Женщина торопилась, но узкое платье мешало бежать. Оглянувшись, она сняла сандалии, подтянула повыше подол и припустила бегом, не обращая внимания на редких прохожих, провожавших танцовщицу недоуменными взглядами.
Мерисид выскочила из-за очередного поворота и остановилась как вкопанная. У раскрытых ворот усадьбы Тусета стояла густая толпа. Люди тихо переговаривались, разглядывая что-то в глубине двора.
Нехорошее предчувствие сжало сердце женщины. Она хотела броситься вперед, но остановилась, кстати, вспомнив о предупреждении Анукрис. Да и у Мерисид, полжизни прожившей в храме среди интриг, зависти и борьбы за влияние, давно выработалось свое чувство опасности. Сейчас она просто физически ощущала приближение беды.
Танцовщица расправила платье, быстро надела сандалии, торопливо, но без спешки направилась к толпе.
— Все убиты… Чужаки… Мождеи… Служанка…
Она осторожно тронула за рукав какую-то немолодую женщину в юбке.
— Что случилось?
Та оглянулась, и танцовщица узнала служанку из дома напротив.
— Ой, Мерисид! — вскричала та, всплеснув руками. — Не иначе боги оставили нас!
— Убийство! — крикнул стоявший рядом мужчина в грязной набедренной повязке. — Чужаки убили всех слуг мудреца Тусета.
— Что! — вскричала пораженная танцовщица. — Как всех? А Нефернут?
— И её тоже! — гневно рыкнул мужчина.
Не слушая больше никого, она прорвалась вперед. Трое мождеев удерживали толпу, грозя самым любопытным бичами из кожи бегемота.
— Я подруга хозяйки! — крикнула им Мерисид. — Я знаю господина Моотфу. Пустите меня!
Сквозь раскрытые ворота она видела лежавшие на песке тела старого Минту и его жены Мермуут в нелепом бусте.
Из-за угла вышел высокий смуглый мужчина в ослепительно белой юбке с полосатым передником и с широким ожерельем из серебряных пластин. Глубокая печаль застыла на его мужественном лице, а сильные руки сжимали рукоятку короткого меча.
— Пропустите её! — приказал старший мождей.
Мерисид бросилась к нему.
— Где Нефернут? — спросила она, и забыв о почтении, схватила мужчину за пояс.
Тот глубоко и прерывисто вздохнул, разжимая её пальцы.
— Пойдем.
Её подруга лежала у двери. Кто-то заботливо прикрыл тело голубым покрывалом.
— Вот наша сестрица, — Моотфу отвернулся, мужественно борясь с подступающим рыданием.
Не помня себя, Мерисид опустилась на колени и осторожно отогнула края покрывала. Огромные мертвые глаза красавицы с ужасом смотрели в никуда. На груди тускло блестела запекшаяся кровь.
— Её ударили трижды, — проговорил мужчина. — Два раза в спину и один в грудь. Мы нашли её в саду. Я приказал перенести сюда. Сейчас ждем главного инспектора и господина Небраа.
— Кто это сделал? — тихо спросила Мерисид, закрывая лицо покойной.
— Чужаки, слуги Тусета! — прорычал Моотфу, бешено вращая глазами. — Они убили всех!
— Как!? — удивленно вскричала женщина. — Откуда ты знаешь?
— Ренекау рассказала, перед тем как умерла, — ответил старший мождей. Он всхлипнул, вытер глаза кулаком, отвернувшись, чтобы Мерисид не видела его слез, и прерывистым голосом заговорил:
— Соседские слуги услышали дикие крики, пришли к воротам, но побоялись заходить. А тут как раз мимо шли мои мождеи. Они то и нашли несчастных. Ренекау была еще жива. Служанка рассказала, что Алекс словно спятил, схватил меч и стал всех убивать.
Моотфу на секунду замолчал.
— Когда прибежал гонец, я не стал медлить и примчался, как ветер… Ты знаешь, что для меня значит Нефернут. Но её прекрасное тело уже ждало бальзамировщиков… Ренекау успела рассказать мне, что случилось, и умерла до прихода лекаря.
Он сурово свел брови.
— Но я найду этого демона в человеческом обличье и убью его! Клянусь, я отыщу его даже на дне Лаума и заставлю страдать так же, как моя ненаглядная Нефернут.
Мерисид опустила глаза. Как и все танцовщицы, кому приходилось обслуживать богатых мужчин, она умела не только прекрасно обманывать, но и хорошо чувствовать ложь. Сейчас женщина просто знала, что Моотфу разыгрывает перед ней представление. И от этого становилось еще страшнее.
— Где Ренекау? — спросила она, поднимаясь.
— В доме, — ответил мужчина. — Я не стал её переносить. Сейчас прибудет господин Небраа и отдаст необходимые распоряжения.
Танцовщица заметила сорванную циновку у домика привратника и перевернутый сундук.
— А где второй слуга-чужеземец? — поинтересовалась она.
Старший мождей пожал плечами.
— Ренекау ничего не говорила о нем.
— Это все чужаки! Надо найти их и убить! — донеслось из толпы.
В Абидосе редко совершались убийства. А о таких жестоких и кровавых люди не слышали со времен гражданской войны. Не удивительно, что горожане оказались страшно разгневаны происходящим и требовали немедленного наказания виновных.
«Анукрис! — испуганно подумала молодая женщина. — Люди могут подумать, что она чужестранка, и просто растерзают её! Но может так будет даже лучше?»
Мерисид вдруг почувствовала страшное головокружение. Она села на корточки и закрыла глаза.
«Чужачка умрет, и он станет только мой», — сердце колотилось, готовое выскочить из груди. Перед глазами встало улыбающееся лицо Анукрис, которое через миг сменили огромные, мертвые глаза Нефернут.
Женщина, покачиваясь, встала.
— Я должна идти, господин Моотфу, — глухо сказала она.
— Ты не станешь дожидаться господина Небраа? — удивился старший мождей.
— Я очень скоро вернусь, — пообещала танцовщица.
Не помня себя, она протиснулась сквозь все более увеличивавшуюся толпу, заметив в руках людей палки и ножи. Не оглядываясь, Мерисид зашла за угол, и без сил прислонилась к стене.
— Бедная, бедная Нефернут, — пробормотала женщина сквозь стиснутые зубы, и тут из глаз её потоком хлынули долгожданные слезы.
Не прекращая реветь, танцовщица сползла вниз по стене.
Анукрис спустилась в свою комнату. Выгнав чрезмерно любопытную служанку, быстро надела под платье трусики. Воткнула в парик длинную бронзовую заколку, и придав лицу выражение легкого недовольства, отправилась на кухню.
Во дворике у печки хлопотала кухарка, переворачивая на противне румяные пирожки с курагой. Кроме пива Небраа обожал сладкое. Рядом сидела служанка, вставшая при её появлении.
— Госпожа, — поклонились женщины.
Анукрис величественно кивнула.
— Самхия, — обратилась она к девушке. — Принеси мне маленькую корзиночку и циновку. Я хочу посидеть в саду.
— Да, госпожа.
— А ты, Иясшем, заверни мне парочку пирогов, — продолжала она отдавать распоряжения.
Прибежала служанка. Взяв у девушки корзинку, Анукрис сама отправилась в кладовую. То и дело оглядываясь на раскрытую дверь, наполнила бурдюк вином, завернула в тряпку две горсти сушеных фиников, отыскала в старой корзине веревку, обломок ножа и сунула все это на самое дно.
— Вот, госпожа, — кухарка протянула ей завернутые в листья пироги.
— Спасибо, добрая Иясшем, — поблагодарила хозяйка.
Она прошла весь сад, остановилась у ограды и велела служанке расстелить циновку в тени низкой раскидистой яблони.
— Можешь идти, — отпустила она девушку. — Я тут подремлю маленько.
— Но здесь скоро будет солнце и мухи, — проговорила Самхия. — Я принесу опахало и буду оберегать ваш сон.
— Не нужно, — отмахнулась Анукрис, чувствуя подступающее раздражение. — Я хочу побыть одна. Иди отсюда!
— Извините, госпожа, — служанка отошла, пятясь. — Понимаю, госпожа. Ухожу.
Молодая хозяйка едва дождалась, пока надоедливая девица скроется за деревьями. Сняла парик и повесила его на ветку. После свадьбы Небраа настоял на том, чтобы она носила чужие волосы, а свои подстригла. И теперь на голове Анукрис торчал безобразный ежик, за исключением трех длинный прядей. Девушка быстро закрутила их в пучок и закрепила заколкой. Выбралась из тесного платья, оставшись в бюстгальтере и трусиках, подошла к ограде. Привязала веревку к стволу яблони и перебросила ее через стену.
«Совсем как когда-то в Нидосе», — с ностальгией подумала она и быстро оказалась наверху. С той стороны веревка не доставала до земли примерно на локоть.
Анукрис просто спрыгнула, едва не выронив корзинку, и огляделась. Пустынная тропинка шла между зарослей камыша и оградой. Отряхнувшись, девушка направилась в сторону Лаума.
— Далеко собралась? — раздался рядом знакомый голос.
Она ойкнула и резко обернулась.
Даже не бледный, а какой-то зеленый Алекс встал из-за невысокого куста. На животе и на руке белели повязки с красными пятнами.
— Ты ранен?! — вскричала девушка, бросившись к нему.
— Немножко, — он вскинул руку и поморщился. — Бандитский нож.
— Я думала, ты дальше, — пробормотала девушка, остановившись.
— Вот поэтому я здесь, — чуть улыбнулся парень. — Где Мерисид?
— Убежала в дом Тусета, — ответила Анукрис.
— Это хорошо, — кивнул юноша, без сил опускаясь на землю. — Вино принесла?
— Да, вот, — она протянула корзинку.
— У тебя никто на лодке кататься сегодня не будет? — спросил юноша, морщась от боли.
— Не знаю, — пожала плечами девушка.
— Сможешь сделать так, чтобы на пристань никто из слуг не ходил? — спросил он, перекладывая продукты в свою сумку.
— Смогу, — уверенно заявила Анукрис. — Но может прийти кто-нибудь другой.
— Тем хуже для него, — по-волчьи усмехнулся Алекс и проговорил, пряча глаза. — Помоги мне добраться до лодки.
— Ты хочешь уплыть? — встрепенулась девушка.
— Еще не знаю, — он покачал головой. — Мне нужно отлежаться, а здесь в кустах полно змей.
Анукрис понимающе кивнула и подставила ему плечо.
Когда впереди показался угол ограды и пристань, юноша остановился.
— Все, дальше я один. Нельзя чтобы тебя увидели со мной да еще в таком виде.
Он криво улыбнулся.
— Тебе не нравится мой вид? — вспыхнула Анукрис.
— Мне очень, — поспешил он успокоить девушку. — Но вот кому-то другому он может показаться… м…м…м… странным.