– Пошли, Каро, – сказал мужчина. – Мы должны…
Расти поднялся со скамьи:
– Могу я поговорить с вами, мэм? Отойдем на пару шагов.
На лице Каролин отразилось недоумение и тревога, но она отошла с ним за голубую ель.
– Судорожной активности вы у мальчика не замечали? – спросил Расти. – К примеру, он внезапно прекращал какое-то свое занятие… вы понимаете, застывал на месте… или смотрел в одну точку… или чмокал губами…
– Ничего такого, – ответил подошедший к ним мужчина.
– Да, да, – согласилась Каролин, но выглядела она испуганной.
Мужчина это заметил, хмуро взглянул на Расти:
– Вы врач?
– Фельдшер. Я подумал, возможно…
– Конечно же, мы ценим вашу заботу, мистер…
– Эрик Эверетт. Зовите меня Расти.
– Мы ценим вашу заботу, мистер Эверетт, но я уверен, тут вы волнуетесь напрасно. Не забывайте, что дети остались без матери…
– И провели две ночи практически без еды, – добавила Каролин. – Они пытались добраться до города самостоятельно, когда эти двое… полицейских, – она поморщилась, словно от этого слова дурно пахло, – их нашли.
Расти кивнул.
– Возможно, объяснение в этом. Но маленькая девочка вроде бы в норме.
– Дети реагируют по-разному. И нам пора. А то они убегают, Терс.
Элис и Эйден бежали через площадь, подбрасывая ногами упавшие листья. Элис размахивала шахматной доской и во весь голос кричала:
– Дом сущенника! Дом сущенника!
Мальчик старался от нее не отстать и тоже кричал.
Мальчик на мгновение задумался о своем, ничего больше, подумал Расти. Остальное – совпадение. Нет, дело даже не в этом. Какой американский ребенок не думает о Хэллоуине во второй половине октября? В одном Расти не сомневался: если этих людей потом спросят, они вспомнят, где именно и когда они видели Эрика Эверетта по прозвищу Расти. Вся секретность насмарку.
Седоволосый мужчина возвысил голос:
– Дети! Дети!
Молодая женщина оглядела Расти. Потом протянула руку:
– Спасибо за вашу озабоченность, мистер Эверетт. Расти.
– Возможно, чрезмерную. Профессиональная вредность.
– Вы полностью прощены. Это был самый безумный уик-энд в истории человечества. Готова подписаться.
– Это точно. Если я вам понадоблюсь, загляните в больницу или Центр здоровья. – Он указал в направлении «Кэтрин Рассел», которую они бы видели, если бы не оставшаяся на деревьях листва. И кто знает, опадет ли она.
– Или на эту скамью. – Женщина улыбнулась.
– Или на эту скамью, точно, – заулыбался и Расти.
– Каро! – В голосе Терса слышалось нетерпение. – Пошли!
Она попрощалась с Расти взмахом руки – даже не взмахом, только чуть шевельнула кончиками пальцев – и побежала за остальными. Бежала легко, грациозно. Расти задался вопросом: известно ли Терсу, что девушки, которые могли бегать легко и грациозно, практически всегда убегали от своих пожилых любовников, рано или поздно? Может, он это и знал. Может, такое с ним уже случалось.
Расти наблюдал, как они пересекают городскую площадь, держа курс на шпиль церкви Конго. Со временем деревья скрыли их из виду. Когда он посмотрел на полицейский участок, Ренни-младшего там уже не было.
Расти посидел несколько секунд, барабаня пальцами по бедрам. Потом принял решение и встал. Проверка склада-хранилища у муниципалитета на предмет нахождения там пропавших из больницы контейнеров с пропаном могла и подождать. Его больше интересовало другое: что делал в муниципалитете один и единственный на весь Милл офицер армии США.
9
Когда Расти пересекал аллею Благополучия, направляясь к муниципалитету, Барби одобрительно посвистывал. Атомное убежище длиной не уступало вагону-ресторану компании «Амтрак», и на полках в большом количестве стояли консервы. В основном рыбные: сардины, лосось и нечто, называемое «Жареными ломтиками моллюсков от Сноу». Барби оставалось только надеяться, что пробовать это блюдо ему не придется. Хватало здесь и бакалеи, коробок и пластиковых канистр с надписями: «РИС», «ПШЕНИЧНАЯ МУКА», «СУХОЕ МОЛОКО», «САХАР». Стояли поддоны с бутылками питьевой воды. Он насчитал десять больших коробок с маркировкой «ГАЛЕТЫ ИЗ ГОСРЕЗЕРВА США». Еще на двух коробках прочитал: «ШОКОЛАД ИЗ ГОСРЕЗЕРВА США». На стене, над всеми запасами, висел пожелтевший лозунг: «700 КАЛОРИЙ В ДЕНЬ ПОЛУЧАЕМ – ГОЛОД В УГОЛ НАВСЕГДА ЗАГОНЯЕМ».
– Мечтать не вредно, – пробормотал Барби.
В дальнем конце он увидел дверь. Открыл ее в адскую тьму, нащупал на стене выключатель, повернул. Еще комната, не такая большая, но все-таки приличных размеров. Выглядела она неиспользуемой, но не заброшенной. Эл Тиммонс о ней, вероятно, знал, потому что кто-то вытирал пыль с полок и подметал полы. Но конечно же, кроме него, сюда наверняка никто не заглядывал. Вода хранилась здесь в стеклянных бутылках, а Барби такие видел только во время короткого пребывания в Саудовской Аравии. Он насчитал двенадцать раскладушек плюс простые синие одеяла и матрасы, упакованные в прозрачные пластиковые чехлы на молнии, которые снимались перед использованием. Тут тоже держали разнообразные припасы, в том числе полдюжины картонных ящиков с маркировкой «САНИТАРНЫЙ КОМПЛЕКТ» и еще десяток с защитными масками. Стоял в комнате и вспомогательный генератор, рассчитанный на какой-то минимум электроэнергии. Он работал; вероятно, включился, когда Барби повернул настенный выключатель. По сторонам генератора к стене крепились две полки. Одну занимал радиоприемник, изготовленный в те времена, когда юмористическая песня «Автоколонна», исполненная К. У. Макколлом, возглавляла хит-парады. На другой стояли две спиртовки и металлическая коробка, выкрашенная в ярко-желтый цвет. Надпись на боковой стороне пришла из тех дней, когда аббревиатура «CD[108]» означала совсем не компакт-диск. Именно за этой коробкой Барби сюда и пришел.
Поднял ее… и чуть не уронил – такой она оказалась тяжелой. На верхней панели имелась индикаторная шкала с надписью: «ИМПУЛЬСЫ В СЕКУНДУ». При направлении датчика на какой-то предмет стрелка могла остаться в зеленой зоне, перейти в центральную желтую… или уйти в красную. Барби предположил, что последнее нехорошо.
Он включил прибор. Маленькая лампочка, свидетельствующая о подаче электричества, осталась темной, стрелка не сдвинулась с места.
– Батарейка села, – произнес чей-то голос за спиной Барби. Тот чуть не выпрыгнул из штанов. Повернулся и увидел высокого, крепко сложенного мужчину с рыжими волосами, стоящего в дверном проеме между двумя комнатами.
– Расти?
– Он самый. – Мужчина протянул руку. Не без опаски Барби подошел и пожал ее. – Увидел, как вы вошли. И это, – он указал на счетчик Гейгера, – вероятно, неплохая идея. Что-то должно удерживать его на месте. – Расти не расшифровал «его», но этого и не требовалось.
– Рад, что вы одобряете. Вы напугали меня чуть ли не до инфаркта. Но как я понимаю, вы бы меня и спасли. Вы же – доктор.
– Фельдшер. То есть…
– Я знаю.
– Ладно, считаем, вы выиграли кухонную посуду с тефлоновым покрытием. – Расти указал на счетчик Гейгера: – Думаю, ему требуется шестивольтовая батарейка. Я уверен, что видел такие в «Берпи». Менее уверен, что сейчас там кто-то есть. Поэтому… может, продолжим розыски?
– Где именно?
– В складе-хранилище за зданием муниципалитета.
– И по какой причине?
– Вот это будет зависеть от результата. Если мы найдем утерянное в больнице, тогда мы с вами скорее всего обменяемся информацией.
– Не поделитесь, что утеряли?
– Пропан, брат.
Барби задумался.
– Почему нет? Давай взглянем.
10
Младший стоял у шаткой лестницы на боковой стене «Городского аптечного магазина Сандерса», гадая, сумеет ли он, с такой головной болью, подняться по ней. Возможно. Вероятно. С другой стороны, где-то на полпути его череп мог разлететься, как новогодняя шутиха. Точка перед глазом вернулась, подпрыгивала и подпрыгивала в такт ударам сердца, но уже не белая. Стала ярко-красной.
В темноте мне будет хорошо. В кладовой, с моими девочками.
Если все пройдет нормально, он мог пойти туда. В этот самый момент кладовая дома Маккейнов на Престил-стрит казалась самым желанным местом на земле. Разумеется, там был и Коггинс, но что с того?
Младший всегда мог оттолкнуть этого говенного крикуна-проповедника в сторону. А Коггинса приходилось прятать, во всяком случае, какое-то время. Младший не испытывал ни малейшего желания прикрывать отца (сделанное родителем не удивило его и не вызвало ужаса: Младший всегда знал, что Большой Джим способен на убийство), но ему очень хотелось прижать этого Дейла Барбару.
«Если мы все сделаем правильно, то сможем не только убрать его с пути, – сказал ему этим утром Большой Джим. – Мы сможем использовать его для объединения города перед лицом кризиса. И эта ёханая газетчица. Насчет нее у меня тоже есть идея. – Он положил теплую мясистую руку на плечо Младшего. – Мы одна команда, сын».
Может, не навсегда, но на какое-то время, он с отцом действительно оказался в одной упряжке. И они позаботятся о Ба-а-арби. Младший даже подумал, что именно Барби виноват в его головных болях. Если тот и вправду побывал за океаном – по слухам, в Ираке, – тогда он мог привезти какие-нибудь нетрадиционные восточные сувениры. К примеру, яд. Младший частенько ел в «Эглантерии», и Барбара легко мог подсыпать ему в еду какой-то дряни, которая действовала медленно, но неотвратимо. Или в кофе. А если Барби в тот момент не стоял за грилем, он мог попросить Роуз. Эта сучка находилась под полным его влиянием.
Младший поднялся по лестнице, медленно, останавливаясь через каждые четыре ступеньки. Голова не разорвалась, и на верхней ступеньке он полез в карман за ключом от квартиры, который дал ему Энди Сандерс. Поначалу не мог найти и уже решил, что потерял, но в конце концов пальцы нащупали ключ, спрятавшийся среди мелочи.