– Марта? – Линда молила Бога, чтобы ничего не произошло и Марта позвонила лишь с вопросом: можно ли ей отвести девочек на городскую площадь, что-то в этом роде. – Все в порядке?
– Ну… да. Я думаю, да. – Линда пришла в ужас, слыша тревогу в голосе Марты. – Но… ты видела эти припадки?
– Господи… у нее был припадок?
– Думаю, да, – ответила Марта и тут же добавила: – Сейчас девочки в полном порядке, в другой комнате, раскрашивают картинки.
– Что случилось? Расскажи мне.
– Они сидели на качелях. Я занималась цветами, подготавливала к зиме.
– Марта, пожалуйста! – воскликнула Линда, и Джекки коснулась ее руки.
– Извини. Одри начала лаять. Поэтому я обернулась. Спросила: «Сладенькая, ты в порядке?» Она не ответила, просто слезла с качелей и села под ними… ты знаешь, в маленькую выбоину от ног. Она не упала, ничего такого, просто села на землю. Уставилась прямо перед собой и начала чмокать губами, а ты предупреждала, что за этим надо следить. Я подбежала… тряхнула ее… и она сказала… сейчас вспомню.
Вот оно, подумала Линда. Останови Хэллоуин! Ты должен остановить Хэллоуин!
Но нет. Услышала совсем другое.
– Она сказала: Падают розовые звезды. Розовые звезды падают в ряд. Потом добавила: Так темно и все плохо пахнет. После этого пришла в себя, и теперь все хорошо.
– Слава Тебе, Господи. – Тут она вспомнила про пятилетнюю дочку. – А как Джуди? Она не расстроилась?
Последовала долгая пауза, прежде чем в трубке послышалось: «Ох!»
– Ох? Что значит ох?
– Это случилось с Джуди, Линда. На сей раз с Джуди.
15
«Я хочу поиграть в другую игру, о которой ты говорила», – сказал Эйден Каролин Стерджес, когда они остановились на городской площади, чтобы поговорить с Расти. Игра эта называлась «Красный свет», хотя Каролин весьма смутно помнила правила – неудивительно, учитывая, что сама в последний раз играла в нее шести- или семилетней.
Но, стоя под деревом в просторном дворе дома сущенника, вспомнила. И что неожиданно, вспомнил их и Терстон, который не просто согласился в нее сыграть – ему не терпелось принять участие в этой игре.
– Помните, – наставлял он детей (которые, судя по всему, еще не познали удовольствий, связанных с этой игрой), – она может считать до десяти сколь угодно быстро, и, если поймает вас в движении, вам придется вернуться назад.
– Меня не поймает, – заявила Элис.
– Меня тоже, – не остался в долгу Эйден.
– Это мы еще посмотрим. – Каролин повернулась лицом к дереву: – Один, два, три четыре… пять, шесть… семь… восемь-девять-десять… Красный свет!
Она развернулась. Элис, улыбаясь, стояла, далеко вытянув ногу, не успев сделать огромный шаг. Улыбался и Терстон, выбросив вперед руки, как в «Призраке оперы», пальцы напоминали когти. Каролин уловила только легкое движение Эйдена, но даже не подумала о том, чтобы вернуть его в исходную позицию. Мальчик выглядел очень уж счастливым, и она не собиралась портить ему настроение.
– Хорошо, – кивнула Каролин. – Хорошие маленькие статуи. Теперь второй раунд. – Повернулась к дереву, опять сосчитала до десяти, испытывая сладостный детский страх от осознания того, что люди двигаются, пока она стоит спиной к ним. – Одиндва тричетыре пятьшесть семьвосемьдевятьдесять Ккрасныйсвет!
Она развернулась. Элис находилась всего в двадцати футах от нее. Эйден отстал шагов на десять, дрожал, стоя на одной ноге, на колене виднелась старая царапина. Терс оказался позади мальчика, одну руку прижимал к груди, как оратор, улыбался. Ее, конечно, осалила бы Элис, но ничего плохого Каролин в этом не видела. Во второй игре водить пришлось бы девочке, и в выигрыше остался бы младший брат. Они с Терсом позаботились бы об этом.
Она вновь повернулась к дереву:
– Одиндватриче…
И тут Элис закричала.
Каролин обернулась и увидела лежащего на земле Эйдена Эпплтона. Сначала подумала, что он все еще пытается продолжить игру. Ногу – со старой царапиной на колене – мальчик согнул, словно пытался бежать на спине. Его широко раскрытые глаза смотрели в небо. Губы образовали букву «О». И темное пятно расширялось на шортах. Каролин бросилась к мальчику.
– Что с ним? – спросила Элис, и Каролин увидела, как напряжение этого ужасного уик-энда выплеснулось на ее лицо. – Он в порядке?
– Эйден! – позвал Терс. – Как ты, малыш?
Эйдена продолжало трясти, губы словно что-то всасывали через невидимую соломинку. Согнутая нога разогнулась… потом что-то пнула. Плечи подергивались.
– У него что-то вроде припадка, – пояснила Каролин. – Возможно, переволновался. Думаю, он сам придет в себя, если мы несколько минут не…
– Падают розовые звезды, – сказал Эйден. – Оставляют за собой следы. Это красиво. Это страшно. Все смотрят. Никаких гадостей, только сладости. Трудно дышать. Он называет себя Шефом. Это его вина. Он все заварил.
Каролин и Терстон посмотрели друг на друга. Элис опустилась на колени рядом с братом, взяла его за руку.
– Розовые звезды, – повторил Эйден. – Они падают. Падают, па…
– Очнись! – крикнула Элис ему в лицо. – Перестань нас пугать!
Терстон Маршалл мягко коснулся ее плеча:
– Милая, не думаю, что это помогает.
Элис не обратила на него ни малейшего внимания.
– Очнись, ты… ты, говнюк!
И Эйден очнулся. В недоумении посмотрел на заплаканное лицо сестры. Потом перевел взгляд на Каролин, улыбнулся – и более сладкой улыбки она не видела никогда в жизни.
– Я выиграл? – спросил он.
16
Генератор в муниципалитете не содержался в надлежащем порядке (кто-то подставил под него оцинкованный таз, чтобы собирать капающее масло), и Расти предположил, что эффективностью работы он может потягаться с «хаммером» Большого Джима Ренни. Но куда больше его заинтересовал подсоединенный к генератору серебристый контейнер с пропаном.
Барби коротко глянул на генератор, поморщился от запаха выхлопных газов, потом перешел к контейнеру.
– Не такой большой, как я ожидал, – заметил он. Впрочем, контейнер был гораздо крупнее баллонов, которые использовались в «Эглантерии», или того, что он поменял на генераторе в доме Бренды Перкинс.
– Это называется «муниципальный размер», – пояснил Расти. – Я помню с последнего городского собрания. Сандерс и Ренни долго убеждали всех, что контейнеры такого размера обеспечивают немалую экономию в пересчете на год, с учетом большой стоимости энергии. В каждом восемьсот галлонов.
– А по весу это… сколько? Шесть тысяч четыреста фунтов?
Расти кивнул.
– Плюс вес контейнера. Чтобы его поднять, нужен гидроподъемник. Грузоподъемность пикапа «рэм» – шесть тысяч восемьсот фунтов, но он, вероятно, может перевезти и больше. Один такой контейнер среднего размера в него поместится. Будет чуть выходить за габариты, вешаешь сзади красную тряпку и едешь.
– Но он здесь один, и, если его увезти, в муниципалитете погаснет свет.
– Если только Ренни и Сандерс не знают, где другие контейнеры. И готов спорить, они знают.
Барби провел рукой по синей надписи на боковой стенке контейнера «БОЛЬНИЦА КР».
– Это тот, что вы потеряли.
– Мы его не теряли. Его у нас украли. И вот что я думаю. Здесь должны быть еще пять наших контейнеров, потому что всего у нас украли шесть.
Барби осмотрел длинный склад. Выглядел он пустым, несмотря на снегоочистители и коробки с запчастями. Особенно в той части, где стоял генератор.
– Даже если не брать больничные контейнеры, куда подевались городские?
– Не знаю.
– И для чего их могли использовать?
– Не знаю, – повторил Расти, – но намерен выяснить.
Падают розовые звезды
1
Барби и Расти вышли со склада, глубоко вдохнули. Воздух пах дымом от недавно потушенного пожара на западе, но казался удивительно свежим по сравнению с вонью выхлопных газов, которых хватало на складе. Едва заметный ветерок чуть поглаживал щеки. Барби нес счетчик Гейгера в коричневом пакете для покупок, который нашел в атомном убежище.
– Я этого так не оставлю. – Лицо Расти напоминало зловещую каменную маску.
– А что ты собираешься делать?
– Сейчас? Ничего. Я вернусь в больницу и проведу обход. А вечером постучусь в дверь Джима Ренни и потребую объяснений. Будет лучше, если он мне их даст, а также вернет нам наш пропан. Потому что послезавтра наш единственный контейнер опустеет, хотя мы отключили все, без чего можно обойтись.
– Послезавтра все, возможно, закончится.
– Ты в это веришь?
– Если надавить на второго члена городского управления Ренни прямо сейчас, он может оказаться крайне опасен, – сказал Барби вместо ответа.
– Прямо сейчас? Сразу ясно, что в городе ты новичок. Я слышал то же самое о Большом Джиме все десять тысяч или сколько там лет, которые он правит этим городом. Он предлагает людям отваливать или просит проявить терпение. «На благо города», – говорит Ренни. Это номер один в его хит-параде. Городское собрание, проведенное в марте, – насмешка. Одобрить строительство новой канализационной системы? Сожалею, город не может позволить себе повышение налогов. Создать новую коммерческую зону? Отличная идея, городу нужен дополнительный доход, но подождем, когда «Уолмарт» построит магазин на Сто семнадцатом. Исследование «Окружающая среда в маленьких городах», проведенное Университетом Мэна, говорит о том, что в Честерском пруду слишком много сточных вод? Члены городского управления предлагают провести «круглый стол», поскольку всем известно, что такие исследования проводятся радикальными гуманитариями-атеистами. Но больница – это же на благо города, или ты так не считаешь?
– Разумеется, считаю. – Барби несколько удивил такой эмоциональный взрыв.
Расти смотрел на землю, сунув руки в задние карманы. Потом вскинул глаза.
– Как я понимаю, президент предложил тебе взять власть. Я думаю, самое время это сделать.