Сейчас Нэйтан смотрел на Ксандера в зеркало заднего вида.
– Так вот я ушел с вечеринки, чтобы убедиться, что твоя мама благополучно добралась до города…
Баб залыбился во все тридцать два, Ксандер сделал вид, что не заметил.
– …и на следующее утро мы наткнулись на ребят с вечеринки. Знакомую Джеки и двоих парней из Этертона, и они без умолку трещали о том, что когда мы уехали, Кэмерон и Джина… – он снова посмотрел на отражение сына в зеркале и заколебался.
– Перепихнулись? – подоспела помощь Баба.
– Угу. Спасибо, Баб.
Вообще-то, все это казалось довольно забавным, как Нэйтану сейчас вспоминалось. Все шутили и смеялись. Кэмерон Брайт, школьник, отдыхающий у родителей на каникулах, ухитрился завалить в дюнах иностранку.
– Ну и вроде как все. Немного сплетен. В целом обычное утро после попойки, – сказал Нэйтан. – Кэма я нашел на заправке – он дрых в моей машине с сияющей физиономией. Джеки пошла искать Джину, а мы двинули домой.
Джина переночевала в жилом блоке рядом с пабом вместе с несколькими другими работниками. По дороге домой она вела себя как обычно, рассказывала ему потом Джеки. Ну, может, была немного молчаливой. Может, смущалась. Явно с похмелья, но в целом она была в порядке. Она и словом не обмолвилась о Кэмероне, и Джеки не стала расспрашивать.
– На этом все и кончилось, но только в тот день, – добавил Нэйтан.
Всю дорогу до дома Кэм лыбился как идиот, без конца высовываясь из окна с пассажирского места. Он все еще продолжал лыбиться и на следующий день, когда в районе обеда в их доме раздался звонок.
– И что потом? – Ксандер придвинулся еще ближе.
– И потом Джина сказала, что она уже не в порядке.
Глава 15
Карл Брайт повесил трубку в худшем из своих состояний ярости. Это был леденяще спокойный, затаившийся гнев, который делал его абсолютно непредсказуемым и больше всего настораживал Нэйтана. Он созвал старших сыновей.
– Вы двое. За мной.
Нэйтан и Кэмерон ломанулись одновременно – никто не хотел быть последним. Они выстроились у стены, а Карл тыкал пальцем в телефон, и хуже всего был его зловеще тихий голос.
– Что это за хреновину я слышу про какую-то там девицу, а?
Нэйтан смотрел вперед на дорогу. Баб пристально наблюдал за ним с пассажирского сидения, а Ксандер – выглядывая с заднего. Нэйтан пытался стряхнуть с себя это до боли знакомое расползающееся мурашками ощущение, но так и не смог.
– Истории с вечеринки, очевидно, разошлись по округе, – произнес он. – Бойфренд Джины узнал про Кэма и явно не запрыгал от радости, как нетрудно себе представить, – Нэйтан помолчал. – Следующим номером было то, что Джина и ее приятель вернулись в город и заявились в медицинский центр…
В клинике Джина имела разговор с юным Стивом Фитцжеральдом, который, тогда еще свежий и румяный, только-только занял должность в Баламаре. После чего они пересекли улицу и вошли в полицейский участок. Там за чашкой чая они побеседовали с тогдашним сержантом. Это был не Глен, но, в общем, похожий на него коп. Когда эти двое ушли, сержант по-добрососедски позвонил Брайтам. Нэйтан до сих пор не забыл выражение лица матери, когда ей стал известен предмет беседы. Всевозможные вариации двух основных эмоций: изумления и ужаса.
– Что Джина сказала в полиции? – спросил Ксандер.
– Что она не хотела заниматься сексом с Кэмероном, но была слишком пьяна, чтобы его остановить, – сказал Нэйтан.
В машине повисла гробовая тишина.
– Она сказала, что дядя Кэм ее изнасиловал? – Ксандер был ошеломлен.
– Думаю, формально это слово никогда не фигурировало, – ответил Нэйтан. – Тот коп вспоминал, что напрямую она этого так и не сказала.
Лиз хотела немедленно отвезти Кэмерона в город и поговорить со Стивом Фитцжеральдом и с сержантом – может быть, даже с самой Джиной, если удастся, – и все прояснить. Карл ей не позволил. Этот пацан не будет плясать на задних лапках, только потому что какая-то заносчивая сука проспалась и передумала, ясно? Кэмерон стоял белый как мел. Никто не спрашивал, чего хочет он.
– Заявление Джины разлетелось по городу меньше чем за пять минут. Но… – Нэйтан замолчал, не отрываясь, глядя на дорогу. – Но на вечеринке было полно народу, и эти двое висли друг на друге весь вечер. Все это видели. Я видел, твоя мама, Ксандер, видела. Все, кто там был, говорили одно и то же.
Даже люди, которых там не было, впоследствии говорили, что это видели. Джина была на целых три года старше Кэмерона, который, на минуточку, проводил здесь школьные каникулы. И это она всю ночь вливала в ребенка алкоголь, хотя, вообще-то, по закону пить ему было нельзя. Плюс там было полно девчонок – местных, разумных, которые ни за что не станут терпеть выходки местных же идиотов, – так что если Джина не хотела оказаться с Кэмероном в дюнах, ей всего лишь нужно было их позвать – и все было бы в порядке, а она в довершение всего еще и позволила ему довезти ее до города. Нет, будь это какой другой местный парень, тогда, конечно, да, тогда она имела бы право в нем сомневаться. Но это был Кэм Брайт. Всего лишь ребенок, причем очень хороший. Да он вообще едва ли понимал, что он там делает.
Дорога вильнула, и машина дрогнула, когда колеса оказались на жестком участке.
– Смотри на дорогу, – сказал Баб. – Где-то здесь я в тот день и проткнул сразу две шины.
– Здесь? – Вглядевшись, Нэйтан различил округлую вершину Леманс Хилл, который все еще был далеко. Он повернулся к Бабу. – Я думал, ты ехал к Кэму с северного выгула?
Они проезжали яму, и Нэйтану снова пришлось сосредоточиться на том, что под колесами, когда машина закачалась.
– На дороге было полно песка, – сказал Баб. – Пришлось сделать крюк. Дальше опасное место. Крикну, если вовремя увижу.
Нэйтан пытался сообразить, где именно Баб вернулся на дорогу, но его прервал Ксандер.
– И что было после того, как Джина заявила в полицию?
Нэйтан задумался.
– Да, в общем-то, ничего.
– Ничего?
– Ну да. Ну то есть атмосфера пару дней была, конечно, нервная. Отец злился. – Одно дело – самому разделывать сыновей под орех, и совсем другое – позволить кому-то поливать их грязью на людях. Тем более Кэмерона.
– В общем, буря, можно сказать, прошла стороной.
– Что, вот так просто? – Ксандер помрачнел.
– Ну да. Бойфренд Джины, видимо, угомонился. Джеки рассказывала, что они оба пришли к ее отцу, сказали, что еще раз хорошенько все обдумали и хотят оставить все как есть. Вручили ему заявления на увольнение. На следующий день собрали вещи и укатили. Все, конец истории.
Через неделю зеленый цвет лица Кэмерона уже сменился его обычным. Официальное заявление подано не было, так что перед полицией он остался чист – чем вряд ли может похвастаться хотя бы половина жителей города. Все вполне справедливо, по крайней мере так считали практически все. Несправедливо было бы как раз позволить какой-то залетной девице в ее похмельных угрызениях совести разрушить жизнь такому хорошему мальчику, как Кэм.
Ксандер откинулся назад на сидении.
– И больше он о Джине никогда не слышал?
– Нет, насколько я знаю.
– Тогда почему сейчас?
– Да. Хороший вопрос.
Кэмерон, как всегда, перестраховался, подумал Нэйтан, стоя на вершине Леманс Хилл. Им удалось уберечь все четыре шины. Когда песка на дороге стало много, Нэйтан и Баб приспустили их, чтобы не увязнуть. Они въехали на холм и, щурясь от солнца, вышли осмотреть ретранслятор.
Практически в ту же секунду Нэйтан понял, что ни инструкции, которые Кэмерон так старательно распечатывал в предпоследнее утро своей жизни, ни оборудование, которое он собирал с собой, им не понадобятся. Ретранслятор на вершине Леманс Хилл всего-навсего слегка износился под воздействием среды. Вычистить забившиеся песок и гравий, заменить пару проводов – и будет как новый. Работа явно не для двоих – что уж говорить о троих, так что Нэйтан работал, другие смотрели.
– Баб, подай мне маленькую отвертку, – сказал он через час.
Реакции не наблюдалось. Баб стоял спиной к пустыне, скрестив руки на груди, и смотрел на их землю. Ксандер сидел в машине неподалеку, в полной боевой готовности в любой момент протестировать рацию.
– Баб? Отвертка, вон там.
– Прости, – Баб подал ее. – Я просто кое о чем думал.
– А, да? – Нэйтан сморщился, потому что порывом ветра ему насыпало в рот песка.
– Что такое, приятель? – он выпрямился.
Баб загреб горсть камешков и перемешал, прежде чем бросить вниз с холма. Они долго катились. Ничто не преграждало им путь. Леманс Хилл был не особенно высоким, но все же кое-какой вид с него открывался. Пастбища сияли зеленым и рдели красным. Нэйтан видел далекие тени там, где проходило редкое стадо. Они были крошечные. В другой стороне, к западу, все было единым застывшим монолитом. Архаичная первозданная пустыня с ювелирно идеальными песчаными гребнями. Нэйтан видел этот пейзаж так часто и в таком количестве вариаций, что по большей части уже на него не смотрел, но иногда, взглянув при определенном свете, как прежде, не мог оторваться.
– Не надо мне было ждать Кэма так долго. Я просидел тут в машине хренову тучу времени. – Баб, сощурившись, всматривался вдаль. Кроме странной пробегающей рябью тени, ничто не двигалось. – Не знаю зачем. Видно же, что там нет ни одной чертовой машины.
Это правда, Нэйтан знал. Проглядеть, что кто-то приближается, было невозможно.
– Не твоя вина, брат, – проговорил он наконец. – Кэм ведь мог где-то припарковаться. Или ехать с другой стороны.
– Ну да, мог. Но даже когда ты не видишь, ты же все равно вроде как чувствуешь, разве нет? – сказал Баб. – Если рядом кто-то есть?
Нэйтан кивнул. Иногда. Что-то вроде.
– Да. Так вот, я нихрена не чувствовал. Если бы я поехал раньше, успел бы к шоссе до темноты. Тогда я смог бы поднять тревогу раньше. Тогда, может, еще не было слишком поздно. – Баб смотрел в землю. Ксандер наблюдал за ними из машины, но слышать не мог.