– Что такое?
Я беру его за руку и веду к дивану.
– Иди сюда…
Он послушно следует за мной. Я толкаю его на кожаное сиденье и забираюсь к нему на колени. Он обхватывает мой затылок и ловит мои губы. Его палец ведет линию по моему позвоночнику. Нежное движение щекочет спину, я выгибаюсь и крепче обхватываю его бедрами. Его руки опускаются, и он с силой сжимает мои ягодицы. А затем шлепает. Я ошеломленно ахаю, а он ухмыляется.
– Один – ноль? Сдаешься?
– В твоих мечтах, – шепчу я ему.
Веду рукой по груди, спускаясь вниз к животу, а затем еще ниже, и обхватываю его возбуждение сквозь ткань. Он тянет меня на себя и целует в шею. Я набираюсь смелости, просовываю руку ему в штаны и достаю член. Гладкая кожа приятно ощущается в руках. Провожу ладонью вверх-вниз и чувствую его учащенное дыхание у себя на ключице. Он аккуратно кусает мое плечо.
– Теперь моя очередь, – тихо произношу я.
Я медленно сажусь на него. Ах, он чувствуется сильнее. Ощущения становятся ярче. Гортанный стон срывается с его губ. Я поднимаюсь и вновь опускаюсь. Обнимаю его за плечи, тяжело дышу и накрываю его губы. Он рывками стягивает с меня рубашку, приподнимает меня над собой. Его губы покрывают поцелуями мою грудь, а язык находит мой сосок. Я хнычу, опускаю руку ему на затылок и притягиваю ближе к своей груди. Мне так нравится чувствовать его рот на себе.
– Возможно, очередь все же моя, – тихо говорит он и врезается в меня бедрами.
Он крепко удерживает меня на себе и полностью контролирует процесс. Выходит из меня и входит с новой силой. Губами ворует мои стоны и еще раз звонко хлопает по заду. Я трусь об него грудью, а он вдалбливается в меня. Смотрит на меня диким взглядом, от которого у меня сбивается дыхание.
– Потрогай себя, – просит он.
Я смотрю, как он слизывает мой пот с ложбинки груди, берет мою кисть и опускает ее между моих ног у самого чувствительного места. Там все так мокро. Я смотрю ему в глаза и касаюсь себя. С губ срывается тихий стон. Это что-то новое для меня. Никогда не делала ничего подобного с другими. Его пристальный взгляд заводит меня. Одной рукой я обхватываю грудь, другой трогаю себя.
– Да, вот так… – рычит он и увеличивает ритм.
Неконтролируемые поцелуи, укусы, прикосновения. Я не могу насытиться им. Его хватка на моих ягодицах усиливается, я вижу, как мышцы живота напрягаются. Это просто невероятно – видеть его таким возбужденным, таким открытым, уязвимым и знать, что тому причина – я.
Именно я творю это с ним… От осознания мне сносит голову.
– Алекс, – хватая воздух, тихо шепчу я, извиваясь на нем всем телом.
– Марион, – эхом отвечает он мне, подрагивая в унисон со мной.
Я упиваюсь его пульсациями. Впитываю их в себя. Он крепко держит меня, пока мое тело продолжает дрожать. И обессиленная, тяжело дыша, опускаю голову ему на плечо. Кладу руку ему на грудь и чувствую бешеный ритм его сердца.
– Что ты творишь со мной? – шепчу я ему.
Он нежно приглаживает мои волосы и целует меня в лоб.
– Я хотел задать тебе тот же вопрос…
Глава 17
– Ты в итоге накормишь меня?
– Вода для пасты наверняка уже выкипела. Надо поставить новую.
– Ну, так чего ты ждешь? – наигранно бурчу я.
Алекс громко хмыкает.
– Жду, когда ты слезешь с меня.
– Боюсь, я к тебе приклеена. До конца твоих дней.
– В таком случае я чертов везунчик.
– Но это не значит, что меня можно морить голодом!
Он смеется и аккуратно перекладывает меня на диван. Накрывает мягким белым вязаным пледом.
– Дай мне двадцать минут, и я накормлю тебя.
Я подкладываю под голову подушку и сонно киваю.
– Только, чур, не спать… – предупреждает он.
– Ни за что в жизни, я мечтаю отведать твоей пасты.
Но, конечно, я засыпаю. В какой-то момент он переносит меня в свою постель. Ложится рядом со мной и накрывает нас одеялом. Я закидываю на него ногу – мой личный обогреватель, мой персональный теплый уголок. «Можно я буду спать с ним каждую ночь, пожалуйста?» – думаю я. Чувствую, как крепкие руки притягивают меня ближе и он тихо шепчет мне на ухо:
– Можно.
Утром он будит меня прикосновениями. Он нежен и аккуратен, когда трогает мою теплую после сна кожу. Ласково гладит грудь и живот. И оставляет нежные поцелуи на шее и ключице.
– Доброе утро, – тихий шепот касается моего уха, и я покрываюсь мурашками.
Чувствую спиной его грудь и губы.
– Хмм, кажется, это утро поистине доброе, – шучу я сонным голосом, и он посмеивается.
– Все ради тебя.
Я ложусь на живот. Он нежно смахивает пряди волос с моего лица. Наклоняется и оставляет едва уловимый поцелуй на щеке.
– Ты такая милая, когда спишь. Но когда просыпаешься… – Алекс ласково гладит меня по лицу. – Просто такая сладкая, что я сейчас умру от концентрации милости!
Я посмеиваюсь и прикрываю глаза. Так приятно ощущать его прикосновения.
– Я и мечтать о таком не смел, – тихо шепчет он. – До сих пор не верится, что ты здесь. Словно я все еще сплю, но сон настолько реален, что по коже бегут мурашки.
Я медленно оборачиваюсь к нему и веду пальцами вдоль его предплечий. Его кожа действительно покрыта мурашками. Он смотрит мне в глаза, и я таю под нежностью его взгляда.
– Значит, я была твоей мечтой? – смущенно спрашиваю я.
– Самой сокровенной, – не раздумывая отвечает он и целует меня в лоб. Теплые губы спускаются по щекам к моим. Я хочу сказать ему, что он тоже моя мечта. Самая заветная.
– Интересно… – начинает Алекс и замолкает.
– Что именно?
– Есть вопрос, который не дает мне покоя, – признается он и притягивает меня ближе. Крепко обнимает за талию.
– Поделись… Быть может, у меня есть ответ? – хитро сверкнув глазами, говорю я.
Алекс усмехается и продолжает гладить меня по волосам, играя с непослушными прядями.
– Я все время спрашиваю себя, чем именно заслужил тебя? Почему мне так повезло? – тихо говорит он. В его голосе столько искренности и любви.
У меня перехватывает дыхание от его слов. Он продолжает смотреть мне в глаза, и они так счастливо сверкают, глядя на меня, что на моих выступают слезы.
– Эй, ты чего? – шепчет он.
– Я… – замолкаю, и нервный смешок слетает с моих губ. – Я, кажется, очень счастлива, – говорю я и чувствую, как маленькие слезинки стекают по краям глаз.
Поднимаю руку и нежно веду вдоль его лица.
– Можно я буду просыпаться с тобой каждое утро? – шепчу я.
Он ловит мою кисть и целует.
– Иначе уже и быть не может, – отвечает он мне и наклоняется к моим губам.
– Я побегаю и вернусь, – говорит Алекс и надевает боксеры.
Я выпячиваю нижнюю губу.
– Не уходи…
– Ну да, я знаю, что ты обожаешь глазеть на меня. Так вот, раскрою тебе секрет: этот вид требует кое-каких усилий.
– Этот вид? Твоя шикарная форма? – прыскаю я со смеха. – Знаешь, сдается мне, и без бега мы отлично занимаемся спортом!
Он хмыкает, но продолжает одеваться.
– Я пробегу километров десять и вернусь, обещаю, сильно не задержусь.
Но мне так сильно не хочется его отпускать.
– Тогда я пойду с тобой.
Я сразу же встаю с постели и бегу в ванную, чтобы умыться.
– Как давно ты бегала? – спрашивает он.
– В Оксфорде во время карантина. С тех пор не особо, но, поверь, я не в слишком плохой физической форме. К тому же тебе надо меня подтянуть, я планирую бегать с тобой каждое утро.
– Я не против, но, кажется, у тебя с собой нет одежды для бега, ведь так?
– Эль предусмотрительно положила мне все для спорта, она знала, что на прошлом карантине я бегала.
Я выхожу в коридор, следом иду в гостевую спальню. Достаю свои вещи. Эстель положила мне миленькие стринги с единорожками. Не могу поверить… стринги и единорожки… Это так в ее стиле! Я одеваюсь в черные спортивные лосины, а на плечи накидываю толстовку.
– Бегать нужно в маске? – захожу к нему в спальню.
Он тоже уже одет, в темные штаны и серую толстовку. Так непривычно видеть его не в костюме и с растрепанными волосами.
– Можешь обмотаться шарфом. По крайней мере, именно так я и жульничаю.
– Шарфа у меня нет.
– Сейчас. – Он достает свой и заматывает его вокруг моего лица, оттягивая так, чтобы воздух попадал.
Себе он делает так же, и мы выходим на улицу.
– Так странно видеть Париж без туристов. Он такой пустой.
– Странно было видеть его в марте, когда был первый локдаун. Что-то из области фантастики, абсолютно пустой город. Тогда даже трава в парках так выросла… ни машин, ни людей.
– Да, пустой Париж – удивительная картина. Мы так привыкли, что жизнь в этом городе кипит и бурлит. А вечерами наступает праздник.
– Ага, только не с комендантским часом… Вот увидишь, сейчас вечера будут такие же пустые, как и тот март.
– Ты провел его один в своей квартире? Не уехал с Антуаном?
– Нет, Эстель уехала с Квантаном… Я не хотел… – Он замолкает.
Я беру его за руку.
– Я понимаю. И как тебе одиночество?
– А тебе оно как?
Я фыркаю и честно признаюсь:
– Было стремно.
– Согласен.
В этот раз людей на улице больше, парки открыты, и у каждого есть два часа на прогулку.
– Где будем бегать?
– На Марсовом поле.
Он ведет меня в сторону поля, по авеню Бурдоне.
– О, вот и мой лицей! – Я указываю пальцем на школу, в которой училась.
– Тебе там нравилось?
– Да, хорошая была школа. В меру строгая, в меру расслабленная. И директор весельчак. Правда, был один учитель, по математике, вот он нервы всем портил изрядно.
– Строгий?
– Нет, самовлюбленный и любитель унизить за любую оплошность. Он так отчаянно пытался занижать мне оценки, что доходило до смешного. Вал до сих пор только матом его поминает.
Я рассказываю Алексу о своей школе, он крепко держит меня за руку и внимательно слушает. Мы доходим до поля, и он помогает мне разогреться перед бегом.