— Так это гробница?! — вскричала девушка.
Евнух бросился к ней и быстро зажал рот пухлой, дурно пахнущей ладонью.
— Тихо! Или я уйду!
Анукрис согласно закивала.
— Да! — он убрал руку. — Это подземелье состоит из соединенных вместе гробниц! Цииры сжигали в очагах для приготовления пищи, мумии выкидывали, или их забирал Повелитель для своих опытов. Иногда он приглашал в свои покои кого-нибудь из мальчиков.
Молодая женщина брезгливо поморщилась.
— Нет, нет! — усмехнулся Якуануб. — Повелитель задавал вопросы. Если ответ ему нравился, то угощал яблоком или кусочком дыни. Можешь представить, какое это было лакомство? Мы питались одной кашей, да и её давали мало.
Собеседник улыбнулся краем рта.
— Дети жили здесь не долго. Кто умирал от непосильного труда, кто от несчастных случаев, а некоторых забирал Повелитель для опытов. Тогда я еще не знал значения этого слова.
Якуануб вытер слезившиеся глаза.
— Людокрады привозили новых мальчиков, получая за них золото и украшения из старинных гробниц. Хотя мы редко находили что-то ценное.
Он опять замолчал. Анукрис не решалась нарушить тишину, пораженная словами собеседника. А она еще считала себя несчастной!
— Детей привозили из разных мест Келлуана и даже из чужих земель. Из Нидоса и с далекого юга, — продолжил евнух. — Повелитель заказывал только мальчиков, которых сразу оскопляли. Если попадалась девочка, её отводили на опыты.
У пленницы на языке вертелось множество вопросов, но она терпеливо помалкивала.
— Я не знаю, сколько прошло времени. Однажды пятерых старших мальчиков привели в покои Повелителя. Мы стали жертвами опыта. Тогда я узнал, что это такое.
Собеседник высморкался в грязный платок, извлеченный из-за одной из заплат.
— Стражи посадили нас в маленькие клетки и ушли. Повелитель напоил нас Оранжевым сном. Это снадобье погружает человека в мир снов.
— Тебе давали желтые горошины? — вдруг спросил он у девушки.
— Да, — кивнула та.
— В них тоже есть немного Оранжевого сна.
Он помолчал, придавленный тяжестью воспоминаний.
— Я не хочу говорить, что он делал с нами…
Якуануб печально посмотрел на затаившую дыхание пленницу.
— Только после этого трое умерли, а я и еще один мальчик потеряли память, забыли о себе все!
— Какой ужас! — чуть шевеля побелевшими губами, проговорила девушка. — Он настоящий колдун!
— Да, — так же тихо ответил собеседник. — Колдун и обманщик! Повелитель говорит, что никаких богов нет, а сам разговаривает с ними на непонятном языке! Скажет что-нибудь и молчит, словно ожидая ответа! И опять скажет. Все его свитки написаны жуткими ни на что не похожими знаками…
Чтобы хоть как-то отвлечься от поглощавшего душу ужаса, Анукрис положила ему руку на плечо.
— Что случилось с тобой потом?
— Повелитель начал меня учить. Он сказал, что я должен стать его помощником.
— А второй мальчик?
— Из него повелитель сотворил Стража своих покоев.
Пленница закрыла рот руками, чтобы не вскрикнуть.
— Я помогал ему в опытах, калечил и убивал людей. Смешивал зелья, готовил лекарства и яды. Я не понимал, что делаю, послушно выполняя любое желание Повелителя. Он даже доверял мне встречать караваны с едой, когда отсутствовал Убисту. Мне нравилась моя жизнь, и я думал, что так будет всегда.
Он прищурился и долго смотрел на замершую в нетерпении Анукрис.
— Вот только ко мне стала возвращаться память. Вначале это были просто яркие картинки. Высокие дома, улицы мощенные камнем и море! Его шум и даже запах! Потом я вспомнил маму и свое имя.
Якуануб опять вытер заслезившиеся глаза.
— Когда я узнал, что ты жила в Нидосе, то очень обрадовался. Я совсем забыл, какой это большой город…
По дряблым щекам искалеченного мужчины потекли слезы.
— Ты пробовал бежать? — поинтересовалась пленница.
— Отсюда только один выход, — покачал он головой. — Его стерегут стражи, и никто, кроме Убисту, не может выйти без разрешения Повелителя.
— Но ты же сам говорил, что выходил встречать караваны?! — забывшись, едва не закричала Анукрис.
— Это было давно, — покачал головой евнух. — Да и куда бежать? В Абидос? Но там у него влиятельные друзья. Его считают уважаемым жрецом Сета и лучшим лекарем в городе.
— Так это Пуатхотеп! — догадалась девушка. За всеми своими несчастьями у неё просто вылетело из головы, что на старинном кладбище Сета совершенно официально живут несколько жрецов и охранников. Эти люди всеми забыты, и в обычной жизни о них почти не вспоминают.
— Теперь ты понимаешь, почему мне некуда идти? — как-то особенно безнадежно спросил помощник Повелителя.
— Тогда почему ты так обрадовался, когда я очнулась? — нахмурилась Анукрис.
— Не знаю, — растерянно пожал плечами лекарь. — Я думал, что боги пошлют мне избавление. Может, тебя будут искать?
Тут настал черед плакать пленнице.
— Я никому не нужна! — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Муж пропал, господин мертв. А тот, на кого я надеялась больше всего, бросил меня и погиб!
Якуануб сел рядом, обнял её за плечи, и молодая женщина заплакала навзрыд, уткнувшись лицом в жесткую ткань куртки, пахнущую дымом, кровью и еще чем-то едким. Снаружи стемнело, и за прутьями решетки стали видны первые звезды.
— Помоги мне бежать?! — с отчаянной, безумной надеждой в голосе попросила Анукрис, когда поток слез немного размягчил жесткую корку отчаянья.
— Как?!
— Не знаю! Убей Пуатхотепа!
— Что ты! — собеседник прижал её голову к своей груди. — Молчи! Как я смогу это сделать? Раномин и стражи порвут нас на куски!
— Тогда расскажи хотя бы, что меня ждет?
Помощник Повелителя заколебался.
— Пожалуйста!
— Не могу.
— Но почему? — девушка отстранилась и взглянула на него с отчаянной мольбой.
Якуануб отвел глаза.
— Это так мерзко и отвратительно, даже для него… Повелителя невозможно обмануть. Если он почувствует, что ты знаешь, зачем тебя сюда привели…
Евнух встал, повернулся, развязал пояс и спустил с плеч куртку. Анукрис зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Всю спину покрывали шрамы от ожогов в виде странного, ни на что не похожего знака. Один из них казался совсем свежий.
— Прости меня, — тихо извинилась молодая женщина.
Собеседник вернулся на табурет. Какое-то время они молчали, в углах комнаты густела темнота. Анукрис сидела на лежанке, завернувшись в одеяло и прижав колени к подбородку.
— Мне пора, — Якуануб встал. — Не знаю, когда нам еще придется поговорить.
— Принеси мне Оранжевого сна, — тихо попросила она.
Лекарь поднял табурет и замер в нерешительности.
— Пожалуйста, ради всех богов! — взмолилась девушка и торопливо добавила. — Обещаю, что выпью только перед опытом. Ты же меня предупредишь?
— Я подумаю, — кивнул тюремщик.
Ущербная луна заливала комнату призрачным светом, освещая неровную кирпичную кладку, каменный пол, оставленный тюремщиком столик. Анукрис вскочила, взглянула вверх, стараясь не шуметь, подтащила лежанку под окно. Долго пыталась уставить на ней столик. Помолившись Анук, встала, но руки все равно не доставали до решетки. Немного, всего на ширину ладони. Девушка хотела подпрыгнуть и вцепиться в неё, но тут заметила, что концы уходят в кирпичную кладку. Даже повиснув на решетке, как мокрая тряпка, она ни за что не сдвинет её с места.
Узница разобрала пирамиду, придав камере привычный вид. Только пленница успела укрыться одеялом, в коридоре послышались тяжелые шаги, затихшие как раза возле её двери. Девушка прикрыла глаза и постаралась дышать ровнее. Открылась форточка, мелькнул бледно-голубой свет. Чуть погодя вошел Страж покоев. В темноте устрашающе белели его треугольные зубы. Он взял столик, и негромко ворча, вышел, задвинув засов.
Земля приятно холодила голое пузо. Прикрыв голову чахлыми кустиками, Александр рассматривал старинное кладбище храма Сета и ведущую к нему дорогу. Сейчас оно не выглядело таким пустынным как в первый раз, когда его привел сюда Тулаум. Возможно «пра-а-ативный» рассчитывал, что юноша тут же бросится в атаку и тем навсегда избавит несчастного пленника от своего общества. Но Алекс его сильно разочаровал. Мало того, что он категорически отказался идти по дороге, и бедному евнуху пришлось вести его по холмам, заросшим бурьяном и колючками. Так и теперь парень, быстро спустившись в ложбину, связал оскорбленного таким недоверием келлуанина и стал сравнивать нарисованный им план с оригиналом. Убедившись в более-менее точном отражении реальности, Александр развязал Тулаума, и они вернулись в подвал. Подумав, юноша не стал сразу запирать пленника в клетку. Как он и рассчитывал, Тулаум, видимо полагая себя очень умным, поспешил оправдать оказанное ему высокое доверие и достал из-под кровати лук с обмотанной вокруг тетивой и пучок стрел. Юноша оценил такое рвение, позволив келлуанину ужинать с ним за одним столом. Однако другие намеки Тулаума остались без ответа, и на ночь ему вновь пришлось вернуться за решетку.
Сегодня Алекс ушел еще затемно, снабдив ошарашенного пленника водой, черствым хлебом и твердым обещанием вернуться.
— Я надеюсь, что ты встретишь меня на этом же самом месте? — задушевно сказал он евнуху. — Не огорчай меня, не заставляй себя искать.
— Нет, господин, — торопливо пообещал Тулаум.
— Вот и хорошо! — юноша протянул ему кувшин. — А то вдруг найду? Вот твой товарищ обрадуется.
— Почему, господин? — осипшим голосом поинтересовался пленник.
— Он, наверное, уже успел по тебе соскучиться.
Вспомнив рожу келлуанина, юноша не смог удержаться от улыбки.
Однако как он не спешил, но сумел добраться до кладбища только к полудню. Двадцать километров по пересеченной местности, это тебе не по стадиону бегать. Отдышавшись, взобрался на холм и принялся за наблюдение. С этого места открывался великолепный вид на всю территорию старинного кладбища. Но из-за расстояния Александр почти не мог разглядеть мелкие детали. Как он жалел, что под руками нет хотя бы завалящего театрального бинокля!