На что Сергеев мрачно отвечает:
— Игра — игрой, а дело — делом.
После игры принимается решение во время рейса провести межкорабельный шахматный турнир по радио.
Сухетский и радист «Кальмара» Дзюба обязуются обеспечить своевременные передачи ходов турнирных партий.
Затем начинаются рассказы о разных, преимущественно комических, случаях из богатой приключениями жизни моряков. До позднего вечера не смолкает веселый смех в кают-компании.
Утром 11 мая получаем распоряжение зайти еще в один германский порт — Висмар, около границы советской оккупационной зоны в Германии, где «Барнаул» должен закончить свои грузовые операции.
Не теряя времени, через два часа после получения распоряжения, оформляем отход и отдаем швартовы. С тем же лоцманом отходим от стенки причала, разворачиваемся в пустынной гавани и по каналу выходим в море.
«Барнаул» дымит далеко впереди, «Кальмар» идет у нас за кормой. Уменьшаем ход, к борту «Коралла», пофыркивая, спешит лоцманский катер. Подписываю лоцманскую карточку. Лоцман прощается и желает нам счастливого пути. «Топрий пут», — говорит он и, улыбаясь, спускается по штормтрапу на катер.
Дует ровный четырех-пятибалльный ветер с востока, и море покрыто белыми барашками. Ярко светит весеннее солнце, по голубому небу изредка пробегают рваные клочья облаков. Тень от них иногда проносится над «Кораллом» и превращает море вокруг из сияющего и зеленоватого в тусклое и серое. «Коралл» под всеми парусами, слегка накренившись на правый борт, идет полный бакштаг левого галса. Слева на горизонте чуть темнеет полоска германского берега. Немного правее и сзади нас, тоже под всеми парусами, идет «Кальмар». Окружающую тишину нарушает только характерное шипение разрезаемой воды за бортом да пощелкивание лага на корме.
Мелькают, поднимаясь и опадая, гребни небольшой зыби, слегка поскрипывают мачты, и временами слабо гудит ветер в туго натянутых парусах.
Сегодня подъем парусов, включая постановку брифока, занял всего 23 минуты и прошел отлично. Теперь остается только тренировать людей на скорость и четкость. «Кальмар» поднимал паруса после нас, и его время было 20 минут.
К ночи ветер стихает, и «Коралл» начинает терять скорость. Приходится убрать паруса и в течение всей ночи идти под мотором. На рассвете снова принимаем лоцмана, и 12 мая, пройдя по длинному извилистому фарватеру между широких отмелей, входим в порт Висмар и швартуемся к бетонной стенке. От Ростока пройдено 77 миль.
В тихое пасмурное утро 16 мая «Коралл», отдав швартовы, осторожно работая задним ходом, вышел из гавани. Почти четырехсуточная стоянка в порту Висмар была использована для подготовки судна и замены некоторых снастей. «Кальмар» произвел покраску корпуса и надстроек и теперь выглядит так же нарядно, как и «Коралл».
Во время стоянки в Висмаре начался шахматный турнир с «Кальмаром», матросы и мотористы ходили в гости на «Барнаул» и на стоявший напротив нас пароход «Верхоянск» и вели бесконечные разговоры о предстоящем переходе. Судовая библиотека пользовалась большим успехом. Пажинский не успевал обменивать книги.
Вышел первый номер стенной газеты «Коралл», и Сухетский с законной гордостью демонстрировал его гостям с «Кальмара» и «Верхоянска».
В город ходили редко. В этом небольшом провинциальном городке — узкие извилистые улочки с тонким бордюром крытых кирпичом или известняком тротуаров, над которыми свешиваются с вделанных в стену металлических шестов или золоченый крендель, или макет золоченого же будильника, или какое-нибудь другое изображение товаров, продающихся тут же в лавке. Тесно обступив улицы, тянутся старинные готические постройки, над которыми возвышаются шпили кирок. Зелени сравнительно мало, да и та в основном находится в западной части города, где расположены особняки и стандартные многоквартирные дома.
От узких, тихих улочек, остроконечных крыш и шпилей кирок веет стариной. Так же, вероятно, выглядели они и во времена «Ганзы» — торгового и политического союза северонемецких городов средневековой Германии. Немного западнее от Висмара, в пределах английской зоны оккупации, расположен и главный город «Ганзы» на Балтийском море — Любек, бывший древний славянский город Любица, ставший в XII веке, после порабощения прибалтийских славян, немецким городом. Центр древней торговли на Балтике находился в те времена в городе Висби, на шведском острове Готланд, значительную часть населения которого составляли славяне. Великий Новгород также имел в Висби свой гостиный двор и принимал деятельное участие в товарообмене между странами Восточной и Западной Европы.
После завоевания славянских земель в Прибалтике племенами тевтонов и разгрома Висби датчанами морская торговля в значительной своей части перешла к ганзейским городам, Любеку и его соседям, среди которых не последнее место занимал Висмар. Тогда его улочки были гораздо оживленнее. Их заполняли пестрые толпы ганзейцев — моряков, бюргеров и просто морских разбойников. Так же свешивались над их шумным потоком, бурлившим в узких улицах, своеобразные вывески-макеты — эмблемы цехов. Сейчас здесь тихо. Лишь иногда простучит деревянными подошвами туфель проходящая немка или, мягко шурша шинами и урча стареньким мотором, на малом ходу пробирается потрепанный «опель». По утрам тишину улиц нарушают рабочие, живущие в пригородах и прибывающие в порт на речных моторных трамваях — «ферри». Громко и оживленно разговаривая, они поглядывают на гнилые доски причалов и руины домов, по-хозяйски прикидывая, сколько времени потребуется им на то, чтобы восстановить все это. Перед ними непочатый край работы, и они с энтузиазмом берутся за нее, за восстановление городов, заводов, каналов, за построение новой, демократической, свободной, миролюбивой Германии.
Вопреки нашим предположениям, стоянка затянулась, и команды с радостью встретили известие о выходе в море.
Миновав районы отмелей у Висмара, «Коралл» лег по фарватеру ко входу в Кильский фиорд.
«Барнаул» и «Кальмар», вышедшие из Висмара часа на три раньше, давно скрылись из виду. На море тихо и пасмурно. То справа, то слева, иногда далеко от фарватера, иногда прямо на нем на некрупной пологой волне раскачиваются зеленые буи с зелеными фонарями-мигалками на верхушке решетчатой ажурной фермы и с белой надписью: «Wreck». Такими буями обозначаются затонувшие суда. Средняя глубина моря в этом районе 20–25 метров, и каждое более или менее крупное затонувшее судно своими надстройками и выступающими частями угрожает подводной части неосторожно приблизившегося к нему судна. Их очень много, этих жертв последней войны. Некоторые из них так велики, что вода не смогла скрыть их полностью, и над поверхностью выступают изуродованные корпуса.
Начинает смеркаться, и зеленые мигающие огоньки над затонувшими судами мелькают со всех сторон.
Впереди по курсу ярко вспыхивает огонь на Кильском плавучем маяке, стоящем у входа в Кильский фиорд.
Семнадцатого мая около 3 часов под проводкой лоцмана, взятого нами на плавучем маяке, подходим к небольшому местечку Хольтенау, возле которого расположены входные шлюзы Кильского канала. Некоторое время лежим в дрейфе, дожидаясь сигнала, который должен известить, что батопорт открыт, камера шлюза свободна и можно заходить.
В глубине бухты мелькают огни, их очень много — это город и военно-морская база Киль с судостроительными и судоремонтными заводами, главная база германского флота на Балтийском море во время обеих развязанных Германией мировых войн и отправной пункт морского «дранг нах Остен». Сейчас здесь хозяйничают англичане, которые содействуют восстановлению этой военно-морской базы.
В районе шлюзов сплошное море огней, и разобраться в них довольно сложно. Я не был здесь после войны и с большим интересом жду входа в шлюзы, чтобы посмотреть, в каком они находятся состоянии после американских бомбежек этого района с воздуха в «шахматном порядке».
В период Второй мировой войны Кильский канал являлся важнейшим стратегическим объектом. Соединяя Кильский фиорд на Балтийском море с устьем реки Эльбы в Северном море, он позволял в течение нескольких часов перебрасывать военные корабли любого класса с одного театра военных действий на другой, и лишение германского флота этой удобнейшей коммуникации парализовало бы маневренность германских военно-морских сил. Кроме военного значения, Кильский канал также очень важен для торгового судоходства, значительно сокращая путь из Балтийского моря в Северное.
Начатый постройкой в 1887 году Кильский канал был открыт в 1895 году. Постройка после русско-японской войны крупных военных кораблей заставила германское правительство решиться на перестройку канала. Работы по модернизации канала были начаты в 1909 году и закончились только в 1915 году, во время Первой мировой войны 1914–1918 годов. Модернизация заключалась в расширении и углублении канала. При длине в 98 километров канал достигает ширины по дну 102 метра и глубины 11,3 метра.
Но вот наконец шлюз свободен, лоцман подает команду, и «Коралл» осторожно двигается ко входу в шлюз. Еще немного — и он медленно скользит вдоль высокой, облицованной розовым гранитом стенки камеры шлюза, намного превышающей высоту самой верхней надстройки «Коралла». На стенку летят бросательные концы, при помощи которых немецкие матросы выбирают швартовы, и «Коралл» мягко прижимается бортом к нешироким деревянным плотам вдоль стенок камеры шлюза, установленным для того, чтобы суда не повредили гранитной облицовки.
Сверху на палубу «Коралла» спускается деревянный трап. Захватываю папку с судовыми документами и поднимаюсь на стенку оформлять проход через Кильский канал. Наполнение шлюза будет продолжаться минут 15–20, и времени вполне достаточно.
По залитым светом дуговых фонарей гранитным плитам пустынной стенки, разделяющей две расположенные рядом камеры шлюзов, иду к небольшому двухэтажному зданию, в котором помещаются лоцманы и где происходит оформление прохода через канал. Обе камеры шлюза, стенка и все постройки целы, нигде не заметно никаких следов разрушений или восстановления. Все так же, как было здесь и до войны.