Как и двух женщин в ней — Шеанна по-королевски устроилась на диване, вытянув ноги, во второй женщине слишком заметны черты Кейтлин, значит, это их с Дугласом мать. Третья оказалась незнакомкой, и Мари никак не могла её разглядеть. Нечеткие голоса тоже едва доносились, но Мари всё-таки задержалась, разглядывая всех троих.
Что ж, если Шеанна убивала младенцев, то что ей стоило ослепить Одетт? А на встречу выпускниц школы такое сборище никак не тянуло. Незнакомка насторожилась и оглянулась.
Они поняли, что за ними кто-то смотрит.
Мари отпрянула. Шаг назад, но видения сплело кокон вокруг неё, сдавило тьмой и колючей болью, лишило воли. Где-то в другом месте, в квартире под тягучую музыку, под пальцами вскипела вода, а с губ сорвался крик.
Это уже было нечто большее, чем колдовство. Противостояние воли, схватка двух ведьм. Мари не сдавалась, не давая себя сломить. Всё её упрямство, сила, крепость духа взметнулись и сцепились в нечто единое, мощное.
У неё пошла кровь из носа. Краем сознания она чувствовала, что слабеет…
Третье правило ведьмы — никогда не сдавайся.
Она помнила звук подола тяжёлого платья Шеанна и её поучительный голос, который говорил, что любое колдовство может что-то забрать или дать, но у всего своя цена. Нельзя сдаваться ни боли, ни страху, ни сомнениям.
— Теперь каждый день в течение месяца ты получишь что-то от ритуала. Возможно, настанет миг, когда ты не захочешь его выполнять. Но ты должна. Крепкие ведьмы сплетаются из тьмы и боли.
Мари долго хранила тот месяц внутри себя, когда, входя в учебную комнату, не знала, чем станет ритуал, что приготовили для неё старшие ведьмы. Какая ирония — Шеанна сама создала ту, что никогда не отступает.
Воля незнакомки продавилась и раскрошилась, и Мари быстро сорвала с себя повязку, тяжело дыша. Из носа шла кровь, комната кружилась, вода расплескалась на ковёр, а всё тело гудело и изнывало от отката. Она будто зачерпнула из чужого источника и не могла долго нести в себе это. Возможно, забрала часть силы незнакомки, Мари не знала.
Но это не её ведьмовство, нечто чужеродное, от чего надо избавиться.
Она позволила панике пройти сквозь себя, как волне, забрав лишние переживания, промокнула кровь под носом подолом платья и взглянула на разлитую воду и опрокинутую миску. Хаос. Она может сейчас принести хаос… мелькнула мысль, что именно так ощущал себя Эндрю, но Мари удерживала контроль и не собиралась никого убивать. А вот если…
Быстрыми и ловкими движениями она поставила перед собой миску, схватила тонкий ритуальный кинжал, который держала наготове, и кольнула палец. Размазала капли узорами по гладким бокам миски и зашептала слова.
Ей не нужно больше закрывать глаза.
Она видела Дейзи, спящую в номере какой-то гостиницы, прямо в одежде, в кресле — охотник с книгой и наушниками. Мари улыбнулась уголками губ и прищурилась.
Так хрустят кости, так перемалываются смертные души, так трещат поленья костров, на которых горят ведьмы.
Дейзи проснулась с криком, охотник встрепенулся. Мари сосредоточилась на нём и повторила с большим нажимом, вложив всё то, что взяла у незнакомки.
Они напали на Кристофера. Возможно, притащили Эндрю в Дом туманов и накачали грёзами, ослепили Одетт. У Мари не было жалости для них. Охотники напали первыми — и пусть знают, что зря связались с колдунами.
Охотник корчился в муках боли, Дейзи баюкала сломанную руку, отдавая кому-то распоряжения. Но она не умела в видения и уж точно не могла отследить Мари, так что осталось только вернуться обратно.
Пошатываясь, Мари поднялась и побрела на кухню. Дрожащими руками нашла в шкафчике бутылку джина, едва не уронив её на пол, и плеснула в первую попавшуюся кружку. После двух видений и чужеродной силы она чувствовала себя уставшей и опустошенной, выпотрошенной рыбой, которую выкинуло океаном на берег.
И в то же время нечто перевернулось в ней, сдвинулось. Мари всегда придерживалась ритуалов, которые приносят свет, что-то защитное, спокойное, безмятежное. Терпкий вкус чужой боли и мощи смешался с можжевеловым, а она сама никак не могла перестать двигаться — тем более, ритмичная музыка всё ещё звучала.
Она не знала, сколько пребывала в таком странном полутрансовом состоянии, но когда в квартиру вошёл Кристофер, Мари вышла ему навстречу. Нагая, в запахе трав и масел, с блеском безумия, и её сердце наполнилось нежностью и любовью к нему, она желала ощутить прикосновение его кожи к своей, увести за собой.
— Мари? Всё хорошо?
— О да.
— Ты явно получила сильные видения. Давно я тебя такой не видел. В такие моменты в тебе есть что-то особенно притягательное.
Он произнёс это так, что Мари почувствовала гордость за то, кто она, какой может быть. Ей хотелось рассказать ему про Шеанну, про мать Дугласа и Кейтлин, про сломанную руку Дейзи… только потом.
Что-то определенно изменилось, и где-то в глубине росло опасение, что всё не так уж и хорошо.
Глава 12
Утром Кристофер приехал в офис рано. Его день всегда был наполнен встречами, звонками и письмами, и успевать порой приходилось многое. Сейчас он планировал заключить договор с одной зарубежной компанией, но требовался отчет аудиторов о надежности этого партнера. Контракт мог бы быть выгодным, если не начнутся нарушения законодательства.
А ещё он злился на Мари. И вместе с тем не мог подавить волнения.
Такая Мари, какой он застал её вечером, была слишком непривычной, другой, будто немного околдованной. Такую Мари легко было представить на месте Шеанны, ведущую других ведьм за собой. Она шептала, что всё хорошо, это пройдёт, видимо, та, за кем она следила, ощутила и ответила иной силой. Кристофер опешил, когда узнал, что после этого Мари дотянулась до Дейзи и сломала той руку.
— Но зачем?
— Она причинила тебе боль! Иногда мы мстим.
— Но это же безрассудно! Как далеко ты бы смогла зайти? До убийства?
— О, а что, убивать можно только вам с Эндрю?
Кристофер, кажется, впервые за долгое время потерял свою собранность. Никто из них никогда не считал, что отнять чью-то жизнь — это правильно и легко, как и причинить боль. Слова Мари кольнули своей несправедливостью, и Кристофер не готов был её принимать. Какой бы ритуал она ни провела, тот точно сказался плохо.
— Никто из нас не желал тех убийств, и ты это отлично знаешь. Такая жестокость не принадлежит тебе. Ломать кости? Насылать проклятия? И что, тебе правда понравилось?
Мари приподнялась на локтях и вскинула подбородок, явно не собираясь продолжать разговор. Отстранилась настолько, насколько могла от брата, который легко бы прочитал её эмоции. Кристофер буркнул что-то вроде «надо ещё поработать» и пошел за чашкой кофе, а потом в одиночестве уснул на диване.
Утром проснулся рано, ещё до будильника, после беспокойного ворочания, с ломотой в спине и раскалывающейся головой, не говоря уже о боли в отрубленном пальце. Мари не было. Он не помнил, чтобы слышал, как она ушла. Безмолвная огромная квартира сразу показалась одинокой и холодной. Кристофер едва заставил себя сделать утреннюю тренировку, а потом загнал в контрастный душ. Стоя под струями воды, он снова и снова прокручивал их разговор в голове, думая, в какой момент что-то пошло не так и куда уехала Мари.
Чашка кофе и таблетка обезболивающего немного помогли, но раздражение осталось. К тому же, забинтованная рука настойчиво напоминала об опасности, притаившейся за каждым поворотом. Так что в офис Кристофер поехал в плохом настроении, надеясь, что работа отвлечет от дурных мыслей. По дороге он несколько раз набрал номер Мари, а затем и Эндрю, но никто не ответил. Кристофер прошипел «гребаные эгоисты», считая, что сейчас не то время, чтобы хотя бы не дать знать, что оба в порядке. Впрочем, может, это он перегибал палку, к тому же, Эндрю наверняка спит в такую рань. Но Мари!.. Зато Кейтлин написала, что Дугласу лучше, и он хотел бы видеть друга.
В офисе ещё почти никого не было, только полуприкрытые сонные ноутбуки, примятые мешки-кресла в зоне отдыха с фотообоями с изображением леса, да сонные уборщицы. Хотя несколько сотрудников все-таки работали и, увлеченные процессом, не особо обратили внимание на появление мрачного и стремительного Кристофера. А он вместо своего кабинета поднялся этажом выше в конференц зал, который ему всегда нравился длинными столами, простором и одиночеством. Хотя обычно просто говорил секретарше, когда его не стоит беспокоить.
В Сиэтле начиналось тусклое осеннее утро, зато солнце хоть немного, но светило. Кристофер читал короткий и емкий отчет, но никак не мог сосредоточиться. Пусть Эндрю и думал, что он только работой и занят, но это не так. Так было проще — пока мозги кипели от рабочих задач, где-то глубоко внутри мысли вертелись вокруг колдунов и Охоты.
Кофе мало помогал. Кристофер потер виски и в очередной раз вернулся к разделу основных выводов и выявленных рисков, убедившись, что стоит посоветоваться с юридическим советником по поводу них. Просмотрел биржевые сводки, потом утренние письма, ничего важного. Как и в личной почте. После разговора с Кейтлин он обратился к частному детективу, чтобы тот смог выяснить что-то об их с Дугласом матери, но ответа пока не было. А к ритуалам Кристофер не хотел прибегать, слишком темные следы тянулись от колдовства каждый раз. Где же она? Была ли третьей незнакомкой в комнате Шеанны?
Шеанна.
Кристофер не знал, что испытал больше — разочарование или чувство опасности. Шеанна была ведьмой, пусть и со своими взглядами на воспитание, а теперь, как оказалось, именно она начала Охоту. К тому же, Шеанна казалась Кристоферу опасным противником, только её ужас при виде знака Красной охоты не был поддельным. На чьей же она стороне? Мари он верил, но многие ниточки вели в Дом туманов и снов. Его стоит посетить ещё раз… и лучше с другими колдунами. Слово Мари может быть весомым. Только кровавой бойни Кристофер не хотел.
У него оставалась ещё одна зацепка, к которой он не особо хотел прибегать, но чем больше размышлял о ней, тем больше приходил к мысли, что оно того стоит.