— Конечно, нет. Я про то, что было до этого. Про смерть на пустыре за некоторое время до этого. Ритуальную смерть.
Кристофер откинулся на жёсткую низкую спинку, пытаясь переварить информацию. Он не помнил, чтобы кто-то упоминал какие-либо ритуальные смерти охотников, скорее, все мучились тем, почему после стольких лет тишины и спокойствия всё закрутилось вновь. Кто мог такое сделать, и зачем? Единственный ответ, который приходил ему на ум, был про Шеанну и тех ведьм, которых видела Мари. Но это же дикость! Или они специально выбрали охотника, чтобы спровоцировать тех?
— После этого даже уведомления не понадобились. Я не возражал. В другие времена на одном ритуальном убийстве не останавливались, потому-то и появились охотники. Мы не убивали просто так, мы предотвращали опасность. В наших хрониках есть записи о делах колдунов, которые обращали города в руины.
— Сейчас же можно договориться.
— А ты договаривался с тем охотником, когда вонзал кинжал в его сердце? — Томас усмехнулся.
Всё это могло быть ложью, подтасовкой фактов и оправданием. Честно говоря, Кристофер не особо помнил, что там в хрониках и какие дела творились в тёмные времена, когда человеческая жизнь легко могла быть распята на алтаре в угоду могущественных сил.
К тому же, никогда раньше не шла речь о союзах. С чего бы им быть сейчас. Никто и не пытался.
Виски скользнуло внутрь, отдавая торфяным привкусом и дубом. В окно было видно, как пара колдунов сторожат выход. Возможно, удивляются, что до сих пор всё тихо.
— Ладно, — Кристофер подался вперёд. — Допустим, всё так и есть. Но ещё я знаю, что теперь на вашей стороне ведьмы. Они здесь при чём?
— Сами пришли и предложили помочь. Одна из них провела ритуал, чтобы узнать, кто убил нашего охотника.
— И чьё имя они назвали?
— Как же! Твоего брата. Слышал, он неплохо убивает своих. Поэтому я хочу знать — ты пришёл торговаться за его жизнь?
— Я пришёл, чтобы остановить Охоту, пока жертв не стало слишком много.
Томас зло рассмеялся и покачал головой. Облокотился на стойку, изучая Кристофера, как невиданную зверушку или удивительное явление природы, которое никогда не замечал. В то же время сейчас в нём проявилась едва ощутимая угроза, как бывает, когда гроза ещё далеко, но вскоре может настигнуть. Кристофер был готов. И кинжал ему не был нужен. В конце концов, отец обучал его не только этому.
— Забавно. Однажды твой отец пришёл с тем же предложением, только вот его убили. У нас ходили слухи, что собственный сын, потому что они поссорились. Я не верил. Видимо, зря.
— Эндрю здесь ни при чём, но ты не поверишь. Поэтому чего ты хочешь в обмен на то, чтобы Охота остановилась?
— Если так, выдай того, кто действительно убил нашего охотника. Может, я и не начинал Охоту, но несколько неприятностей ещё вам приготовил. По крайней мере, ты же не будешь отрицать, что Эндрю убил того парня на мосту.
— Который потом исчез из морга.
— Мы не оставляем тела своих полицейским. У всех свои связи.
— А тело после ритуальной смерти уже захоронено? Мы бы хотели взглянуть.
Томас колебался — он не доверял Кристоферу, и имел на это право. И всё же медленно кивнул, соглашаясь провести к нему. И дать знать, когда это будет возможно. Кристофер прекрасно понимал, что остаётся Дейзи и те, кто стоят за ней. Те, кто всё это начал.
Кристофер вышел из бар в задумчивости. Теперь он не готов был кому-то доверять, ведь любой мог быть связан с первым убийством. Ещё бы понять, для какого ритуала оно понадобилось. Погруженный в собственные мысли, он не заметил, как к нему подлетела Ширли, обуреваемая злостью.
— Они забрали Аддингтона!
— Как — забрали?
— Пока ты трепался с этим уродом, он подкрался к охотникам, чтобы подкинуть им какую-то гадость. Но его засекли и взяли. Когда мы поняли, что его нет слишком долго, было уже поздно.
— Я же его просил!
— Ха! Не все такие хладнокровные, как ты, Уолтон. У него мать умерла. Не стоило тогда его брать с собой, или ты считаешь, что все так спокойно могут перенести смерть близких?
Кристофер не стал отвечать, только достал телефон и быстро набрал сообщение Томасу. Ответ пришёл сразу.
«Пусть побудет у нас для надёжности. Пару дней с ним ничего не будет. А дальше всё зависит от тебя».
Ширли зло пнула камешек, остальные мрачно смотрели на Кристофера — не виня, но желая действовать и дальше. Кристофер нашёл взглядом Дугласа, тот слился со стеной, но встрепенулся, когда его позвали.
— Нужна ваша помощь, — а потом наклонился и шепнул, — я не знаю, кому могу доверять.
— Может, я не Уолтон, но ты можешь на меня положиться.
Одетт ощущалась тенями, что отбрасывают горы, древностью деревьев, которые помнят начало всех времен. Если у Кристофера была пульсирующая сердцевина, то у неё — величие ночного неба в блеске звёзд, спокойное, тихое и такое же глубокое. Она шелестела не платьем, а паутинами из древних лесов, и её пальцы касались кожи печалью и горечью.
Она опустилась рядом с Эндрю, а он даже не помнил, как открыл ей дверь.
Она наклонилась к нему и прильнула сухими губами ко лбу, разгоняя бьющую боль. Кристофер был прав, голова невыносимо заболела, и любое движение только усиливало её. Эндрю измаялся, пытаясь найти положение, чтобы боль хотя бы чуть-чуть уменьшилась. Таблетки не помогали.
Но лёгкий поцелуй Одетт раскрошил её, растворил в безмятежной нежности. Как поцелуй матери, которая после долгой разлуки нашла своё дитя.
Эндрю поднял голову, с благоговением глядя в повязку, плотно закрывавшую глазницы ведьмы.
— Пора вернуть твоего ворона, верно? Ведь именно этого ты и хотел, не так ли?
Глава 16
Они сидели под навесом над открытыми рядами рынка.
Пахло травами и едой, шипело мясо, а рядом, за широким столом, проходил семинар по минералам в заклинаниях. За прилавками суетились продавцы, которые рассказывали и показывали, как применить чайные сборы, как использовать амулет и какие перья подойдут для защиты. Тощая старуха в шляпе с обвисшими полями склонилась над свечами, чуть ли утыкаясь носом в воск. Далеко не все вернулись на рынок, а на дверях лавок вдоль улицы висели таблички «закрыто». Даже рядом с маленьким фонтаном, у которого собирались посплетничать ведьмы и колдуны, не принадлежавшие ни к одной из семей, было пусто.
По дороге сюда Мари переписывалась с Эндрю, потом долго говорила с матерью, делясь переживаниями. Мать и дочь, две потмственны ведьмы, они всегда были близки и легко понимали друг друга. К тому же, Мари ценила, что Лаура не наставляет и не лезет в жизни детей. Когда та узнала про младшего сына, не удивилась, но отвечала невпопад и со свойственной задумчивостью, значит, считала, что волноваться не о чем. А вот Мари переживала! Сны больше походили на видения и показывали смерть. Или так казалось.
Так что Мари регулярно отправляла брату коротенькие сообщения, которые часто и ответа не требовали, зато напоминали, что сестра рядом. Кристофер предпочитал звонить, а Мари это терпеть не могла. К последнему она прикрепила песенку, а Эндрю восхитился и написал, как музыка перекликается с тем, что звучит в голове. Мари отправила смайлик и поняла, что вряд ли брат теперь вскоре ответит, да и рынок уже близко.
Мари пришла, чтобы поговорить с ведьмой из Дома туманов и снов, но увидела в толпе ту незнакомку, чью силу почерпнула. Поколебавшись, Мари направилась к прилавку, у которого та рассматривала плетеные пояса и браслеты. Вряд ли одна из них затеет ритуалы прямо на рынке, где воздух трещал от защитного колдовства.
— Я узнала тебя, ведьма видений, — улыбнулась незнакомка и попросила завернуть тонкий поясок. — Я рада, что мы встретились без Шеанны. Я подмерзла и не откажусь от глинтвейна.
И теперь Мари обнимала стаканчик с подогретым вином, вдыхая ароматный коричный пар, и с нескрываемым интересом разглядывала Катрин. Француженка, она не так давно прилетела в Сиэтл из Парижа по приглашению Шеанны и увлеклась Домом туманов и снов. Удивилась, когда поняла, что за ними подглядывают, и теперь делилась собственными мыслями. Оказалось, Шеанна приглашала и Катрин присоединиться к Дому туманов и снов. Та отказлась. Сделав маленький глоточек глинтвейна, Катрин прошелестела:
— Шеанна ошиблась.
— В чём же?
— В тебе. Знаешь, во Франции ведьмы не режут младенцев, а помогают раскрыть сильную сторону. Да, Шеанна сетовала, что ты испугалась ритуала. Мы давно обмениваемся посланиями, кстати, через услуги Рейвен пост. Но о младенцах я узнала только в Сиэтле.
— Тогда спрошу прямо. Ты помогаешь Шеанне? Какой из её сильных сторон?
— Нет, Мари, не помогаю. Не считаю, что Шеанна права, но Сиэтл — не мой город, я только гостья. Мне было интересно, я люблю пробовать новое. Теперь мне интересна ты. Разве ты не хочешь идти дальше по пути ведьмы?
— Раньше думала, что нет. Но я много думала об этом в последнее время. Из учениц я давно выросла, но путь ведьмы — это познание, и не только в юности. Моя мама до сих пор ходит на лекции, а потом сама пробует и рассказывает другим. Дом не дал мне того, что я хотела, но я готова идти дальше.
— А как тебе моя сила? Понравилось? Нет? С агрессивной магией тоже надо уметь работать, твои заклинания куда мягче. По тому, что рассказывала Шеанна, сама я не видела. Могу поделиться своим опытом. Но про Шеанну не спрашивай.
— Сначала я хочу закончить дела с охотой.
Катрин кивнула.
— Кое-чем я могу поделиться.
После беседы, когда Катрин оставила уже заметно опустевший рынок, Мари сама собиралась быстро заскочить в лавку с духами и маслами, когда из угла скользнула фигура в плаще и резко прижала Мари к стене, она ощутила укол острия кинжала. Из-под длинного непромокаемого плаща с капюшоном даже лица толком не видно.
— Мари Уолтон? Есть разговор. Не шевелись, я могу сделать очень и очень плохо. Не здесь, идём.
— С чего бы?
Драться она, конечно, не собиралась, а вот отвести взгляд и метнуться в ближайшую лавку, чтобы сосредоточиться на более сложном заклинании, могла.