– Чего? – не разобрал Пень.
– Что здесь происходит? – визгливо прокричала баба, – Куда вы нас везете? Немедленно остановите. Вы не имеете права!
Влип, они эту бабу с девчонкой украли, а я теперь участвую в похищении. Подставили, с ужасом подумал Пень.
Теперь отказываться поздно. Теперь уже повязали.
– Остановите!
– Заткнись, дура!
– Вы не имеете права, – и баба с заднего сидения вцепилась в плечо Пня. Он отмахнулся правой рукой, баба взвизгнула и замолчала, но закричала девчонка.
– Не бейте маму, вы же обещали. Ваш главный сказал, что маму больше бить не будут.
Иномарка поравнялась с «восьмеркой». Женька, хрен моржовый, высунулся почти по пояс из окна машины. Пень полностью опустил стекло:
– Бабы ваши запсиховали!
– Нормально! – крикнул Женька и резко взмахнул правой рукой. В ней что-то было, смутно заметил Пень и зажмурился.
Лобовое стекло перед ним взорвалось осколками, ударило по лицу. Через секунду Пень открыл глаза, но дороги перед машиной не увидел. Прямо перед ним было море и лунная дорожка на нем. «Восьмерка» проскочила поворот, смяла левое крыло о столбик ограждения, и колеса ее потеряли опору.
Это было неправильно. Такое могло произойти только в кино. Пень любил посмотреть по видику боевик, когда порнуха надоедала. Но сейчас… В лицо, не прикрытое больше лобовым стеклом, уперся ветер. Пень открыл рот, но, захлебнувшись ветром, не крикнул и не выматерился, а только взвизгнул, как испуганный щенок.
Не понимая, что делает, Пень вдавил в пол одновременно педали газа и тормоза и вцепился в баранку. Ветер бил в лицо, но Пень не зажмурился. Словно загипнотизированный он смотрел на приближающиеся камни.
Первый удар о массивный камень не остановил машину. «Восьмерка», натолкнувшись на преграду, сделала сальто, и второй удар пришелся на крышу. Пень его уже не почувствовал. Первым ударом его бросило на руль, руки, которыми он упирался в баранку, сломались, но Пень закричать не успел. Рулевая колонка проломила грудную клетку и смяла легкие и сердце одновременно.
Этот же удар швырнул сидевшую на заднем сидении Азалию Семеновну вперед, через спинку сидения. Она так и не поняла, что произошло. Придя в себя в машине, она вспомнила боль и унижение, в мозгу у нее что-то перевернулось, и она вдруг решила применить способ, позволявший ей обычно преодолевать трудности и нежелание окружающих выполнять ее требования.
Скандал и крик. Это обычно срабатывало. На этот раз все закончилось пощечиной, оттолкнувшей ее, потом внезапный порыв ветра и удар.
Азалия Семеновна вылетела бы из машины, но ее остановила передняя стойка. Когда машину перевернуло, тело Азалии Семеновны до половины вывалилось из салона, ногу зажало между креслами, и когда машина завалилась на бок вправо, тело оказалось между ней и камнями.
Последней погибла Маргарита. Увидев, что машина падает, она инстинктивно сжалась, упала на колени, и первый удар ее просто прижал к спинке водительского сидения. Только после третьего удара стопор водительского сидения не выдержал и сиденье, вместе с телом Пня подалось назад. Всего на несколько сантиметров.
Нажим на спину девочки стал чуть сильнее, она открыла рот чтобы закричать, но тут позвоночник хрустнул. Очень тихо. Этот звук совершенно потерялся среди грохота и скрежета. Просто позвонки сошли со своих мест и разорвали спинной мозг.
И тишина. И ни малейшего дуновения ветра. И даже море, в трех метрах от которого замерла машина, не попыталось до нее дотянуться. Море было неподвижно как болото. Из пробитого радиатора текла вода, смешиваясь с мазутом и кровью. Тонкий черный ручеек, застывающий между гладко окатанной галькой пляжа. Кровь пахла как всегда резко и солоно, но запахи умершей машины были гораздо сильнее.
Мелкий краб, совершенно не испуганный падением машины, не торопясь, перебежал через темную полоску, на мгновение остановился и спокойно направился к морю.
– Не взорвется, – удовлетворенно сказал Женя водителю.
– Похоже на то, – согласился водитель, глядя вниз.
– Похоже, похоже, – весело передразнил его Женя, – гони двадцатку – проспорил.
– Везунчик ты, Жека, – сказал водитель и протянул две долларовые десятки, – знал же, что с тобой спорить – себе дороже.
– Разворачивайся и поехали, – сказал Женя и достал сотовый телефон. – Все как в аптеке и точно по расписанию.
Глава 10
Свидетелей, ясное дело, не было. Те, кто услышал выстрелы, на улицу сразу не бросились. Времена, когда выстрел мог заставить выскочить на улицу даже среди ночи, уже прошли. Люди стали понимать, что самой лучшей реакцией на стрельбу, является падение на землю. И второе, самое главное – вовремя подбежавший к месту стрельбы рисковал либо стать случайной жертвой, либо свидетелем. И еще не известно, что было хуже.
Так что – свидетелей не было. Самые сознательные выполнили свой гражданский долг при помощи телефонов, но даже эти герои, позвонив в милицию, от упоминания своих фамилий воздержались.
Лишь после того, как возле дома Кинутого подала голос милицейская сирена, на улице стали появляться зеваки. Патруль, первым прибывший к месту происшествия, слишком активных действий не предпринимал. Старший патруля, не вылезая из машины, осветил лучом фонаря лежащего почти в самой калитке покойника и сразу же сообщил по рации дежурному о своей находке. Дежурный сообщил об этом подполковнику Симоненко и выслал на место следственную группу.
Пока все вызванные добирались до места, старший патруля с автоматом в руках следил за калиткой, а патрульный пошел маячить на углу, чтобы подмога, не дай Бог, не проехала мимо.
Первым приехал следователь. Выслушав доклад старшего патруля о том, как он заметил «неподвижное тело вроде трупа», следователь осторожно заглянул во двор и обнаружил второе неподвижное тело в глубине двора. Следователь подозвал эксперта.
– Похоже трупы.
– Похоже, – согласился эксперт, – какие будут предложения?
– Ты бы их посмотрел, что ли.
– Я уже сегодня насмотрелся, знаешь ли.
– А вот сейчас придет Симоненко и начнет задавать вопросы. А я ведь скажу, что просил тебя их осмотреть.
– А сам?
– А сам я пошел беседовать со свидетелями.
– А в дом заходить не будешь? Может, там свидетель есть?
Следователь не мог не признать правоты эксперта и подозвал к себе старшего патруля, который топтался возле своей машины, будто боялся, что ее угонят.
– Ты в дом заходил?
– Нет.
– Ну что же ты, в самом деле, а вдруг там убийца.
– Вот потому и не заходил, – сказал эксперт.
Старший сержант угрюмо промолчал, но с места не сдвинулся.
– Вот сейчас приедет подполковник Симоненко, – мечтательно сказал эксперт, – вот тут и начнется.
Старший сержант шумно вздохнул и лязгнул затвором автомата.
– И во дворе посмотри, – сказал следователь.
Когда Симоненко приехал, он обнаружил, что следственная группа работает в поте лица в свете фонарей. Эксперт, куривший на капоте патрульной машины, при приближении подполковника встал, но сигарету не выбросил.
– Что уже выяснили? – спросил Симоненко.
– Два трупа. Огнестрельные ранения в голову. У одного на вылет, у другого – слепое. Есть три гильзы по девять миллиметров.
– Кто убит?
– Хозяин дома, Василий Степанович Пинчук, сорока лет. И некто Гопа, двадцати лет из бригады Мастера.
– Где следователь?
– А следователь, осмотрев вместе со мной место преступления, отправился на поиски свидетелей.
– Куда?
– Там по улице стоит киоск, окно светится. Вот он и пошел выяснить.
Симоненко вошел во двор, осторожно переступив ноги Гоны. Эксперт двинулся за ним.
– Следы, – сказал Симоненко.
– Следы, – подтвердил эксперт. – Пыль, недавно двор поливался. Следы только хозяина дома. От ворот к сараю и до полпути назад.
– Что в сарае смотрели?
– Машина, темно-зеленый «форд-эскорт».
Симоненко остановился, оглянулся на эксперта, потом решительно прошел через двор и вошел в сарай. Эксперт облегченно вздохнул. Симоненко молчалив и угрюм, но пока еще не начал раздавать слонов. Может быть, сегодня удастся обойтись без этого.
Симоненко осторожно прошел вдоль машины, вынул из кармана носовой платок и осторожно попробовал открыть дверцу – не заперто. Прошел дальше, оттолкнул раздраженно подвернувшееся под ноги ведро, и опять осторожно, платком, потянул крышку багажника.
– Фонарь принесите! – крикнул Симоненко.
– Что, товарищ подполковник?
– Фонарь принесите!
– Сейчас! – отозвался эксперт. Послышался невнятный разговор, и в сарай влетел сержант с фонарем. Луч описал дугу по потолку и уперся в лицо Симоненко.
– Фонарь, товарищ…
– Опусти, твою мать!
– Есть, – сержант опустил фонарь и подошел к подполковнику.
– Присвети мне здесь.
– В багажник?
– В задницу мне присвети, – не выдержал Симоненко, – конечно в багажник.
Сумки. Матерчатые большие сумки. Такими пользуются спортсмены и челноки. В просторечии – «мечта оккупанта». Симоненко осторожно тронул одну сумку сбоку – что-то твердое. Симоненко аккуратно взялся за язычок «молнии» и потянул его. Открыл вторую сумку.
– Ни фига себе! – сказал сержант.
Действительно, ни фига! Похоже, именно на этой машине приехал сегодня утром Лазарь. И не только для переговоров. Столько стволов! И ни какие другие доказательства уже не понадобятся Королю, чтобы доказать, что на него готовилось покушение. Нужно поговорить с Королем.
Симоненко отстранил сержанта в сторону и двинулся к выходу. Все понятно, машину оставили в сарае, ходили невнятные слухи, что Вася Кинутый так иногда подрабатывает. Значит, отправились на переговоры с Мастером, а потом должны были вернуться за оружием. Но не вернулись. Кто же в таком случае стрелял?