Под палящим солнцем — страница 17 из 54

– То есть это я виноват в том, что она наконец поумнела? Я возился с тобой как мог, Нэйтан. Я подарил тебе землю, скажешь нет? Разве я не дал тебе шанса?

Нэйтан засмеялся.

– Ага, конечно, именно так ты оправдываешься перед собой. У меня не было ни единого гребаного шанса с этой землей, и ты прекрасно это знаешь. Ты хотел, чтобы я сел в лужу и Джеки это видела, и ты получил что хотел. Молодец, поздравляю. Но с Ксандером у тебя ничего не получится.

– Посмотрим.

– Ты, что, правда будешь радоваться, если я брошу своего ребенка? Думаешь, что так будет лучше?

– Честно? Да. Думаю, что и Джеки и Ксандеру будет лучше, если такие мужики, как ты, будут держаться от них подальше.

– Да почему? – Любопытство Нэйтана взяло верх над злостью. – Да что во мне такого плохого? Ты ведь даже не потрудился узнать меня, Кейт.

– Зато я знаю таких, как ты, – сказал Кейт. – Я прожил по соседству с вами всю свою жизнь, и я знаю, что такие, как ты, вытворяют.

– Что ты хочешь этим сказать?

Кейт открыл дверь в машину.

– Мы теряем время. Я не собираюсь вести с тобой этот разговор. Мне пора.

– Стой. Да о ком ты говоришь? О моем отце?

– Для начала.

– Эй. Нет. – Нэйтан схватился за дверь машины и заблокировал Кейта. Он был немного крупнее бывшего тестя. – Это же нечестно.

– Так уверен в этом? – Кейт сверлил взглядом руку Нэйтана, пока он медленно ее не убрал. Кейт покачал головой и влез в машину. Он приоткрыл окно.

– Не пытайся звонить Джеки. Общение только через адвокатов.

– Боже, Кейт. – Нэйтан перегнулся через окно машины. Кайли, которая по-прежнему, не отрываясь, наблюдала за ними из-за кассы, не забудет упомянуть потом и об этом.

– Это наши с Джеки дела. Держи свои деньги подальше. Ты меня понял? Я не хочу, чтобы ты лез в мою семью.

– Нет, Нэйтан, – Кейт даже смеялся. – Это ты не понимаешь. Я буду выписывать эти чеки столько, сколько потребуется. Джеки и Ксандер – не твоя семья, а моя, и уж я о них смогу позаботиться. Так что это ты меня послушай, приятель. Мне плевать, чего ты там хочешь или нет. Меня волнует только то, чего хочу я, и чего хочет Джеки.

– И чего именно вы хотите?

– Не смей больше никогда приближаться ко мне и к моей семье.

Нэйтан мог изловчиться и сломать ему нос через окно. Вплоть до сегодняшнего дня он иногда думал, что стоило. По крайней мере, тогда все закончилось бы быстрее, но в какой-то миг, в самый разгар перепалки он вдруг подумал об Ильзе. Волшебство той ночи в основном уже развеялось – стараниями Кейта, – но на секунду человек, раздувавшийся перед ним показался ему не таким важным. Не все в этом мире было подвластно ему и его деньгам.

Нэйтан заставил себя сделать долгий глубокий вдох, и не сказав ни слова, демонстрируя величайшее мастерство самоконтроля в своей жизни, он ушел к своей машине и уехал.


Нэйтан припарковался дальше от могилы, чем Гарри. Сегодня она выглядела даже еще более одинокой, чем вчера. В этот раз Баб тоже вышел из машины и пошел вслед за Гарри к надгробию. Они стояли плечом к плечу. Песок и ветер уже почти вернули земле первозданный вид. Как Нэйтан и думал, уже было сложно представить, что еще вчера здесь лежал Кэмерон. Нэйтан видел через лобовое стекло, что Баб сказал что-то Гарри, и тот слегка нахмурился.

Нэйтан повернулся к Ксандеру.

– Хочешь пойти к ним?

– Нет. – Ксандер смотрел куда угодно, лишь бы не туда, где нашли тело Кэмерона. – А ты?

– Нет.

Они сидели в машине, улавливая запах гниющей еды из багажника.

Нэйтан заметил дорогущий внедорожник еще за много миль. Он уехал с заправки, вцепившись двумя руками в руль, в ушах все еще навязчиво жужжал Кейт. Казалось, что от Ильзы и предыдущей ночи его отделяли теперь чуть ли не годы, сейчас он чувствовал только жару и раздражение. Он хотел поехать сразу домой, но недосып уже начал его настигать – недобрый знак на дороге. Поэтому он заехал в пекарню. Усталость никуда не делась, но когда он, сидя в машине и потягивая кофе, вспомнил, почему сегодня не выспался, он снова улыбнулся.

На дорогу он вернулся через двадцать минут и был в получасе езды от города, когда заметил на грунтовке странно припаркованный джип. Пожалуй, даже не припаркованный. Просто остановленный, наполовину съехавший с дороги. Машину Нэйтан узнал еще до того, как разглядел фигуру, склонившуюся над капотом.

Потом уже Нэйтан подсчитает, что должно быть, у него было три или четыре секунды, чтобы принять решение. Оно не было спонтанным, как ни крути. Он успел подумать, и именно это в конце оказалось хуже всего.

Так или иначе, факт остается фактом. Нэйтан увидел машину Кейта, припаркованную под странным углом, а потом – и самого Кейта, который одной рукой махал, другую прижимал к себе – и выражение глубокого разочарования на его лице, когда он понял, что за рулем – Нэйтан. Несмотря на это, Кейт помахал второй раз, слегка наклонившись вперед. Одна рука бултыхалась в воздухе, вторая была где-то внизу, рядом с карманом, в котором он обычно держал деньги. Нэйтан поставил было ногу на тормоза, но потом, не позволяя себе задуматься, убрал ее снова. Он представил Ксандера за столько миль и почувствовал тяжесть в груди и пульсацию в висках. Где-то позади фоном звучали слова Кейта.

«Не смей больше никогда приближаться ко мне и к моей семье».

– Как скажешь, приятель.

Нэйтан проехал мимо, не останавливаясь.

Глава 11

Не то чтобы кому-то это было интересно, но надо сказать, что совесть Нэйтана извела. Он повернул обратно через тридцать минут, то есть снова был у машины Кейта через час. Джип по-прежнему стоял на месте, все так же припаркованный под странным углом, но Кейта нигде видно не было. Встревоженный теперь, Нэйтан взялся за рацию. Он ждал необычно долго, прежде чем ему ответили. Кейта увезли на скорой, сообщили ему в конце концов.

– Как он? – спросил Нэйтан. И снова тишина. Начиналась уже вторая минута молчания.

– Слишком поздно, приятель, – произнес все-таки кто-то. Кто-то, кого он наверняка знал, но не узнавал из-за тона.

– Слишком поздно для Кейта? Черт, в самом деле?

– Нет. Для тебя – притворяться, что тебе есть дело. Он рассказал нам, как ты его бросил. На этом рация Нэйтана замолчала.


Нэйтан повернулся к Ксандеру, тот наблюдал за Гарри и Бабом у могилы стокмана. Баб по-прежнему стоял к ним спиной, когда Гарри сел на корточки у основания надгробия, там, где еще вчера было углубление. Он еще долго так сидел, потом встал и осмотрелся во всех направлениях. Нэйтану не было нужды следить за его взглядом. Он и так знал, что там. Ничего, на многие и многие мили вокруг.


Кейт пережил инсульт. Он едва не умер. Едва. Но не успел, и отнюдь не благодаря Нэйтану. Практически в обнимку со смертью, на носилках скорой помощи, он все же напрягся из последних сил и стянул с себя кислородную маску, чтобы рассказать своим спасителям о том, как Нэйтан проехал мимо. Бросив его умирать.

На самом деле через пятнадцать минут Кейта обнаружил водитель-экспедитор. Ему охрененно повезло – все говорили. Один шанс из тысячи, что кто-то мог там оказаться. История пронеслась по округе как песчаная буря. Отвращение и изумление были осязаемыми. Бросить кого-то в беде в этим местах – это не вопрос хороших манер, а вопрос жизни и смерти в самом прямом смысле слова. Нэйтан собственноручно сделал то, о чем нельзя было даже помыслить, и объединил против себя весь город – белых и аборигенов, старых и молодых, давних друзей и заклятых врагов. Люди забывали о своей тридцатилетней вражде, чтобы, объединив усилия, заклеймить Нэйтана позором.

Это был редчайший случай в истории Баламары, когда вся община выступила единым фронтом. Такого, чтобы кто-то здесь оставил товарища на произвол стихий, нельзя было даже представить, не говоря уж о том, чтобы простить, и если Нэйтан Брайт, будучи местным до мозга костей, не в состоянии понять таких простых вещей, то жизнь в этой отдаленной и малонаселенной общине не для него.

Нэйтан извинялся, долго и искренне. Как потом извинялись от его имени Гарри и Лиз, а еще через какое-то время и Кэмерон. Джеки держала трубку достаточно долго, чтобы прокричать все, что она думает о нем, из Брисбена, а потом бросила ее и набрала своим адвокатам. «Она по крайней мере с ним разговаривает», – позднее думал Нэйтан. Она оказалась в абсолютном меньшинстве.

Кара общины настигла его моментально. Весь город собрался на публичную порку, где униженный Нэйтан стоял перед шестьюдесятью пятью парами осуждающих глаз и читал по бумажке извинения. Он нервничал, и речь показалась нелепой и пустой даже ему самому. Он пытался объяснить, под каким находился давлением из-за борьбы за опеку над сыном сына. Это было не оправдание. Будь ты хоть сам в огне, будь ты при последнем издыхании, все равно ты обязан прийти на помощь. В целом мире не существовало ни единой причины, способной оправдать его поступок. Если что-то это и доказывало, то как раз то, что сомнения Джеки по поводу его участия в воспитании Ксандера были оправданы. Ее адвокаты позже завладеют записью речи Нэйтана и будут использовать ее против него же.

Джеки и сама взяла на себя труд сочинить электронное письмо – эмоции по этому поводу у Нэйтана не отбушевали и по сей день, – которое его мать зачитывала дрожащим голосом перед всеми на собрании и которое подробнейшим образом описывало невосполнимый урон, нанесенный семье преступлением Нэйтана. Письмо было воспринято на удивление благосклонно. Нэйтан заметил, что даже Баб сочувственно покивал в ряде мест.

Высказывалось даже мнение, что сержант Маккенна обязан арестовать Нэйтана за покушение на убийство, но все это, слава богу, все-таки сошло на нет. Зато все жители как один дружно повернулись к Нэйтану спиной и сомкнули шеренгу. Словно раковая опухоль, он был удален из общества, и оно восстанавливалось после эксцесса.

Он был предан анафеме во всех публичных заведениях города. Почта и заправка с большим скрипом все же согласились его обслуживать – после того, как сержант Маккенна им приказал, – но зрительного контакта Нэйтана здесь тоже не удостаивали. Очень скоро разговоры дошли и до людей на его ферме, и они поувольнялись один за другим. Нэйтану приходилось платить все больше все менее квалифицированным работникам, и все равно никому не получалось найти замену. Он не мог больше справляться с таким поголовьем в одиночку, поэтому пришлось ужиматься. Погонщики, с которыми он всегда работал, не отвечали на его звонки, и в конце концов сознались, что им пригрозили бойкотом, если они и дальше будут иметь с ним дела. Не то чтобы они сами хотели. Что за подонок оставляет человека умирать? Ему приходилось искать людей все дальше и платить все больше, получая все меньше.