положение?
Ван-Ё не ответил. Он лишь только пристально посмотрел в глаза Химчена.
– Да зачем ему опускаться до наёмника, когда это подвластно ему самому? – снова спросил тот.
– Во-первых, чтобы не испачкаться. А во-вторых, у всех ворот города и на стенах днём и ночью вместе с дозорами его караулят переодетые жрецы Синьду,– прошептал в ответ Ван-Ё. Он был уверен, что раскрытие этой тайны, о которой не знал даже начальник Тайной Стражи, Химчену, укрепит дух последнего. И судя по всему, он не ошибся. Услышав о несущих дозор жрецах бога Синьду, старый мастер сыска заметно приободрился.
– Сначала будем действовать как обычно,– сказал он.– Поняли?
Ван-Ё и двое других Стражей согласно кивнули в ответ. Ван-Ё уступил командование Химчену, потому что тот был гораздо опытнее его в таких делах. Кроме того, он не собирался лезть на рожон. Вместо славы и почестей можно было легко заработать добрый удар кинжалом или ещё хуже – ядовитый самострельный болт в брюхо.
Они разделились на две пары. Первыми к воротам подозрительного дома устремились Ван-Ё и его напарник. Они быстро и бесшумно пересекли улицу и укрылись в тени стены, ограждающей двор. Каждый из них прислонился спиной к стене, сцепив ладони рук перед собой и создав опору для прыжка. Химчен со своим напарником выскочили из укрытия и, не останавливаясь, с помощью Ван-Ё и его товарища ловко взобрались на стену и спрыгнули внутрь двора.
До слуха Ван-Ё донёсся звук, как будто у ворот кто-то громко икнул. Затем изнутри раздался едва слышимый скрип отодвигаемого засова, и створка ворот слегка приоткрылась, пропуская его с напарником во двор. Двумя неслышными тенями они скользнули внутрь.
Первое, что увидел Ван-Ё, это лежащее в темноте тело человека со свёрнутой шеей. Из одежды на трупе была только набедренная повязка. Рядом с ним валялся потухший факел.
«Раб, оставленный хозяином дома караулить ворота»,– догадался Ван-Ё. Он быстро огляделся. Справа виднелся каменный сарай с двумя дверьми, в которых были прорезаны маленькие зарешёченные отверстия, бывший помещением для рабов. Слева, отделённые от дома широким проходом, вдоль