Сорок тысяч вольт — нелегко будет передать их по питающей сети, рассчитанной не более чем на треть такой нагрузки.
Кто-то еще взял на себя перевод какого-то объема электроэнергии из Коннектикута.
Индикаторы показывали, что напряжение продолжало подниматься, но теперь немного медленнее.
Возможно, все-таки удастся взять ситуацию под контроль.
— Еще!..
И тут женщина, занимавшаяся перекачиванием энергии из Бронкса, произнесла срывающимся голосом:
— Подождите. Передача электроэнергии снизилась до двадцати тысяч. Я не знаю почему.
То же самое происходило по всему региону. Как только кому-то из сотрудников удавалось перенаправить чуть больше энергии, чтобы снизить нагрузку, объем ее передачи почти мгновенно снижался сам собой.
Вся эта непонятная драма разворачивалась с молниеносной скоростью: 700 миллионов миль в час…
И вот еще один красный кружок, словно еще одна пуля попала в мишень.
КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ.
MX-13 в автономном режиме.
Чей-то шепот:
— Немыслимо! Такого просто не может быть!..
MX-12 (в автономном режиме). НДж-18 (в автономном режиме). MX-17 (в автономном режиме). MX-13 (в автономном режиме). Нагрузка с них перешла на MX-10.
Происходящее было похоже на то, как если бы из большого резервуара с водой кто-то попытался бы отводить воду через одну крошечную трубочку, примерно такую, как та, что пропускает холодную воду из дверцы холодильника. Напряжение на MX-10, расположенной в стареньком здании на Западной Пятьдесят седьмой улице в районе Клинтон на Манхэттене, было в четыре-пять раз больше нормального — и продолжало расти. В любой момент произойдет разъединение автоматических выключателей, предотвращая тем самым взрыв или пожар, но большая часть города при этом погрузится в средневековую тьму.
— На севере ситуация, кажется, немного лучше. Попытайтесь получить немного энергии с севера. Из Массачусетса.
— Да, кое-что есть: пятьдесят, шестьдесят тысяч. Из Путнэма.
— Хорошо.
Вдруг раздался крик:
— Господи!..
Дежурный не понял, кто издал этот возглас. Все сидели на своих местах, наклонив головы, и словно зачарованные не сводили глаз с экранов компьютеров.
— Что? Что там такое? — злобно выкрикнул он. — Я не желаю слышать ваши вопли! Говорите, что случилось!
— Установки выключателей в Манхэттен-10! Посмотрите! Выключатели!..
О нет! Нет!..
Выключатели в MX-10 были перепрограммированы. Теперь они позволят увеличить нагрузку в десять раз по сравнению с нормальной.
Если центру управления «Алгонкин» не удастся в ближайшее время снизить нагрузку напряжения на подстанцию, линии и распределительная аппаратура на ней начнут пропускать разрушительный по своей мощности объем электричества. Подстанция взорвется. Но до того как это произойдет, ток пойдет по питающим линиям распределительной сети в находящиеся под землей трансформаторные будки через городские кварталы к югу от Линкольн-центра и по сетям в офисных зданиях и небоскребах. Некоторые предохранители смогут прервать поток, но старые трансформаторы и сервисные панели просто расплавятся, а ток потечет дальше, на своем пути вызывая пожары и вольтовы дуги, способные сжечь любого, кто окажется рядом с электроприбором или розеткой.
Впервые дежурному пришла в голову страшная мысль. Террористы. Это теракт.
— Свяжитесь с Антитеррористическим управлением и Нью-Йоркским управлением полиции. И переключите их на нормальные параметры, черт побери!
— Они не реагируют. Я не могу связаться с MX-10.
— Как? Черт возьми! Почему?
— Я не…
— Там кто-нибудь есть? Господи, если там кто-то есть, им нужно немедленно дать команду уйти оттуда!
Как правило, на подстанциях людей не бывает, но иногда внутрь заходят работники, чтобы что-то исправить или произвести рутинный осмотр оборудования.
— Да, конечно…
Индикаторы уже находились в красной зоне.
— Сэр, нам сбросить нагрузку?
Стиснув зубы, дежурный раздумывал, как поступить. Аварийная разгрузка энергосистемы, известная также под названием «веерное отключение электроэнергии», в энергетике считается крайней мерой. Под «нагрузкой» в данном случае понимается объем энергии, используемой потребителями. Сброс нагрузки, производимый вручную, подразумевает отключение отдельных частей энергосистемы с целью предотвращения более серьезных аварий.
Сброс нагрузки рассматривается как последнее средство в стремлении сохранить работоспособность энергосистемы, и в густо населенных районах Манхэттена он, несомненно, будет иметь катастрофические последствия. Один лишь ущерб, нанесенный компьютерным сетям, будет исчисляться десятками миллионов долларов, но вполне возможно, что при этом пострадают и даже погибнут люди. Звонки по 911 не будут доходить до Службы спасения. Машины «скорой помощи» и полиции застрянут в дорожных пробках, которые возникнут из-за того, что погаснут светофоры. Застынут, не дойдя до места назначения, лифты. Начнется паника. Во время внезапных отключений электроэнергии неизменно возникают случаи ограблений и мародерства даже среди бела дня.
Электричество делает людей более законопослушными.
— Сэр… — В голосе техника звучало отчаяние.
Дежурный не сводил глаз с поднимающегося индикатора напряжения. Он схватил телефонную трубку и позвонил своему начальнику, вице-президенту «Алгонкин».
— Херб, у нас проблемы.
Он кратко сообщил о случившемся.
— Как такое могло произойти?
— Мы не знаем. Я думаю, террористы.
— Господи!.. Ты связался с Антитеррористическим управлением?
— Да, только что. В основном мы пытаемся перевести энергию в пострадавшие районы. Но у нас ничего не получается.
Он не отрываясь смотрел, как индикаторы все дальше уходят в красную зону.
— Твои рекомендации? — спросил вице-президент.
— Выбор у нас небольшой. Необходимо разгрузить энергосистему.
— И большая часть города останется без света — по крайней мере на день!
— У нас нет других вариантов. При нынешнем потоке электроэнергии станция может просто взорваться, если мы не примем решительных мер.
Начальник на мгновение задумался.
— Через Манхэттен-10 проходит вторая линия передачи, верно?
Дежурный взглянул на схему. Высоковольтный кабель проходил через подстанцию и нес электроэнергию дальше на запад, в Нью-Джерси.
— Да, но он вне сети.
— А не могли бы вы все-таки использовать его для отведения электроэнергии?
— Вручную?.. Думаю, что да, но… но для этого мне нужно будет послать людей в MX-10. И если мы не сможем удержать приток энергии, пока они там не закончат, она взорвется. И они все погибнут. Или получат страшные ожоги.
Молчание.
— Оставайся на связи. Я позвоню Йессен.
Имелась в виду исполнительный директор «Алгонкин консолидейтед». Среди подчиненных эта дама была более известна под прозвищем Всемогущая.
Минуты ожидания дежурный провел, пристально всматриваясь в своих помощников и глядя на экран, на мерцающие красные точки.
Критический сбой…
Наконец в телефонной трубке снова зазвучал голос начальника. Он откашлялся и, помедлив мгновение, произнес:
— Вам предлагается послать несколько человек на подстанцию, чтобы вручную подключиться к кабелю.
— Так сказала Йессен?
Снова пауза.
— Да.
— Я не могу никого туда послать, — прошептал дежурный. — Это будет убийством.
— В таком случае найдите добровольцев. Йессен просила меня передать, чтобы вы, поймите меня правильно, ни при каких обстоятельствах не производили веерного отключения.
2
Водитель автобуса «М70» подъезжал к остановке на Пятьдесят седьмой улице неподалеку от Десятой авеню. Он был в очень хорошем настроении. Водитель управлял новенькой моделью автобуса, который был снабжен специальным приспособлением, позволявшим немного опускаться к тротуару, чтобы помочь пассажирам войти. Кроме того, тут имелся пандус для инвалидов, суперсовременное рулевое управление и — что самое важное — невероятно удобное водительское сиденье.
А важность этого последнего факта способен оценить только тот, кто сам проводит на таких сиденьях по восемь часов в день.
Водителя не интересовали ни подземка, ни железная дорога на Лонг-Айленде, ни Метро-Норт.[1] Нет, он любил автобусы, несмотря на жуткие пробки на дорогах, на постоянное раздражение и враждебность автомобилистов. Он считал автобусы самым демократическим видом транспорта. В них ездят все, от адвокатов до безработных музыкантов и мальчишек-посыльных. Такси дорого, к тому же в них воняет. На метро далеко не всегда доедешь куда нужно. Конечно, можно пройтись пешком: ведь мы на Манхэттене, и что может быть лучше такой прогулки, если у вас есть на нее время, — но загвоздка в том, что его почти ни у кого нет. Кроме того, водитель просто очень любил своих пассажиров и получал огромное удовольствие от возможности кивнуть, улыбнуться, поприветствовать каждого, кто входил в его автобус. Ньюйоркцы вовсе не так враждебны, как принято считать. Просто иногда они слишком застенчивы, не уверены в себе, озабочены и чрезмерно осмотрительны.
Но частенько достаточно одной лишь улыбки, приветливого кивка, одного доброго слова — и они становятся вашими друзьями.
А ему всегда было радостно ощущать себя их другом.
Даже если эта дружба длилась всего шесть-семь остановок.
Ритуал приветствия позволял ему также обнаруживать ненормальных, пьяных, придурков, наркоманов и решать, стоит ли нажимать на тревожную кнопку.
Ведь ездил он по Манхэттену…
День стоял превосходный, ясный и прохладный. Апрель. Один из самых любимых его месяцев. Было около половины двенадцатого, и пассажиры переполнили автобус. Люди ехали в восточную часть города — пообедать или на какую-нибудь запланированную на перерыв личную встречу. Водитель выруливал свой автобус посреди медленно движущегося транспорта к остановке, на которой его уже поджидало четверо или пятеро будущих пассажиров.