Я, немного придя в себя, зашла обратно и увидела, что весь проход занят выскочившими в него пассажирами, которые оживленно переговариваются между собой.
-Что случилось,- спросила я у пожилой женщины стоявшей прямо передо мной.
-Ох, девочка не знаю, - вздохнула та,- буквально минуту назад в туалет женщина пошла, а там мужик без сознания лежит. И ножик рядом валяется.
Тут она перешла на шепот:
-Муди ему вроде бы отрезали, проводница за мильтоном побежала.
-А чего народ в коридоре столпился?- продолжила я свои расспросы.
- Эта баба начала кричать диким голосом в тамбуре так, что мертвого можно разбудить, вот все и повскакали с мест,- сказала женщина и тут же спросила:
-А ты что не из этого вагона?
-Из этого,- подтвердила я, только я в туалет ходила, а потом в тамбур вышла подышать, там прохладно. Очень уж жарко в вагоне.
В это время сзади меня появилась проводница в сопровождении высокого милиционера. Тот громко произнес:
-Граждане, прошу вас разойтись по местам и не мешать работе проводника. Через полминуты в проходе никого не было. Милиционер с проводницей проследовали дальше, и я спокойно за ними прошла в свое купе.
Там уже никто не ужинал, все оживленно обсуждали происшествие, и что могло случиться с мужчиной, если у него как осторожно выразилась старушка, перед этим искоса глянув на меня.
- В паху все расперло и почернело!
Я уселась рядом с толстым дядькой, который все время выглядывал в проход, вместе с другими любопытными. Слабость не проходила, наоборот, в глазах потемнело, казалось, что сейчас потеряю сознание. Я уже хотела попросить соседа, чтобы тот помог забраться наверх, когда мимо нас еще одна проводница пронесла носилки в сторону тамбура. А через пару минут милиционер с какой-то бледной взволнованной женщиной прошел в противоположном направлении.
-На допрос повел бедную,- посочувствовала старушка и по моим глазам увидев, что мне ничего не понятно, пояснила:
-Эта женщина первая увидела, что парень в туалете лежит. Ох, она и кричала! Я думала у меня сердце выскочит. Видали, носилки принесли, на следующей станции отправят в больницу болезного,- громко объявила старушка,- и чего это с ним такое приключилось? - задала она вопрос в никуда.
Толстый дядька в ответ сказал:
-А не наше это дело, пусть им те, кому положено занимаются. А я лучше чай допью.
Он раскрыл тряпичный сверток, ножом нарезал несколько ломтей сала, положил один горбушку черного хлеба и протянул мне.
-Держи девушка, растущему организму хорошо питаться нужно,- сообщил он.
Я поблагодарила и впилась зубами в ароматное сало. Уже с первым проглоченным куском, мне стало гораздо лучше. По крайней мере, черная пелена с глаз ушла.
В это время бабушка повела носом и с подозрением спросила:
-Что-то паленым запахло, не горит ли случаем чего?
Мой нос, уставший от обилия запахов, после этих слов обнаружил, что паленым действительно пахнет.
И только тут я поняла, что этот запах идет с моей стороны. Оглядевшись, заметила, что на манжетах платья есть небольшие подпалины. В это время женщина, сидевшая рядом с бабулей добродушно засмеялась и спросила:
-Девочка, а ты знаешь, что у тебя брови обгоревшие? Ты, наверно, проводнице титан помогала разжигать?
-Я провела пальцем по брови, и с нее осыпалось облачко пепла.
-Наверно я так быстро двигалась, что у меня брови обгорели!- пришла разгадка, и меня затрясло от переживаний. Я не могла сказать ни слова и в ответ на вопрос только кивнула головой.
Этого хватило, чтобы тема разговора перешла с происшествия в туалете на различные случаи с розжигом печек.
Меня покритиковали за неловкость и продолжили беседу. Она прервалась, когда остановке все кинулись к окну посмотреть, как из тамбура на перрон сгружают носилки с больным. Вновь разговор перешел на предположения, что случилось с пассажиром.
Закончил эту тему дядька сказавший:
-Что тут голову ломать, все уже знают, что он бывший зэка, наверно, в чем-то провинился, вот его приятели и изуродовали. В последнем купе все спали, никто в тамбур не смотрел. Так, что ничего странного, что никто ничего не видел. Ого! - воскликнул он, посмотрев на меня, - ты уже бутерброд умяла, ну-ка бери еще, вот твой чай стоит, мы на тебя заказали, попей, а то потом захочешь, а его и не будет.
-А вода дырочку найдет!- добавил он добродушно.
-Спасибо,- поблагодарила я,- я ночью уже приеду. Так, что в следующий раз чай буду пить дома.
-Ну, такого то не будет,- продолжил дядька,- в поезде чай особо вкусный.
Начался новый разговор про чаи, а я воспользовавшись, что про меня забыли, с трудом забралась на верхнюю полку и начала переживать все случившее со мной с самого начала.
Было очень страшно и непонятно. Что происходит? Откуда у меня берется такая сила, и почему я двигаюсь так быстро. Еще несколько дней назад, до странной встречи на пляже, у меня все было в порядке. Постой! Странная встреча? Саша, и укол в шею в кинозале. Может, у меня все началось от этого укола?
-Да, ну, не может быть. Здесь что-то другое,- успокаивала я себя,- Наверно у меня просто болезнь, про которую еще никто не знает.
Так в сомнениях и волнениях я незаметно погрузилась в сон.
Этот сон нарушила проводница, дотронувшаяся до моего плеча и шепнувшая:
- Девочка, вставай, твоя станция через полчаса.
Я соскочила вниз, осторожно оделась, и только потом разбудила бабулю, чтобы достать свои вещи.
В вагоне кроме меня никто не собирался выходить. Поэтому я без проблем прошла к выходу.
Проводница, стоявшая в тамбуре с фонарем озабоченно спросила:
-Тебя хоть встречают?
-Конечно, - сказала я. Мы стояли с ней вдвоем около дверей и под стук колес разглядывали пробегавший мимо нас еловый лес, темневший в призрачном свете белой ночи. Поезд замедлил ход, лес стал редеть, и я увидела приближающее станционное здание. На перроне тускло освещенном несколькими фонарями, кроме фигурки дежурного ,никого не было видно.
-Ну, и кто тебя встречает?- скептически спросила проводница, и с грохотом подняла подножку.
-Бабушка обещала, значит, встретят,- сказала я и, попрощавшись, спустилась на перрон.
Выходя, я накинула шерстяную кофту, но на улице было удивительно тепло, поэтому сняв кофту и спрятав ее в рюкзак, двинулась по знакомой тропинке в сторону деревни.
-Не успела я сделать и несколько шагов, как послышался старческий голос, кричавший:
-Ленка! Ты куда собралась? Да стой же тебе говорю. Вот же етишкина жизнь, все самостоятельные стали!
Обернувшись, я увидела, как ко мне, прихрамывая, идет бабушкин сосед дед Евсей.
Он, как всегда был в своих галифе, заправленных в хромовые сапоги, рубахе косоворотке и картузе с ломаным козырьком. В руках у него торчал кнут, без которого он никогда не появлялся.
-Ой, здравствуй дедушка!- обрадовалась я. Перспектива идти одной три километра по лесной дороге меня совсем не радовала.
-Здравствуй, красна девица,- улыбаясь, сказал дед, потом обнял меня за плечи и звучно чмокнул в лоб.
Ох, и намучился я тебя, дожидаясь!- сразу начал он жаловаться,- бабка твоя покою ведь не дала, над душой стояла, - езжай мол, да езжай, а вдруг поезд раньше придет. Пришлось, Шаньку запрячь и ехать, а то ведь старуха чуть дырку в голове не высверлила.
Не переставая говорить, Евсей увлек меня к телеге, в которую была запряжена старая кобыла Шанька. Она стояла, спокойно помахивая хвостом, и хрупала что-то из стоявшего перед ней мешка. Когда я подошла ближе, та вдруг испуганно заржала и дернулась, увлекая за собой телегу.
-Но-но! Не балуй! - закричал дед и схватился за вожжи.
Лошадь остановилась, но продолжала косить на меня испуганным глазом.
-Что это с ней такое,- недоумевал дед,- может, ты с поезда запах какой принесла?
-Не знаю, деда.- ответила я, скинула свою поклажу на телегу а затем уселась сбоку, так, чтобы можно было разговаривать с Евсеем.
Дед чуть шевельнул вожжами, и Шанька послушно двинулась вперед.
Пока мы собирались, на востоке уже появился багрово-красный кусочек солнца. И сейчас мы ехали по узкой ухабистой дороге, с обеих сторон которой поднимался густой туман, из которого периодически выглядывали корявые ветви деревьев.
Было такое ощущение, что на всей земле никого нет кроме нас, и мы медленно плывем через туман в необычайную сказочную страну.
Единственное, что мешало полностью ощутить это состояние, была дедова болтовня. Он уже успел просветить меня, что бабка Аглая, слегка приболела, поэтому сама не поехала меня встречать. Но пироги испечены, поэтому, по приезду домой нас ожидает роскошная трапеза, а деда ждет еще шкалик Московской.
Понемногу лес стал редеть, а вместе с ним уходил туман. Начались поля колхоза "Путь Ильича", который тридцать лет был старинной деревушкой Серебряное.
Это название, со слов местных жителей было дано чуть не тысячу лет назад, когда на перешейке между двумя озерами остановилась рать какого-то князя и он под утро, выйдя из шатра поглядев на раскинувшееся озеро, сказал:
-Ищь, прямо, как серебром налито блестит.
С тех давних пор с легкой руки князя озеро стало Серебряным, а с ним и деревня.
Легкий ветерок сдул туман и сейчас мы ехали по все больше сужающей полосе земли между двумя озерами, Грязным и Серебряным, по которой в два ряда домов протянулась деревня.
Сама деревня еще во всю спала. На наше появление отозвались лишь несколько собак, да и то, лаяли они без всякого энтузиазма.
Прабабушкин дом стоял в дальнем конце деревни, немного на отшибе, поэтому мы проехали до дома деда Евсея, больше напоминавшего развалину, где он распряг лошадь и, сняв с нее хомут и сбрую, завел в бревенчатый сарай без крыши.
-С утра в конюшню отведу,- объяснил он мне и, схватив с телеги рюкзак, пошел вместе со мной к бабушке.
В ее большом высоком доме горел тусклый огонек в одном окне.
Когда мы подошли к калитке, залаял Шарик, Но его лай почти сразу перешел в радостное повизгивание. Видимо бабушка нас ждала, потому в этот момент скрипнули петли, и открылась входная дверь. На пороге стояла моя прабабушка, высокая сухопарая старуха, сколько я помнила, она всегда была такой и