– Гляди,– палец тайгета ткнул в одно из мест, рядом с нарисованной маленькой башенкой,– мы с тобой сейчас находимся вот здесь. А пойти должны – вот сюда…
Джучибер проследил, как палец Кендага прочертил линию, остановившись возле изображения гор. Расстояние выглядело не таким уж большим. Во всяком случае, на карте.
– Странно,– пробормотал себе под нос Кендаг,– вот здесь обозначена дорога, тогда как её там и в помине нет. Ну, да ладно, потом разберёмся,– решил он. Тайгет осторожно скатал обе части карты и спрятал их обратно в пенал.
– Давай-ка, соберём вещи и пойдём, попытаемся поймать лошадей, про которых ты говорил, пока их кто-нибудь не угнал.
Им следовало поторопиться, ибо уцелевшие ченжеры могли вернуться с подмогой. Кендаг прикинул, что в запасе у них есть три-четыре часа.
Они не могли взять с собой всё оружие, собранное Джучибером и Кендаг ничего не имел против, чтобы просто оставить его в шалаше. Но коттер взяв плащ, снятый им с одного из убитых, завернул в него всё, что они посчитали лишним, а затем закопал в небольшую ямку. После этого коттер нарубил веток и тщательно укрыл захоронку, присыпав сверху хвоей и листьями. Он до сих пор не мог примириться с мыслью, что такие ценные вещи можно бросить просто так, за здорово живёшь.
Затем, они быстро увязали свой нехитрый скарб и, приторочив за спиной мешки с едой и запасной одеждой, тронулись в путь, навсегда покидая место, так долго служившее им убежищем.
Оставшиеся без присмотра кони, на которых приехали ченжеры, разбрелись по долине. Поводья одной из лошадей, зацепились за ветки раскидистого дерева, и Джучибер без особого труда сумел поймать её и вскочить в седло. После этого изловить остальных было для него легче лёгкого, и вскоре он пригнал к кустам, за которыми его ожидал тайгет, ещё трёх коней. Кендаг помог ему переседлать лошадей и навьючить на них свои пожитки.
Теперь им следовало выбрать направление и определить в какую сторону ехать. После недолгих колебаний они направились вдоль опушки леса, стараясь без особой надобности не выезжать на открытые места. Горы постепенно отступали, а лес становился всё реже. Навстречу всё чаще стали попадаться возделанные поля.
Лошади шли хорошим ходом, и к вечеру они проехали не менее четырнадцати-пятнадцати лин. Кендаг рассчитывал, что с наступлением сумерек им удастся пересечь дорогу, идущую из Чжипаня на запад. Отсюда до границы Закатного удела было конному два дня пути. Но Джучибер не согласился с ним.
– Нам следует дождаться полного наступления темноты,– сказал он, вглядываясь вдаль своими зоркими глазами.– Давай переждём там,– коттер показал на растущую в низине небольшую купу деревьев.
– Хорошо,– отозвался Кендаг,– давай поступим так, как ты говоришь, но я думаю, что мы только зря потеряем время.
Остановившись в указанном Джучибером месте, они спешились, а лошадей коттер заставил лечь на землю. Кендаг с удивлением наблюдал за тем, как коттер замотал каждой лошади морду, после чего коттер преспокойно уселся рядом с ними, привалившись спиной к стволу дерева.
Пересилив себя, Кендаг, несколько раздражённый задержкой, решил воздержаться от каких-либо язвительных замечаний. И как оказалось не напрасно. Прошло совсем немного времени, как до них издалека донёсся дробный топот копыт и отдалённое конское ржание. Это был конный разъезд ченжеров, охраняющий дорогу.
Кендаг прикрываясь стволом одного из деревьев, осторожно выглянул, пытаясь разглядеть их в вечерних сумерках. Он насчитал двадцать пять всадников, едущих со стороны Чжипаня в направлении границы с Закатным уделом. Прошло не менее получаса, прежде чем ченжеры скрылись из виду и отъехали достаточно далеко.
– Теперь, нам надо двигаться быстро, если ты всё ещё хочешь пересечь эту сакму,– произнёс Джучибер, обратившись к Кендагу.
– Да-да, конечно,– несколько растеряно кивнул тайгет.– Послушай, а как ты узнал, что на дороге скоро появятся ченжеры? Неужели почуял?
– Нет,– покачал головой Джучибер, поднимая коней на ноги.– Просто у нас тоже, ночные дозорные, прежде чем заступить в караул, перед наступлением темноты объезжают всё вокруг. Они должны запомнить приметы, чтобы в случае нападения знать с какой стороны враг наносит удар. Эти ченжеры – воины, и было бы странно, если бы они так не поступали,– закончил своё пояснение коттер.
Его объяснение было слишком кратко, но Кендаг больше не стал задавать лишних вопросов. Вместо этого он быстро вскочил в седло и, тронув с места коня, поехал следом за коттером. Глядя в маячившую впереди спину Джучибера, он невольно думал о том, что тот, кого он считал диким степняком, уже в который раз оказывается на высоте по сравнению с ним.
Когда они выехали на мощёную брусчаткой и каменными плитами дорогу то, оказавшись на ней, Кендаг остановил своего коня. Бросив взгляд по обеим сторонам дороги, он впервые испытал некое странное чувство усталости. Ровные ряды брусчатки лежали перед ним так, словно обещая ему гладкий и ровный путь.
Может быть, именно сейчас он впервые почувствовал на себе тяжесть прожитых лет, и его обуял невольный соблазн продолжить свой путь по ней, как тогда, когда они с Джучибером бежали из лагеря имперских войск под Тыйфынем. Всё время вперёд, без препятствий рытвин и ухабов.
Но сейчас здравый смысл подсказывал ему, что всё-таки им нужно двигаться, не столько быстро, сколько скрытно, ибо конец лёгкой дороги вёл их прямо в руки злейших врагов. Подавляя в себе чувство невольного сожаления, Кендаг направил коня на обочину в сторону темневших полей, на которые уже опускалась ночная мгла.
На ночёвку они остановились посреди небольшой рощи в полутора линах к югу от дороги. Хотя Джучибер выказывал некоторое беспокойство, но Кендаг, был твёрдо уверен в том, что вряд ли у ченжеров найдётся следопыт, способный пройти по их следу. Особенно после того, как они покинули горы Анахуаня и пересекли большую имперскую дорогу. Даже если ченжеры вернулись туда с подкреплением, то самое большее, что они смогут найти, так это оружие, спрятанное Джучибером возле их шалаша.
Разводить костёр и готовить похлёбку не стали, и потому на ужин жевали пресные ячменные лепёшки с вяленым мясом, запивая их водой из кожаной фляги.
– Послушай,– обратился к Кендагу Джучибер.– Когда мы были в Пограничье, то я видел там чародея, которого ты назвал факиром. Он ещё делал всякие чудеса на потеху толпе. Скажи, почему с тех пор, как мы пересекли Линьхэ, я больше нигде не встречал таких людей?
– Большинство факиров, которых я видал, были родом из Йоностана или Мавергана,– ответил Кендаг, отрывая от куска зубами жёсткую полоску мяса.– Кулбусы говорили, что давным-давно, ещё до того, как их покорили ченжеры, у них тоже были факиры. Но потом жрецы и священники шестипалых запретили их.
– Почему?
– Не все из них были обманщиками, использующие ловкость рук и всякие хитрые приспособления,– принялся объяснять тайгет.– Были и такие, что действительно знали волшбу и могли предсказывать будущее. Поэтому ченжеры испугались, что те какими-нибудь средствами могут навредить им, и запретили кулбусам даже гадания. Вот так.
– Тогда почему среди самих шестипалых нет факиров?
– Потому что любой обладающий столь необычными способностями ченжер может стать жрецом, и жить куда лучше и богаче, чем показывать толпе чудеса на базарной площади. Да и к тому же любое колдовство, если оно не исходит от жрецов, в Ченжере считается святотатством. Ну, что тебе ещё рассказать?
– Ничего,– ответил Джучибер.
Некоторое время он сидел неподвижно, обдумывая сказанное тайгетом, потом поднял голову и посмотрел на усеянное звёздами ночное небо.
– Ну, тогда давай укладываться спать,– сказал Кендаг и сладко зевнул.– Завтра нам снова в дорогу.
Глава 11
Они встали с первыми проблесками зари и наскоро перекусив, двинулись в путь. Кругом них были сады и возделанные поля. Правда, иногда встречались рощи и сколки дикого леса. Попадались одиноко торчащие из земли серые гранитные скалы и крутобокие холмы, усеянные бурыми валунами.
В одном месте дорогу им преградил глубокий, густо заросший бамбуком овраг, который пришлось объезжать. На его дне, прячась от солнца, лежал снег. Наконец, впереди показались две гряды холмов, окаймляющих небольшую долину, представляющую собой одно большое распаханное поле.
– Если бы я хотел устроить засаду, то это самое лучшее место, что я видел,– произнёс Джучибер, останавливая своего коня. Кендаг, приподнявшись на стременах, огляделся.
Издалека дно долины больше походило на болото, чем на твёрдую землю, а крутые склоны холмов были сплошь покрыты деревьями и кустарниками. Холмистую гряду расположенную слева прорезали многочисленные овраги. Н-да, действительно, место для засады лучше не придумаешь.
Судя по вспаханной земле и зеленеющим росткам то ли проса, то ли ячменя, долина была обитаема. Между двумя засеянными озимыми участками стояла большая тростниковая хижина, с обмазанными глиной стенами и соломенной крышей. Но сколько они не вглядывались, людей они так и не заметили, ни на полях, ни возле единственной на всю долину постройки.
– Странно. Мор что ли у них,– пробормотал Кендаг.– Поедем туда,– он показал на хижину,– в случае чего у нас будет хоть какое-то укрытие.
Джучибер только хмыкнул в ответ, перебрасывая из-за спины самострел. Они поехали вперёд, держа направление прямо к хижине. Копыта лошадей громко чавкали, утопая во влажной земле. Протоптанных троп не было, и они ехали прямо по посевам озимых.
Подъезжая, они заметили какое-то движение возле дверей постройки, и коттер взял свой самострел наизготовку. Левой рукой он отцепил от луки седла поводья заводных лошадей, чтобы в случае опасности можно было действовать без помех. Когда до хижины оставалось не более десяти шагов Кендаг, остановив своего коня, медленно слез с седла на землю. Тайгет шагнул вперёд и тут же остановился.
Его остановил звук, раздавшийся из хижины. До них с Джучибером донёсся тихий тоскливый многоголосый вой. Так воет волчица, когда охотники обнаружили её логово с маленькими щенками. Тайгет подумал, что ослышался и невольно оглянулся на коттера, сидевшего на коне с бледным как мел лицом. Но, несмотря на это, губы Джучибера были плотно сжаты, а в глазах читалась решимость встретить неизвестного врага: кто бы он ни был – человек или злой дух.