Он повернулся к Шеанне и распахнул объятия.
— И что я получу взамен?
— А что ты хочешь?
— Превосходства. Власти. Ведь это ты обещаешь?
— Если ты готов, то мы рады тебя приветствовать.
Барабаны звучали громче. К нему осторожно приблизилась незнакомая ведьма с блаженной улыбкой и протянула ладонь, он не возражал. Её пальцы мазнули чем-то вонючим по лбу, а потом спустились на рубашку, но Кристофер перехватил её пальцы — он сам справится. Не стоит забывать, что Шеанна не так уж наивна и проста, в ней много силы и воли.
Скинув одежду, Кристофер глубоко вздохнул.
— Что я должен делать?
— Встань рядом с нами. Ощути то, что ты всегда прятал от самого себя.
Кристофер шагнул в круг, и Шеанна скользнула за спину, проводя сухими ладонями по плечам, бокам и вниз, до самых стоп. Он не отрывал взгляд от Мари, которая чуть покачивалась в ритме, прикрыв глаза, и другие вторили ей. Круг единым движением приближался к алтарю.
— Раньше мы жили бесконечно долго и обращались в птиц и животных. Раньше мы знали, как бродить по чужим снам и забирать чужие жизни. Сегодня мы вернём всё это. И Матерь снова будет с нами.
Напевные слова растекались по залу, Кристофер невольно чувствовал вибрации в воздухе, и на короткое мгновение его увлекло это зрелище. Он повернул голову в сторону Шеанны и увидел, как горят от экстаза её глаза. Все ведьмы одновременно зазвучали странными звуками, а та, что сидела в углу, поднялась и, наполнив чашу из котла. Приблизилась к алтарю, чтобы плеснуть отвара на мужчину. Он забился в судорогах, но так и не пришёл в сознание.
Кристофер следил за тем, что происходит не только в зале, но и Доме. Он знал, что колдуны близко. Но Шеанна — только его.
— Пора, — её голос стал хриплым и возбужденным, — Мари, твоя очередь. И пусть твоё сердце не дрогнет.
Мари распахнула глаза. В них больше не было помутнения, они были ясные, а плавное танцующее движение резко прекратилось.
— Нет.
Её движение вышло не очень ловким, но Кристофер всё равно поймал брошенный кинжал и, резко развернувшись, ударил им Шеанну. Ощутил, как горячая кровь стекает по рукам, но губы продолжали двигаться. Боль скрутила его тело, выгнула суставы. Рядом закричала Мари. Ведьмы, находясь в состоянии ритма и транса, выходили не так быстро, но Шеанна была слишком опытной, слишком сильной. Умирая, она всё равно применяла свою магию.
Кристофер чувствовал, как слабеет, как тело стремительно теряет силы, а рана на груди Шеанны медленно затягивается. Его запястья с хрустом вывернулись, а сердцебиение замедлилось.
Подняв руку, Шеанна указала на алтарь. Одна из ведьм бросилась за кинжалом и успела вонзить тот в сердце жертвы.
Кристофер попытался разглядеть сестру. Мари пыталась встать, но вокруг неё образовался кружочек ведьм, низко склонившихся, они быстро заговаривали её, и силы Мари таяли так же быстро, как и у Кристофера.
Но он сам сейчас был центром другого Круга. И сквозь боль обращался к каждой семье, разделившей колдовство. Воздух стал душным от заклинаний, казалось, пол плавился и бугрился, но Кристофер не обращал внимания. Видел, как, преодолевая напор, медленно поднималась Мари, и губы шевелились в ответных заклинаниях. Некоторые ведьмы вздрогнули и отступили. Взгляд сестры поймал его, и Кристофера едва не оглушило вибрациями магии.
Пока в зал не вошли другие колдуны, пока не закружил под потолком ворон, и Кристофер не поднялся на ноги, не сводя взгляда с лица Шеанны, искаженного ненавистью. Почувствовал, как рядом встал Эндрю, как Кейтлин оборачивали ведьм в бархат смерти, как острый запах алхимических зелий вытравливал вонь крови и боли. Как невыносимо болят запястья. Кристофер не понимал. В нём застряла холодность, сердце окаменело, хаос чужих эмоций заменял собственные.
Если убить каждого, хаос прекратится.
Перед ним вырос Эндрю, который выглядел каким-то чужим. Тенью брата с вороньими снами и хриплым карканьем. Слишком взрослый, слишком тёмный, слишком высокий.
— Остановись. Смерти больше нет. Тебе не нужно никого убивать.
Медленно Эндрю подошёл ближе и провел пальцами по лбу Кристофера, смазывая узор. А потом обхватил пальцами виски и слегка надавил.
Кристофер всегда считал, что тот, кто ведёт вперёд семью и отвечает за них всех после смерти отца. Тот, кто убьёт, чтобы отвести смерть для близких. Не тот, кому нужна помощь или заклинания. Он справится. Но сейчас Кристофер растворялся в том, что отдавал брат. И зеркальный лабиринт внутри него самого, темница эмоций, хрупкий и ломкий, осыпался, как щит Эндрю несколько дней назад.
Кристофер пришёл в себя там же, от жуткой боли в запястьях, смотреть на которые было страшно, под стук барабанов. Эндрю сидел рядом, как и Дуглас. Оба смотрели на Одетт, скользящую среди колдунов. Она опустилась на колени к ещё дышащей Шеанне и нежно смахнула со лба прядь волос.
— Я всегда была рядом. Почему ты не позвала меня раньше?
— Ты… — силы Шеанны истекали. — Ты!
— Столько боли… столько крови… ради чего? Уходите, — Одетт посмотрела невидящими глазницами на Кристофера, — уведи их. Мне надо быть побыть с моими дочерьми. Нет, Мари останется. Кейтлин тоже. И если есть среди вас те, кто не связан с Домом, но хочет послушать, тоже останьтесь.
Кристофер невольно облокотился на плечо Эндрю, который медленно повёл его к выходу. За ними потянулись остальные. Из зала доносился стук барабанов.
Потом всё стихло.
Кристофер сидел на спине лавочки, свыкаясь с болью. Старик Лоусон сам взялся осмотреть его запястья, но сказал, что в больницу ехать надо. Но сначала Кристофер хотел дождаться Мари. Эндрю устроился рядом и походил на взъерошенного ворона. Сосредоточенно набирал сообщение в телефоне и не смотрел в сторону Дома.
Другие колдуны то и дело бросали в их сторону странные взгляды, но никто не решался спрашивать.
— Кому ты пишешь? — поинтересовался Кистофер, чтобы отвлечься.
— Одной знакомой. У нас не всё гладко прошло, и я теперь переживаю, как она.
— А как дела у Сильвии?
— Понятия не имею. Я ей посоветовал держаться подальше.
Кристофер неловко плечами поправил пальто. Занимался рассвет, и неприятно саднила мысль, что за эти дни он крайне мало уделял времени компании, решая только совсем срочные вопросы. Ну, у кого-то отпуск, у кого-то кровавые ритуалы. Видимо, впереди долгие бессонные ночи. Ничего нового.
Эндрю убрал телефон и посмотрел на брата.
— Как ты?
— Жив.
— Нет. Как ты себя чувствуешь? Ты только что убил Шеанну. На твоём лице в зале вообще не было эмоций. Как ты сам?
— Отражения меня ещё не отпустили.
Кристофер уставился мутным взглядом на брата. Видения заворочались внутри, медленно накрывал откат от Круга, от бездны, в которую Кристофер едва не рухнул, от осознания, что творилось в Доме.
Но Кристофер чувствовал. Вспомнил, что никто не пострадал. Им будет, что сказать охотникам. А Дом… пусть ведьмы решат, что с ним делать.
Кристофер сполз вниз на сиденье лавочки и откинулся назад, погружаясь в дремоту. Слишком быстро его щеки мягко коснулась тёплая рука: Мари сидела рядом и слабо улыбалась.
— Всё кончилось. Одетт больше нет, но теперь я знаю, каким станет Дом. Больше никакого тумана. И поменьше снов. Кейтлин согласна, но они с Дугласом пока уехали. Обоим будет чем заняться в ближайшее время. Жертвы всё-таки есть.
— А что случилось с Одетт?
— Ты уверен, что хочешь знать?
— Нет.
— Я так и думала. Подвинься.
Мари устроилась удобнее и поднырнула под плащ. От неё всё ещё пахло тем залом и чем-то древним, но её тепло мягко успокаивало. Подошедший Эндрю уселся рядом, с тенью ворона на плече.
Трое Уолтонов.
Кинжал, видения и ворон.
Те, кто сами хранят семью.