Вылезли из сугроба, отряхнулись, посмотрели друг на друга и оба рассмеялись.
– Да, Сергей Викторович, мы тут прожекты строим, о высоком мыслим, о судьбе империи что-то с вами лопочем, а нас мимоходом и на обочину… Да в снег мордами…
Только руками и развел в стороны. Что тут в ответ скажешь.
А хорошо я в воспоминания ударился. Так за воспоминаниями Днепр и прозевал? Не заметил. Ну и ладно, не очень-то и хотелось на него сверху посмотреть. Увижу еще не раз. Зато время пролетело. Впереди уже и береговая черта показалась. И море. Море…
Хотя до него еще далеко, и ничего особо не видно, кроме уходящей в небо и сливающейся с ним где-то далеко-далеко огромной сине-серой равнины. Но и это впечатляет, ведь воображение же работает на всю катушку. Даже запах вроде бы как ветром донесло – ноздри предвкушающе расширились, втянули в себя запах водорослей и йода. Умом понимаю, что все это игра воображения, нет никакого запаха, а вот сердцем я уже там, на мокром от волн берегу. И, пока еще есть время, снова окунулся в воспоминания…
– И еще одно, Сергей Викторович. Даже не одно, а… Вы почему в церковь не ходите?
И не знаю, что в ответ сказать. Как-то я этот момент упустил. Только руками в ответ и развел.
– Веруете?
– Верую, – уж в этом-то я точно уверен.
– Тогда настоятельно вам рекомендую не откладывать посещение церкви. К вам и так слишком много внимания приковано, а после награждения этого внимания будет еще больше. Опять же слухи уже ходят разные, и не нужно давать лишний повод злословящим о вас.
– Я вас понял, Владимир Федорович.
Потому что действительно понял. Даже подосадовал на это свое упущение. Мог бы и сам сообразить и не дожидаться подсказки. Поэтому сегодня же и исправлю это свое упущение, посещу храм. Только подумать нужно хорошо, какой именно. Чтобы и заметили, и слухи быстрее подзатихли. Местный? Или столичный? Подумаю еще. Времени до вечера хватает.
– Хорошо, Сергей Викторович. И еще одно. Пожалуй, самое для вас главное. Авиароты у вас пока не будет. Нет, она будет, но лишь на бумаге, – заторопился Джунковский, приостановившись вместе со мной. – Вы же сами понимаете, что у нас пока ни самолетов столько нет, ни людей. Мы даже эскадру Шидловского не успеваем укомплектовать должным образом. Так что потерпите, голубчик, потерпите. Все у вас будет. Но позже. А пока так даже лучше. Должность сия подкрепляет и ваше звание, и ваши награды. И вам удобнее. Хлопот же меньше! А людей для себя там и готовьте. Высочайшим Указом это будет разрешено…
И вот уже заходим на посадку в плотных вечерних сумерках, под самую темноту. И, как уже привыкли, без какой-либо радиосвязи с землей. Чудом, но все-таки успели сесть. Садиться в ночи не рискнул бы – аэродром незнакомый, мало ли что? А вдруг летное поле не подготовлено к ночному приему самолетов?
Так что нам повезло. Сели нормально, в воздухе ни дуновения – ветра нет, штиль, штиляра. Нас хоть и ждали, но явно не в такое позднее время, и уже, похоже, потеряли надежду на наше прибытие. Наверняка решили, что мы где-то заночевали, а прилетим уже завтра. Потому что внизу никого, пусто.
И как ни хотелось пройти над городом, но пришлось садиться с ходу, с рубежа снижения. Ничего, успею еще похулиганить, себя и самолет показать и на город сверху посмотреть. Потом, когда все закончится. Зато пока хоть на немного сохраним наше прибытие в секрете. Хотя-а, какой тут секрет, до окраины Севастополя всего ничего, все равно жители рев моторов услышат. Если только садиться и сразу после посадки двигатели выключать… Так и сделал.
Глиссаду сделал покруче, чтобы обороты держать поменьше. И угол посадочный получился очень уж большим, даже в первый момент испуг по спине мурашками проскочил – как бы заднее колесо не обломать… Но обошлось. И больше таких экспериментов ставить не буду. Случись какая поломка, и кто мне здесь самолет починит? Может, и есть такие умельцы в местных мастерских, но я-то их пока не знаю.
Крымская земля толкнулась в ноги, стукнули гулко колеса по твердому укатанному грунту, машина чуть подпрыгнула, оперлась на крылья, плавно умостилась на три точки. Зашелестели винты в почти полной тишине. Почти, потому что колеса по грунту гудят. А так да, тихо. Моторы-то мы сразу выключили после окончательного касания.
Пока совсем не остановились, отвернул в сторону, к темнеющим силуэтам аэродромных ангаров. Покатился и не докатился, остановилась машина окончательно на полпути, замерла. И чуть заметно откатилась назад, буквально на сантиметры, словно выдохнула с облегчением после подзатянувшегося перелета. Ничего, дело уже, в общем-то, привычное. Особенно в последнее время. Только на «радиус» и летаем.
От тех самых ангаров замелькали огоньки, замельтешили в нашу сторону. Встречающие показались. Ну что, пора на выход?
Глава 2
С утра завертелось. Сначала первым делом выгрузили все бочки из самолета, определили их под замок в ближайший пустующий ангар школы. Пустующий – потому что самолеты здесь старые, ломаются слишком часто. Да и ресурс у техники выбивается очень быстро – летают с утра до ночи, а то и в ночь. Именно по этой причине и обратился с утра пораньше ко мне начальник караула с просьбой убрать наш аппарат с поля, дабы он «не мешал производству учебных полетов». Просьбе вняли, приступили к работе. А в этом процессе мне пришлось принять непосредственное участие, потому как рабочих рук не хватало. В отличие от загрузки, разгружаться пришлось самим. Говорил же – не на базовом находимся. Пока не на базовом. И еще неизвестно, станет ли Качинское летное поле нашим базовым аэродромом.
Так что пришлось засучить рукава и впрячься в разгрузку. «Катать квадратное, носить круглое». Шутка такая существует в авиации.
Или же можно было сидеть в сторонке в компании Смолина и Дитерихса и наблюдать со стороны, как младшие чины горбатятся на выгрузке под руководством нашего инженера. Картина, в общем-то, обычная для этого времени, насмотрелся я на подобное отношение к подчиненным выше крыши. Я подобных вещей никогда не понимал. И в нашем экипаже подобного никогда не будет. Будем подавать пример другим. Поворчат, покосятся, но запомнят. Глядишь, и еще что-то вокруг нас переменится…
Разобрались с грузом, перекурили, взялись за сам самолет. Перекатили его к месту определенной для нас стоянки. Не с грузом же его было перекатывать? Хорошо, что здесь грунт плотный, сухой, не то что в Петербурге. Там бы мы за ночь колесами, да под такой загрузкой точно увязли бы. А тут вообще без последствий обошлось, даже не верится. Влегкую перекатили. Как по «бетонке». Но с посторонней помощью, правда. Нашими силами можно было, конечно, справиться и с этим, но как-то надрываться не хотелось. А тут весьма своевременно и добровольные помощники объявились. Откуда они вдруг объявились и где так удачно до этого скрывались, непонятно. Но… Почему бы и не воспользоваться предложением? Интересно, где все они были, когда мы бочки катали.
Риторический вопрос. Кто служил, поймет.
Местные ангары для нашего «Илюши» несколько маловаты будут, разика эдак в два, поэтому пока ограничились стоянкой под открытым небом. Ну а затем, только после окончания всех работ, пошел представляться местному начальству, благо оно меня наверняка уже ждет. Взял с собой документы экипажа, надо же каждого из них на все виды довольствия поставить. Сам справлюсь, а у них сейчас послеполетная подготовка, совмещенная с подготовкой к повторному вылету. И дозаправка.
Вроде бы и все рядом, а идти пришлось далеко. Метров двести-триста по быстро поднимающемуся к зениту солнышку. Это у нас на севере еще зима, а здесь уже почти весна. Хоть и конец января, но пригревает не по-детски – пришлось несколько изменить первоначальные планы и сначала переодеться в летнее обмундирование. Хорошо еще, что все у нас с собой и особо форма помяться не успела. Позориться-то не хочется. М-да, вчера только щеки морозили…
Хорошо! Над Крымскими горами пролетали, так на них еще снег лежал, а здесь красота. Это не побережье Финского залива и не стылые берега Невы. Как там говорили у нас? Еще в той реальности? «Южный берег Северного Ледовитого океана»… Нет уж, гораздо лучше пусть хоть и северный берег, но Черного моря!
Сегодня не утерпел, поднялся с утра пораньше и на берег сходил. Спустился на галечный пляж по крутой набитой тропке, прохрустел камешками под ногами, остановился у самой воды – волна мелкая, прозрачная, на камни с тихим шорохом накатывает, до сапог только чуток не достает. Наклонился, положил ладонь в воду, пошевелил пальцами. Выпрямился, поднес руку к лицу, вдохнул соленую горечь морской воды и не удержался, лизнул пальцы. Действительно, горько. Оглянулся по сторонам – никого. Потому что солнце только-только собирается вставать. Вдохнул полной грудью с таким удовольствием, аж ребра захрустели. Воздух настолько густой – пить можно!
А дальше закрутило делами, снова события понеслись вскачь. Два дня непрерывной суеты. Казалось бы, ничего особенного – перелететь на новое место, встать на все виды довольствия, найти общий язык с местным командованием, не прогнуться под него и среди местных врагов не завести. Варяг я все-таки столичный, как ни крути. А столичных нигде не любят. Это я еще в своем времени четко усвоил. Слишком они какие-то… Такие… Столичные, короче.
Для проживания нам на следующий день определили отдельное помещение в одном из только что построенных каменных зданий. И на самом верхнем, втором этаже. Помещение просторное, потолки высокие, окна огромные. Красота! Светло! Только я при виде этой красоты как-то сразу о летнем жарком солнце подумал. Помрем же, задохнемся от зноя и духоты. Но пока можно до весны и здесь перекантоваться.
Разделим помещение на перегородки, потому как никто не поймет, если, например, я в чине подполковника буду с младшими чинами в одном кубрике жить. Нонсенс. Не положено так. Даже невзирая на все мои «того времени» привычки. Экипаж экипажем, а от окружающего нас общества никуда не денешься. У меня пока и так с местным руководством образовались весьма непростые отношения. Косятся, на награды искоса поглядывают. Если бы не они, так мне вообще бы туго пришлось. И если я уже упоминал о своем якобы столичном происхождении, то тут еще и служебные интересы столкнулись, наложились одни на другие. Ведомственные. Хотя, казалось бы, подобного и быть не может, одно же дело делаем. А оно есть. Ведь мы у местных мало того, что помещения какие-то заняли, так ведь нас еще и кормить-поить нужно, на все виды довольствия ставить, обслуживать технику. Заправлять ее, в конце-то концов. А у нас не «Фарманы» и не «Блерио» с «Хамберами», мы бензина столько берем за один раз, сколько всей школе чохом можно целый день летать, да ночь прихватить. Я как раз в штабе находился, с местным начальством общался, когда к нему в ужасе начальник ГСМ после нашей заправки прибежал. А ведь у нас пока только один самолет. Что начнется, когда их будет хотя бы два…