Насыщенные учебой и лекарскими делами, июль с августом пролетели незаметно
Хмурым дождливым утром я попрощалась с бабулей, мы долго обнимались, плакали, и потом, пока телега, на которой я ехала с дедом Евсеем не скрылась из вида, она стояла у калитки и махала платком.
Я хлюпала носом еще долго, и перестала только, когда мы въехали в лес. Там у приметного места попросила остановиться.
Дед Евсей хмыкнул и сказал, что нужно дома в нужник ходить. Но, тем не менее, лошадь придержал . Я прошла метров сто в глубь леса и вытащила из дупла золотой самородок, завернутый в тряпицу.
-Лена! Ты случайно не спишь? - прозвучал у меня над ухом голос попутчика,- я тебя спрашиваю, а ты не отвечаешь.
Я очнулась от своих размышлений и слабо улыбнулась.
-Нет, Паша, не сплю.
Тот обиженным голосом заявил:
-Оказывается, ты меня совсем не слушала!
Чтобы ничего не доказывать, я просто повторила ему все, что он мне рассказывал последние пару минут.
-Вот же паразит, - думала я про себя,- как надоел со своими линзами телескопами. Хорошо, что скоро выходить.
Парень смотрел на меня, открыв рот.
-Лена у тебя же идеальная память! Я сам не смог бы так повторить свои слова! - воскликнул он.
-Тренируйся,- фыркнула я, - может, что получится.
Сама же в это время бросила взгляд в окно, в котором мелькали домики очередной станции, и решила, что можно собираться. Через сорок минут я буду дома.
За эти сорок минут Паша достал с просьбами написать ему мой адрес, он якобы так проникся моими талантами, что будет писать мне письма. Я сначала не хотела этого делать, а потом написала ему адрес Валькиной общаги в Выборге, пусть она со своими подругами сочиняют ему ответы, если, конечно, он не выкинет адрес сразу, как сойдет с поезда на Московском вокзале и выйдет на площадь Восстания.
Поезд замедлял ход, я вытащила свой потрепанный рюкзачок и пошла к выходу.
В рюкзаке среди моих, ставшими маловатыми платьев и блузок, лежал тщательно замотанный самородок.
Паша увязался за мной, и все пытался помочь спуститься со ступенек.
Я вышла на перрон и, махнув ему рукой, быстрым шагом пошла к входу в туннель.
Когда вышла на привокзальную площадь обнаружила, что дождь идет еще сильней. Поэтому решила, что можно поехать домой не на автобусе.
Отстояв короткую очередь, я залезла в "Волгу" и назвала адрес. Шофер включил счетчик, и я впервые в жизни поехала домой на такси. Поездка заняла всего пять минут.
Заплатила по счетчику шестьдесят копеек, и довольная, побежала к подъезду. В кошельке оставалось еще целых полтора рубля.
Дома, конечно, никого не было. Как обычно, я достала ключ из-под коврика и открыла дверь.
В квартире ничего за это время не изменилось, даже пахло, как раньше. Проходя мимо трюмо, я по привычке посмотрелась в него. Рюкзак выпал из моих рук. Из зеркала на меня смотрела незнакомая стройная девушка. Вроде бы я, а вроде и не я. Рукава платья, которые были мне немного длинны, сейчас выглядели на три четверти. И само платье полностью открывало колени. Меня даже бросило в краску, когда я вспомнила взгляды соседа по купе.
-Вот же дура! За два месяца, привыкла не обращать внимания на внешность,- пришло мне в голову,- за все время в зеркало только два раза смотрела. Что же делать? Мне же в школу не в чем идти!
Немного подумав, я ринулась к своему шифоньеру, и точно! В нем висела новая школьная форма. Обо всем забыв, я начала ее примерять. Покрутившись снова у зеркала, решила, что кое-что надо будет подшить, сделать глубже вытачки, а так вполне прилично.
-Какая мама молодец! - подумала я и, повесив форму в шкаф, принялась за неотложные дела.
Разобрала рюкзак, разложила вещи, заварила чай, а когда уселась за стол, мне показалось, что все, что со мной произошло этим летом, просто приснилось. И только увесистый самородок на столе подтверждал, что все было на самом деле.
Однако рассиживаться было некогда. Скоро придут родители, и надо включаться в будни- разогревать ужин. Пошарив по холодильнику и буфету, я нашла, все, что мама приготовила к моему приезду.
Поставила разогреваться картошку с мясом на газ и начала резать салат.
Когда вытирала глаза после резки лука, в прихожей раздались шаги. Я бросила нож и побежала встречать маму. Следующие пять минут мы обнимались, целовались. Потом передавала приветы от бабушки и вытащила из рюкзака огромный пакет сушеных грибов.
-Понятно,- с улыбкой заметила мама,- пишут по Северо-западу неурожай грибов, а у бабушки Аглаи, как всегда полные корзины.
-Конечно,- подтвердила я, не вдаваясь в подробности, что все грибы собрала за час в Заповедье. А потом несла домой две огромных корзины замаскированные листьями.
Именно в этот день я и ухитрилась незаметно для бабушки вынести небольшой самородок. Хотя он был небольшой только по размеру. На дореволюционном бабушкином безмене он вытянул на три фунта.
Мы не успели закончить с поцелуями, как домой зашел папа.
-Ну, что наша лягушка-путешественница приехала?- спросил он уже от дверей.
Увидев меня, он восхищенно завопил:
-Мать, ты только погляди на Ленку - красавица! Софи Лорен отдыхает вместе Лоллобриджидой!
Мама укоризненно глянула не на меня, а на него. Папка, не обращая внимания на мамины взгляды, подошел, обнял меня и закружил по комнате.
Однако, так легко, как раньше, ему это не удалось.
Он поставил меня на пол и с удивлением сказал:
-В тебе доча весу хорошо прибавилось, чем это тебя там Аглая Никаноровна откармливала!
-Вот-вот,- вступила мама в разговор,- подумай Лазарь, где деньги будем брать? Я форму покупала на вырост, а Лене она только-только придется. Я думаю, ей нужно будет весь гардероб менять.
Я слушала разговор и решала, показать самородок сейчас или отложить на вечер, чтобы не портить момент встречи. И пришла к выводу, что сделаю это завтра, поговорю с папой на работе, послезавтра уже будет проблематично, все-таки первое сентября.
Наш ужин затянулся допоздна. Я рассказывала, как провела время, загорала, купалась, и периодически ловила на себе задумчивый папин взгляд. Казалось, что он все время хочет что-то спросить, но не решается.
Уже около десяти вечера, когда я намылась в ванне, и расхаживала по комнате в одной сорочке, расчесывая волосы, он постучался и зашел ко мне.
Леночка,- как-то неуверенно начал папа,- нам с мамой кажется, что ты о многом умалчивала, когда рассказывала о пребывании в деревне. Ты прости мое любопытство неуместное, может, у тебя там появилась любовь?
Я ожидала всего, что угодно, но не такого вопроса и сразу засмеялась. Потом, продолжая смеяться, рухнула на кровать и начала болтать ногами.
Папино лицо разгладилось, видимо этот смех, объяснил нелепость таких подозрений.
-Ну, прости, дочка, просто по тебе было заметно, что стараешься что-то скрыть, а кроме этого, мне ничего не пришло в голову,- начал он оправдываться.
Я сочла этот момент вполне подходящим и достала самородок.
-Пап, я вот о чем хотела поговорить,- сказала ему, протягивая увесистый слиток.
-Это золото?- спросил папа. Его лицо сразу стало серьезным.
-Я пожала плечами.
-Не знаю, папа, случайно нашла в лесу. А где мне было его проверять? Но если по весу судить, так, наверняка, золото.
-Ну, и что ты предлагаешь?- спросил он, - ты нашла, тебе и решать.
Я затараторила:
-Мне кажется, его надо продать, может он тысячи три стоит, ты же хотел мотоцикл купить, мама ковер, ну, и бабушке надо помочь.
-А тебе, ничего не нужно?- вновь спросил отец.
Я замялась.
- Хотелось бы купить платье красивое, часы, и еще хочу готовальню. Помнишь, я тебе показывала в ученическом магазине.
-Понятно,- задумчиво сказал папа,- надо же! Найти в лесу самородок, везет некоторым! Сдается мне, что здесь без Аглаи Никаноровны не обошлось.
Он открыл дверь и позвал маму.
-Варя иди сюда, пожалуйста,- надо нам важный вопрос обсудить.
Мама тоже уже готовилась ко сну и зашла в комнату с недовольным выражением лица.
-Ну, говорите, какие проблемы без меня не решаются,- буркнула она.
Папа молча показал ей на самородок.
-О господи! - тихо сказала мама и села на стул,- так и знала, что твоя поездка ничем хорошим не закончится, это ведь золото?
Папа подбросил самородок в воздух и сказал:
-Если это, действительно, золото, оно будет стоить тысяч пятьдесят минимум.
Я открыла рот от удивления.
Папа глянул на наши лица и усмехнулся.
-Я думаю, здесь немногим больше килограмма. Если сейчас грамм золота стоит от сорока до шестидесяти рублей, в среднем пятьдесят, вот и умножьте пятьдесят на тысячу грамм.
-Мне ощутимо поплохело.
-Пятьдесят тысяч рублей даже представить нельзя эдакие деньги! На них можно целых пять Волг купить!
-Вот такие дела,- продолжил папа,- все очень серьезно, поэтому считаю, что надо оформить этот самородок, как клад. Пусть нам отдадут только четверть от его стоимости, зато будем спокойно жить.
-Конечно Лазарь, так и сделаем,- тут же согласилась с ним мама,- завтра же пойдем в милицию и сдадим золото. Не нужно нам неприятностей.
-Я, пожалуй, покажу самородок Бергману завтра, перед тем, как в милицию идти,- сказал папа,- пусть посмотрит, может это не золото вовсе. А что-нибудь типа медного колчедана. Вот веселья наделаем в милиции.
Мама нахмурилась.
-Не нравится мне твой Бергман, - сказала она,- вечно глазки бегают, и руки потные.
Папа засмеялся.
-Не знаю насчет глаз, а ювелир он замечательный, и опыт большой имеет. Сразу определит, что это за штука у нас в руках.
-Лазарь, не ходил бы ты к нему, пусть лучше в милиции посмеются. Не нравится мне твоя затея,- в ответ настойчиво сказала мама.
Я же переводила глаза с одного родителя на другого и не знала, что сказать. Этого Бергмана, про которого сейчас говорили, я не знала и не видела никогда.