– Ладно. А Баб об этом знает? Или Ильза?
– Да, конечно. – Нэйтан нахмурился. Конечно, они знают, ведь это правда.
– Ну тогда все в порядке, – Ксандер открыл следующий шкаф.
Нэйтан достал с полки очередной ящик. Похоже, в нем не было ничего, кроме старых проводов. Он подавил зевок, так как начинал уставать, но не хотел уходить первым. На автомате он перебирал вещи, поглядывая на черный квадрат ночи по ту сторону двери. Ничего не было видно, но Нэйтан знал, что смотрит на юг. Где-то там была могила стокмана, а за ней начиналась его земля.
Его пустого дома не было видно даже на горизонте, но Нэйтан практически чувствовал, как он тянет его к себе. Вообще-то, это был очень даже приличный дом, с неплохой мебелью. Джеки не забрала с собой ничего – кроме Ксандера, – когда уходила. Проблема была в земле вокруг этого дома. Бесконечная головная боль, но все-таки она его кормила, и он просто не мог позволить себе ослабить поводья. Хотя иногда, а если честно, то всегда, ему хотелось, чтобы у него было куда сбежать. Он ненавидел этот дом. Это место казалось черной дырой, которая поглотила весь свет в его жизни.
Он серьезно подумывал все бросить, и не один раз. Плюнуть на все, даже дверь не запирать, и уехать прочь. Может, найти работу на рудниках на западе, но он боялся, что уже староват для этого. И если он и мог бросить землю, то долги по ней – нет. Они числились на балансе банка, и так или иначе их нужно было выплачивать. Слава богу, Лиз и Гарри уговорили его оставить шестую часть Бёрли Даунс. После всех списаний доход с нее не мог удержать его на плаву, но это было хоть что-то.
– Продай свою землю Кэму, – сказал ему Гарри два Рождества назад, после особенно паршивого года, когда Нэйтан сидел у них бледный как смерть. – Вечно ты пытаешься справиться со всем сам. Позволь ему ее выкупить. Пусть поможет.
Нэйтан сказал, что подумает. К тому моменту он приватно уже просил об этом брата трижды. Кэм смиренно просматривал подготовленные Нэйтаном таблицы, задавал вопросы, гладил свой подбородок, когда брат пытался найти положительные ответы там, где их не было. Кэм неизменно отвечал в одной и той же манере – и когда Нэйтан просил просмотреть расчеты, и когда умолял замолвить за него слово в городе.
Кэм делал паузу, небольшую, на долю секунды. Совсем как когда-то Нэйтан под тяжелым взглядом папаши, когда все было наоборот и в помощи нуждался юный Кэмерон. Нэйтана не переставало поражать, сколько смыслов может заключать в себе это неуловимое полусекундное молчание.
Ответ Кэмерона всегда был отрицательным.
Однако теперь, у Нэйтана, смотрящего на юг, ожила совсем другая мысль. Ксандер был прав. И Баб, кстати, тоже. Без Кэма расстановка полностью менялась. Без Кэма, вдруг понял Нэйтан, у него был шанс провести продажу, если ему удастся уговорить Ильзу и Баба. Он позволил себе на секунду представить, что все это могло означать, и неожиданно, впервые с тех пор, как он въехал на холм и увидел тело Кэмерона под брезентом, Нэйтан вздохнул чуть свободнее.
– Пап.
Он снова был в гараже. Ксандер держал что-то квадратное и тяжелое, наполовину завернутое в пузырчатую пленку. Большой бумажный пакет валялся у его ног.
– Что это? – Нэйтан вытер руки и подошел. Он увидел написанное аккуратными большими буквами имя Ильзы на пакете.
Ксандер придвинулся к свету, так чтобы отец видел, что у него в руках. Это была одна из картин Ло, профессионально обрамленная. На ней – семья из четырех человек с абсолютно узнаваемым Кэмероном, его женой и двумя дочками. Все на картине Ло улыбались…
– Здесь еще открытка. – Ксандер ее достал.
Это был маленький квадратик с лилиями на лицевой стороне. По лицу Ксандера Нэйтан понял, что тот уже знал, что в ней. Нэйтан открыл и прочитал написанные разборчивым почерком Кэма слова:
Прости меня.
Глава 20
Утром Ильзы уже не было.
Нэйтан проснулся гораздо позже, чем обычно, когда он открыл глаза, дневной свет уже пробивался в гостиную через занавески. Вчера вечером они с Ксандером копались в гараже допоздна, штормовой фонарь все горел в гараже, а они стояли и смотрели на слова Кэмерона.
Прости меня.
В конце концов Нэйтан положил открытку себе в карман.
– Спросишь Ильзу? – сказал Ксандер.
– Да. Завтра.
Одеваясь, Нэйтан слышал, что в доме тихо. Из окна можно было разглядеть фигурки Софи и Ло, играющих в саду, и Лиз, которая за ними наблюдала. Даже с такого расстояния было заметно, как ссутулились ее плечи и как согнулся позвоночник. Ильзы рядом с ними не было.
Не было ее и на кухне, где Кэйти убиралась в одиночку, и в ее кабинете. Нэйтан спустился обратно и заглянул к Ксандеру – тот все еще спал. Сейчас его лицо, расслабленное на подушке, выглядело, скорее, мальчишеским. Нэйтан прикрыл за собой дверь. Через гостиную была спальня девочек. Бывшая детская комната Кэмерона. Нэйтан стоял и вспоминал все те предрассветные утра, когда он с затуманенными еще глазами выходил из своей комнаты и сталкивался нос к носу со своим братом. Когда управление собственностью перешло к нему, Кэмерон занял хозяйскую спальню в конце коридора. Вернее, Кэмерон и Ильза. Лиз перебралась в маленькую комнатку рядом с девочками и говорила, что ей там куда лучше.
Дверь в хозяйскую спальню была открыта, и Нэйтан подошел и заглянул внутрь. Вся крупная мебель, похоже, так и осталась еще с тех времен, когда здесь жили мать с отцом, но пространство все же казалось незнакомым. Кто-то, должно быть, Ильза, покрасил стены, повесил фотографии девочек и добавил еще какие-то личные штрихи.
Комната выглядела ухоженной, но какой-то – Нэйтан пытался определить, – растревоженной. Кровать была заправлена, но неаккуратно, и глубокие впадины в подушках свидетельствовали о беспокойном сне. От роты старых кофейных чашек остались ряды колец на прикроватном столике, со стороны Ильзы, он предполагал. Там же был пузырек болеутоляющих без крышки, несколько таблеток валялось отдельно.
Нэйтан оглянулся на комнату девочек, потом снова посмотрел на пузырек. Он помедлил, но все же вошел, доски громко заскрипели под его ботинками. Он собрал таблетки, ссыпал их в пузырек и закрутил крышку с защитой от детей, затем посмотрел этикетку. Это был банальный парацетамол, но таблеток было очень много. Он еще немного постоял, затем поставил пузырек на место.
Мужчина шагнул в коридор и что-то прохрипел, когда в полутьме с кем-то звонко столкнулся. Оба застыли. В тусклом свете Нэйтан не сразу узнал человека перед ним.
Саймон.
Его глаза скользнули в спальню позади Нэйтана и остановились на нем с непонятным выражением.
– Я вас искал, – сказал Саймон.
– А я искал Ильзу, – Нэйтан уловил в собственном голосе защитный оттенок и прочистил горло. Он не обязан объясняться.
– Уехала одна на лошади по подъездной дороге примерно час назад.
– А. Спасибо. Ты чего-то хотел?
– Вам звонят.
– Мне? – Нэйтан не мог представить, кто захотел бы с ним разговаривать. – И кто там?
Саймон пожал плечами.
– Тот, с кем вы, по-видимому, пытались связаться.
Это был электрик, контрактник.
– Дэйв, – сказал Нэйтан, когда услышал его голос. – Как там моя холодильная камера?
– Не знаю, приятель. Я был там у тебя в пятницу, как и договаривались, но не смог попасть внутрь.
– В камеру?
– В дом. У тебя заперто.
– Но… – Нэйтан крепко зажмурился. – Черт.
Нэйтан не ленился запирать дом только в одном случае – когда у него гостил Ксандер. Вероятность, что ноутбук парня украдут, стремилась к нулю, но, похоже, Ксандеру так было спокойнее. Голос Дэйва звучал кристально чисто. Что не предвещало ничего хорошего. Он наверняка в каком-то густонаселенном месте.
– Пожалуйста, скажи, что ты еще в наших краях.
– Не-а, извини. Нужно было домой. Рождество с детьми.
– Боже. – Нэйтан три недели ждал, пока у контрактника наберется достаточно заказов, чтобы окупить весь его путь из Сент-Хеленс. – Ты что, не мог вломиться?
– Ну, я мог, – сказал Дэйв несколько обиженно. – Но я не знал, что ты мне на это скажешь.
– Спасибо я б сказал. Мне нужно, чтобы хренова штука работала.
Дэйв помолчал, чтобы выразить свое недовольство тоном Нэйтана. Тот сделал глубокий вдох.
– Извини, приятель. Ты не виноват. Когда теперь вернешься?
– Не раньше первой недели февраля.
– Февраля!
– И то только если работы наберется.
– Я не могу столько ждать. Мне нужно починить ее сейчас. Гарри говорит, что вода может прийти.
– Если затопит, ждать надо будет еще дольше.
– И что же мне делать?
– Слушай. Я подскажу тебе пару способов, – сказал Дэйв. – Ручка есть?
Нэйтан пошарил вокруг и нашел ее под телефоном. Потертая семейная книга для записей лежала открытой, и он перелистнул на чистую страницу. Он начал записывать.
– Это я уже пробовал, – сказал Нэйтан через две минуты.
– Ладно, что ж, тогда, – Дэйв снова начал рассказывать. Нэйтан прекратил писать через два слова. Это он тоже уже делал. Он был почти уверен, что в камере нужно заменить какую-то деталь. Он хотел закрыть книгу, но остановился. Пока Дэйв продолжал объяснять, Нэйтан пролистал несколько страниц вперед.
Каждый, кто собрался дальше забора вокруг дом, должен был сделать запись о том, куда отправляется и когда планирует вернуться. В теории книга должна была заполняться каждый раз. На практике это делали только тогда, когда о ней вспоминали. Слушая вполуха, Нэйтан просматривал самые последние записи. Гарри, судя по всему, сейчас осматривает скважину, а Ильза – Нэйтан провел пальцем по написанной ею строке – действительно, катается на пастбище, граничащем с подъездной дорогой. Как Саймон и сказал. Она была там в то утро, когда пропал Кэмерон, Нэйтан помнил. Когда ее муж остановился поговорить с ней в последний раз перед тем, как уехал.
– Мне жаль, приятель, – проговорил Дэйв, и Нэйтан снова стал вслушиваться. На том конце явно ждали ответа.