Это паранойя, знаешь ли, подумал он, закрывая сейф на кодовый замок.
Но параноиком Ромми себя не чувствовал. Выходя из магазина, чтобы дождаться Расти и детей на улице, он напомнил себе, что надо повязать на рукав синюю тряпку. И сказать Расти сделать то же самое. Маскировка – дело стоящее.
Это знал любой охотник на оленей.
8
В восемь утра Большой Джим вернулся в домашний кабинет. Картер Тибодо – Ренни решил, что какое-то время тот побудет его личным телохранителем, – уткнулся в журнал «Кар энд драйвер», читая большую статью, в которой сравнивались «БМВ» модели 2012 года с гибридным двигателем и фордовский «Веспер Р/Т» выпуска 2011 года. Оба автомобиля выглядели потрясающе, но только безумец не знал, что рулит «БМВ». И вышесказанное, полагал Картер, относилось ко всем тем, кто не понимал, что сейчас для Честерс-Милла мистер Ренни – «БМВ» с гибридным двигателем.
Большой Джим чувствовал себя очень даже ничего отчасти потому, что немного поспал после визита к Барбаре. В ближайшие дни он намеревался почаще отдыхать, чтобы в промежутках быть в форме. И по другой причине, в которой не хотел себе признаваться: чтобы избежать новых приступов аритмии.
Постоянное присутствие рядом Тибодо успокаивало, если учесть сумасбродное поведение Младшего (А как еще назвать его поведение, думал Большой Джим). Тибодо выглядел бандитом, но вроде бы подходил на роль адъютанта. Полной уверенности у Большого Джима еще не было, но ему казалось, что Тибодо умнее Рэндолфа.
Он решил это проверить:
– Сколько людей охраняют супермаркет, сынок? Ты знаешь?
Картер отложил журнал и достал из заднего кармана маленький потрепанный блокнот. Большому Джиму это понравилось.
Картер пролистал несколько страниц, потом ответил:
– Прошлой ночью пять человек, трое штатных, двое новеньких. Никаких проблем. Днем будет только трое. Все новенькие. Обри Таул – его брату принадлежит книжный магазин, вы знаете, – Тодд Уэндлстет и Лорен Конри.
– Ты солидарен с тем, что этого достаточно, Картер?
– Чего?
– Ты согласен, Картер? Солидарен – значит согласен.
– Да, вполне. День и все такое.
Никакой паузы, чтобы подумать, какой ответ хочет услышать босс. И это Ренни понравилось.
– Ладно. Теперь слушай. Я хочу, чтобы ты этим утром связался со Стейси Моггин. Скажи ей, пусть позвонит каждому патрульному из нашего списка. Я хочу, чтобы в семь вечера все они пришли к «Миру еды». Я собираюсь с ними поговорить. – Собственно, он собирался произнести еще одну речь и на этот раз расставить все точки над i. Завести этих ребят, как старые дедовы часы.
– И пусть она скажет им, чтобы каждый привел еще по одному человеку.
– Хорошо. – Картер прошелся обгрызенным карандашом по списку в адъютантском блокноте: – Нас уже… дайте глянуть… двадцать шесть.
– Этого недостаточно. Вспомни, что произошло у супермаркета вчера утром, и поджог редакции газеты прошлым вечером. Или мы, или анархия, Картер. Ты знаешь, что означает это слово?
– Да, сэр. – Картер Тибодо полагал, что это слово имеет какое-то отношение к стрельбе, и посчитал, что новый босс опасается, как бы Милл не превратился в стрельбище, если они не возьмут все под контроль. – Может, нам стоит собрать оружие или что-то в этом роде.
Большой Джим улыбнулся. Да, этот парень его только радовал.
– Этим мы еще займемся, вероятно, с самого начала следующей недели.
– Если Купол останется. Вы думаете, останется?
– Думаю, да. – Купол не мог не остаться. Предстояло еще так много сделать. Развезти запас пропана по всему городу. Уничтожить все следы лаборатории по производству мета, построенной за радиостудией. Опять же – что было главным – он еще не достиг величия, которого заслуживал. Хотя и немало прошел по пути к этому.
– А пока отправь пару патрульных – штатных патрульных – в «Универмаг Берпи», чтобы они конфисковали все оружие. Если Ромео Берпи станет возражать, пусть скажут: мы не хотим, чтобы оружие попало в руки сообщников Дейла Барбары. Ты это понял?
– Да. – Картер сделал еще одну пометку. – Дентона и Уэттингтон? Они подойдут?
Большой Джим нахмурился. Уэттингтон, девица с большими буферами. Он ей не доверял. Пожалуй, вообще не любил копов с буферами – женщинам, по его разумению, служить в полиции не полагалось, но тут речь шла о другом. Не нравилось Большому Джиму, как она на него смотрела.
– Фредди Дентон – да, Уэттингтон – нет. И не Генри Моррисон. Пошли Дентона и Джорджа Фредерика. Скажи им, пусть положат все, что привезут, в оружейную комнату.
– Понял.
Зазвонил телефон Большого Джима, он нахмурился. Взял трубку:
– Член городского управления Ренни.
– Привет, член городского управления. Это полковник Джеймс Оу Кокс. Я руковожу операцией, которая называется «Проект „Купол“». Подумал, что пора нам и поговорить.
Большой Джим, улыбаясь, откинулся на спинку стула:
– Так говорите, полковник, и благословит вас Бог.
– По моей информации, вы арестовали человека, которому президент поручил решать все вопросы в Честерс-Милле.
– Это правильно, сэр. Мистер Барбара арестован по обвинению в убийствах. Четырех. Я не думаю, что президенту хочется, чтобы в Честерс-Милле все вопросы решал серийный убийца.
– И в результате все вопросы решаете вы.
– Нет, нет. – Улыбка Ренни стала шире. – Я – всего лишь скромный второй член городского управления. Вопросы решает Энди Сандерс, а арестовал Барбару Питер Рэндолф, как вам, возможно, известно, наш новый начальник полиции.
– Другими словами, у вас руки чисты. Такой будет ваша позиция после того, как Купола не станет и начнется расследование.
Большой Джим наслаждался раздражением, которое слышалось в голосе этого ёханого бабая. Пентагоновский щучий сын привык, чтоб все подчинялись ему. Теперь пришла пора учиться подчиняться самому.
– А с чего им быть грязными, полковник? У одной из жертв найдены армейские идентификационные жетоны Барбары. Можно ли представить себе более весомые улики?
– Которые весьма кстати там оказались.
– Пусть так.
– Если вы настроитесь на новостные каналы, то услышите, что арест Барбары вызывает серьезные вопросы в свете его послужного списка, который безупречен. Вопросы также задают и относительно вашего послужного списка, где безупречностью и не пахнет.
– Вы думаете, меня это удивляет? В манипулировании новостями вы мастера. Занимаетесь этим со времен Вьетнама.
– В Си-эн-эн раскопали историю о том, как в конце девяностых вы привлекали покупателей низкими ценами, а потом предлагали другой товар и по куда более высоким ценам, что классифицируется как мошенничество. В Эн-би-си сообщили, что в 2008 году проводилось расследование, касающееся выдачи вами ссуд. Как я понимаю, вы брали с клиентов очень уж высокий процент, запрещенный законом. Что-то порядка сорока? Также сообщается, что за некоторые легковушки и пикапы вы брали в два, а то и в три раза больше их реальной стоимости. Ваши избиратели, вероятно, узнáют о ваших деяниях из новостей.
Все эти обвинения канули в Лету. Ренни заплатил большие деньги, чтобы заставить их кануть в Лету.
– Жители моего города знают, что в новостях покажут любую нелепицу, если это поможет продать лишний десяток тюбиков с кремом от геморроя или несколько пузырьков с таблетками снотворного.
– Это еще не все. Согласно заявлению генерального прокурора штата Мэн, прежний начальник полиции, который умер в прошлую субботу, расследовал вашу деятельность на предмет уклонения от уплаты налогов, махинаций с городскими фондами и собственностью, а также участия в незаконном производстве наркотиков. О последнем мы пока прессе не сообщили и не собираемся сообщать… если вы пойдете на компромисс. Уйдите в отставку с поста члена городского управления. Мистер Сандерс должен поступить так же. Объявите, что руководство городом переходит к Андреа Гриннел, третьему члену городского управления, которая становится губернатором, и Жаклин Уэттингтон, как представителю президента в Честерс-Милле.
К этому моменту от былого добродушия Большого Джима не осталось и следа.
– Вы рехнулись? Анди Гриннел – наркоманка, сидящая на оксиконтине, а у этой Уэттингтон в чертовой голове нет мозгов!
– Заверяю вас, это не так, Ренни. – Кокс обошелся без мистера, эра мирных отношений закончилась. – Уэттингтон получила благодарность за раскрытие сети наркоторговцев, действовавших на базе Шестьдесят седьмого тылового госпиталя в немецком Вюрцбурге, и ее лично рекомендовал Джек Ричер[30], самый крутой из когда-либо служивших военных копов, по моему скромному мнению.
– В вас нет ничего скромного, полковник, и ваш святотатственный язык мне противен. Я – христианин.
– Торгующий наркотиками христианин, согласно имеющейся у меня информации.
– Палки и камни ломают кости, но бранные слова не причиняют вреда. – Большой Джим улыбнулся, подумав: Особенно здесь, под Куполом. – У вас есть вещественные доказательства?
– Перестаньте, Ренни. Спрашиваю как один крутой другого, разве это имеет значение? Купол – самое большое информационное событие после одиннадцатого сентября. И пока большая пресса вам сочувствует. Но если не начнете сотрудничать, я вымажу лично вас так, что отмыться уже не удастся. Как только Купола не станет, я позабочусь о том, чтобы вы предстали перед сенатским комитетом, Большим жюри, а потом отправились в тюрьму. Я вам это обещаю. Но дайте обратный ход, и ничего такого не будет. Это я вам тоже обещаю.
– Как только Купола не станет, – промурлыкал Ренни. – И когда это произойдет?
– Может, скорее, чем вы думаете. Я планирую оказаться внутри первым и прежде всего прикажу надеть на вас наручники и самолетом отправить в Форт-Ливенуорт, штат Канзас, где вы будете дожидаться суда.
От такой наглости Большой Джим на мгновение лишился дара речи. Потом рассмеялся.