Эта мысль должна была заставить Чарли улыбнуться, но ей не хотелось улыбаться. Она все еще сердилась на Брина. Или уже нет? Был ли он все еще зол на нее?
«Хватит размышлять, — сказала себе Чарли. — Пусть все идет, как идет. Я проведу здесь максимум неделю, чтобы убедиться, что все собаки благополучно пристроены, а потом вернусь домой».
Домой… А где ее дом? Об этом думать не хотелось. Сначала надо сбежать отсюда, сбежать от Брина.
Глава 8
Чарли провела три следующих дня словно в подвешенном состоянии. Она много спала и гуляла с лабрадорами Элис, исследуя окрестности.
Чарли сторонилась всех, даже баронессу, насколько это было возможно, чтобы не показаться грубой, хотя Элис вела себя очень дружелюбно. И особенно Чарли не хотелось разговаривать с Брином. Впрочем, он, кажется, тоже избегал бесед с ней.
Каждое утро Брин приходил на кухню своей матери, чтобы позавтракать вместе с ней. Так было и сегодня. А теперь Чарли смотрела в окно, как он шагает прочь от вдовьего домика, а рядом бежит старый преданный пес породы колли по кличке Сэди.
— Брин поработает до обеда, а затем поедет забирать собак, — сказала Элис. — Не желаешь пока осмотреть Баллистоун-Холл? Глупо будет, если ты уедешь, так и не побывав в нем. Ты ведь дизайнер интерьеров, и мне бы очень хотелось услышать твое мнение. Рано или поздно сыну придется вложить финансы в ремонт фамильного особняка, и я признаю, что розовый декор — не самое лучшее решение в данном случае. Дай мне пару минут подкрасить губы, и пойдем.
Элис провела Чарли почти по всем помещениям Баллистоун-Холла — здания с трехсотлетней историей, некогда величественного, а ныне обветшавшего. В большинстве комнат повсюду толстым слоем лежала пыль. Мебель погрызли мыши. Тяжелые портьеры выцвели от солнца на окнах, выходящих на юг, и покрылись плесенью на окнах северного фасада.
В доме лишь одна большая спальня выглядела жилой: кровать была заправлена, рядом с камином лежали дрова. Но оказалось, что она тоже не используется.
— Именно здесь спал дедушка Брина, — объяснила Элис. — Когда сын унаследовал титул, я сказала ему, что он должен ночевать теперь здесь, где спали все предыдущие бароны Карлайлы с тех пор, как был построен этот дом. Поэтому я держу эту комнату наготове. Однажды Брин переберется сюда. Но спать тут в одиночестве…
Элис покачала головой, а затем потащила Чарли дальше из комнаты в комнату.
— Это настоящее безумие! Сколько тут спален? — изумилась гостья.
— Пятнадцать. А еще спальни слуг. Они наверху. Там просто ужасно. Я никогда не поселила бы туда слугу. Впрочем, в доме больше не живет прислуга. Брин говорит, что это бы его нервировало. Одна замечательная женщина из деревни приходит убираться. Ну и, разумеется, у нас есть наемные рабочие, помогающие Брину на ферме… Но давай взглянем на гостиные.
Обстановка в этих гостиных совершенно обветшала и выцвела — было понятно, что ими не пользовались, как и огромными приемными, библиотекой, бальным залом и парадным залом, приспособленным под столовую. При виде всего этого у Чарли перехватило дыхание. Эта семья действительно принадлежала к высшей аристократии.
А потом Элис повела ее на кухню — тоже огромную, но явно обжитую. Большая кухонная плита занимала здесь почетное место. От нее исходило приятное тепло. На полу перед плитой Чарли увидела потрепанную собачью лежанку. Каменные плиты пола за несколько веков истерлись, покрылись выщербинами. Потолок поддерживали деревянные балки — под стать длинному столу, тянущемуся почти через всю комнату.
Очевидно, Брин использовал кухню заодно в качестве своего кабинета и гостиной. На одном конце стола располагались ноутбук и куча книг. Еще несколько стопок книг находилось на красивом старинном столике рядом с буфетом. На буфете стоял небольшой телевизор. У стены — диван, чья обивка была покрыта клочьями собачьей шерсти. В этом помещении было тепло и уютно. Его стены словно пропитались историей, веками хорошей еды, дружеского тепла, смеха…
Чарли почувствовала себя тут как дома.
— Надо застелить эти ужасные камни линолеумом, — заявила Элис.
— Мама говорила тебе, что уже привезла его образцы? — раздался от дверей голос Брина. — И угадай, какого они цвета!
Чарли обернулась, увидела его стоящим с улыбкой на пороге и невольно улыбнулась в ответ. Сердце громко застучало в ее груди.
— Розовые? — предположила Чарли и снова улыбнулась.
— Итак, что ты будешь делать с моей кухней? — спросил Брин, продолжая ей улыбаться. — Постелешь розовый линолеум?
— Извините, Элис, это было бы преступлением, — с трудом произнесла Чарли, пытаясь сосредоточиться. — Пол должен остаться таким, какой он есть. Здесь вообще не нужно многое менять. Эта кухня просто великолепна. Разве что отшлифовать старые балки, отчистив их от жира и копоти…
— Брин, я еще не показывала Чарли подвалы и надворные постройки, — сказала Элис. — Сделаешь это сам. И еще покажи Чарли свою спальню. — Она повернулась к гостье. — Он спит там, где должен спать дворецкий. — Баронесса улыбнулась теплой, многозначительной улыбкой. — А я вас оставлю. Мне нужно срезать розы в саду. — Она направилась к двери, но остановилась и строго взглянула на сына. — Заставь ее остаться, — произнесла она и вышла.
«„Заставь ее остаться“! Это так просто и так сложно», — подумал Брин.
— Ты ведь дизайнер интерьеров, который ищет работу? В таком случае этот дом — в твоем распоряжении, — произнес он, желая, чтобы Чарли улыбнулась в ответ, но та осталась серьезной. — Останься!
Она вскинула подбородок и встретилась с Бри-ном взглядом.
— Почему ты желаешь нанять именно меня?
— Потому что я так хочу.
— Не понимаю, с чего бы это.
— А я уверен, что понимаешь, — сказал он нежно. — Но ты боишься.
— Я не боюсь, а осторожничаю.
— Почему бы тебе не принять предлагаемую работу? Живи у мамы — она будет только рада. Осмотри этот мавзолей и подумай, как можно сделать так, чтобы он приносил доход.
— Ты хочешь пускать сюда постояльцев?
— Этот дом слишком большой для одного. Даже если я обзаведусь женой, дюжиной детей и еще кучей собак. Думаю, люди могли бы приезжать сюда роскошно отдохнуть. Здесь достаточно места, чтобы гостям хватало личного пространства. Это может быть весело — работать над преображением старого дома. Для нас обоих. Я полагаю, именно веселья уже давно не хватает в твоей жизни, Чарли-бах. Разве не забавно будет сорвать с этих окон пыльные портьеры и выяснить, какую часть дома можно использовать для гостей, а какую — оставить для нас?
— Для нас? — шепотом переспросила Чарли, и Брин расслышал в ее голосе страх.
— Для мамы и меня, — пояснил он.
Но по лицу Чарли он понял, что ее страх не исчез. И тогда Брин решил быть полностью откровенным.
— Чарли, я скажу тебе обо всем прямо.
Брин сунул руки в карманы. Те слова, что он собирался сейчас произнести, следует говорить, обнимая женщину, которой они адресованы. Но если он попытается обнять Чарли, та непременно сбежит.
— Думаю, я полюбил тебя. Мне кажется, что ты — та, с кем я хочу провести остаток своей жизни. Но я не понимаю, почему ты все время смотришь на меня так, словно у меня в руках заряженное ружье.
— Извини, — прошептала она. — Но разве может идти речь о любви? Как долго мы знакомы?
— Чуть больше месяца. Так что да, это, возможно, безумие. Но знаешь, что еще безумнее? Я понял, что влюбился в тебя, примерно через два часа после того, как впервые с тобой повстречался. Честно. И теперь мне нужно, чтобы ты тоже была честна со мной. Чувствуешь ли ты ко мне то же самое?
— Я не могу! — в панике воскликнула Чарли. — Посмотри на этот дом! Ты барон. Лорд Карлайл из Баллистоун-Холла. Ты владеешь всем в округе. Если мы станем жить вместе… Если мы поженимся, то я стану баронессой Карлайл? Леди Карлайл? Разве это не смешно?
— Это просто титул.
— О котором ты мне почему-то не рассказал.
Как я смогу когда-либо довериться тебе?
— Ты ведь это уже сделала, когда считала, что я простой фермер. Но я именно фермер и есть. Остальное — лишь результат случайности. Если бы я родился, например, хромым, ты ведь смогла бы мне доверять, правда?
— Я… конечно…
— Тогда какая разница? От меня не зависело, родиться мне в знатной семье или в простой.
— Но ты мне не сказал…
— Потому что я сам еще не мог привыкнуть к этому титулу. И до сих пор не получается. Мне жаль, что ты осуждаешь меня за это. Я не могу заставить тебя доверять мне. И я не собираюсь на тебя давить. Все, что я тебе предлагаю, — это работу в Баллистоун-Холле. И мы могли бы не торопить развитие наших отношений, посмотреть, получится ли у нас начать доверять друг другу… Хотя бы попытаться.
— Брин…
— Я все сказал, — грубо оборвал он Чарли, даже не пытаясь скрыть свой гнев. — Мне пора идти. Надо успеть кое-что сделать, прежде чем я поеду за собаками. Это даже хорошо, что в машине не хватит места для тебя. Не то тебе пришлось бы провести в моем обществе несколько часов. Ты, я и семь собак. Никогда не знаешь, чего от меня ожидать…
— Я вовсе не… Я доверяю тебе.
— Это ложь, — отрезал Брин. — Но как бы то ни было, я привезу собак сюда и позабочусь о них. Потому что я обещал это сделать, Чарли. По крайней мере, в этом ты мне поверила. А остальное не имеет значения.
Проблема заключалась в том, что Чарли не доверяла самой себе. Брин был достоин восхищения. Даже любви. И она уже обожала его чокнутую мать. «Так почему же я не могу решиться? — гадала Чарли. — Оттого, что боюсь? Или потому, что такая женщина, как я, не заслуживает такого парня, как Брин? Может, в этом суть?»
Оставшись одна, Чарли бродила по огромным комнатам Баллистоун-Холла и думала о том, что могла бы здесь изменить, если бы ей предоставили свободу действий. Она посмотрела из окна на пасущийся на лугах скот, на небольшую деревеньку неподалеку, на аккуратные дома фермеров-арендаторов. Это место было просто сказочным. Брин предлагал ей остаться здесь. Но она не имела права… Да, он хочет ее. Но как скоро его страсть остынет?