Вопрос прозвучал довольно резко, я кинула взгляд на Женьку, он явно ждал ответа. Я молчала, потому что сказать было нечего, честь моя, как и любовь, тому самому человеку была не нужна. Только я с собой ничего не могла поделать.
— В общем, — сказал Женька, поняв, что ответа от меня не дождаться, — с этими ребятами ясно. Остаются еще одни. Те самые, от которых ты со своим дружком бегала. Они вроде как лишились своего предводителя, — тут он почему-то мне подмигнул, — и в рядах наметилось расстройство, однако такие мальчики обиды не забывают, так что в какой-то момент могут порадовать тебя своим визитом. Теперь скажи мне, пожалуйста, что ты планируешь делать в связи с этим?
— Я? — удивилась я, — ничего не планирую.
— Примерно это я и ожидал услышать. Только учти, у меня нет ни времени, ни желания больше тебя спасать, а уж тем более, обеспечивать твою ежедневную безопасность.
— Ты и так много сделал.
— Это вроде благодарности? Может, и мне скажешь: большое тебе спасибо, Женя? В глазки посмотришь, а мне только и останется, что поцеловать тебя в макушку и отпустить с миром.
— На что ты намекаешь? — нахмурилась я.
— Ты умная девочка. Очень ловко крутишь всеми вокруг. Правда, мне это надоело.
Я встала и взяла вещи, которые принесла в прошлый приезд.
— Извини, что дружить у нас не получилось, — сказала я, подойдя к дверям, он засмеялся в ответ, качая головой.
Я покинула его дом и отправилась к себе. Квартирка встретила меня тишиной, на мебели уже скопилась пыль, в прочем, и раньше такое бывало часто, даже если я никуда не пропадала. Я немного пошаталась по квартире, не зная, чем себя занять и о чем думать. Пришлось признать, что жизнь моя обретала хоть какой-то смысл, только когда появлялся кто-то со стороны и меня куда-нибудь ввязывал. Сама найти его я не могла.
На следующее утро мне позвонил Миронов, я тоже подумывала связаться с ним, но он меня опередил. Поинтересовался самочувствием и предложил приехать. Так как пропуск мой выглядел не ахти, пришлось предварительно связаться с Настей, секретарем, чтобы она внесла меня в список. Надо отдать ей должное, когда я через час появилась в приемной, она выдала мне новые корочки, даже не поинтересовавшись судьбой старых. Миронов был на месте и принял меня сразу.
— Ребята тебя больше не побеспокоят, — сказал он мне, — пришлось воспользоваться своим положением, но зато они вняли. Мне жаль, что тебе пришлось пережить множество неприятных минут, в конце концов, это я втравил тебя в это дело.
Я только махнула рукой. Понятно, что особенно он не переживает, и спокойно бы дальше жил, даже если бы меня пристрелили, а слушать все эти потоки излияний не хотелось.
— Я же сама согласилась на вас работать, — заметила я, он усмехнулся.
— Ты смелая девушка.
— Ваш сын утверждает, что отмороженная.
Миронов даже рассмеялся, но быстро посерьезнел.
— В общем, этот вопрос закрыт, а вот вопрос компромата все еще висит.
— За это время ничего не случилось?
Он покачал головой.
— Никто ничего. Если человек у Скворцовой и был, то он явно затаился.
— Что ж, — встала я, — будем искать.
Миронов бросил на меня одобрительный взгляд и проводил до дверей. Настя за своим столом выглядело одновременно строго и радостно, помахала мне на прощание рукой, отчего я сделала вывод, что не у всех людей жизнь представляет собой убожество, подобное моему.
Слова мои о том, что я буду искать, были очень преувеличены, потому что идей никаких не было. Кто что знал, уже все рассказал, кроме одного человека — Петренко Ярослава Александровича. Я немного подумала, а потом решила ему позвонить, не зря же он мне сам сунул визитку, при чем довольно бесцеремонным образом. Быстро вернувшись домой, я отыскала на столе среди кучи недавно полученных визиток нужную, немного поколебалась, но все-таки набрала номер мобильного телефона. Петренко ответил почти сразу:
— Слушаю, — голос его был таким же вкрадчивым и тихим, как в прошлый раз.
— Здравствуйте, Ярослав Александрович, — довольно бодро заявила я, — вас беспокоит Иванова Анна, может, помните, мы встречались на банкете.
— Конечно, помню, — тут же отозвался он, — раз уж я смог лицезреть ваше декольте в такой близости.
Я закатила глаза и продолжила:
— Хотелось бы увидеться.
— Приезжайте.
От такого ответа я немного растерялась и сбивчиво спросила:
— Куда? Когда?
Он назвал адрес, а я, прикинув, поняла, что дом находится на одной улице с Женькиным. Это озадачило, потому что там были сплошь особняки наших местных богачей. Неужто Петренко приглашает меня к себе домой?
— Нельзя ли встретиться в общественном месте? — задала я вопрос, он коротко рассмеялся.
— Хорошо, — ответил мне, — я сейчас у себя в офисе, подъезжайте сюда.
Я запомнила адрес и сразу ринулась на остановку. О чем я буду говорить с Петренко, я не знала, но решила импровизировать. Офис его находился в центре, у входа меня встретил охранник и объяснил, куда направляться. Надо сказать, что обстановка вокруг явственно намекала, что Ярослав Александрович денег имеет немало и тратит их легко. Приемная оказалась большой, куда больше, чем у Миронова, секретарь, женщина лет тридцати пяти, со строгим лицом, сообщила обо мне, после чего я зашла в дверь кабинета Петренко. Выглядел он довольно скромно, хотя был просторным, я приметила еще одну дверь, возможно, личная комната хозяина. Сам Петренко сидел за своим столом и смотрел на меня с насмешливым интересом, покачиваясь в кресле.
— Садитесь, — кивнул он мне на стул напротив своего стола, я прошла и села. — Что же привело вас ко мне? — Ярослав Александрович продолжал улыбаться, но взгляд был серьезным.
— Убийство Скворцовой, — решила не врать я.
— Разве убийство? — вскинул он брови в удивлении, в прочем, я ему не поверила.
— Мы разбираемся.
Петренко усмехнулся и сел ровно, положив руки на стол и уставившись на меня.
— И в связи c этим вы хотите задать мне несколько вопросов?
Я пожала плечами.
— Если вы не против.
Он покачал головой, продолжая посмеиваться. Что смешного он находил во всем этом, я не представляла.
— Спрашивайте, — сказал вдруг.
— В каких отношениях вы были со Скворцовой?
— Когда-то я был в нее влюблен, — Петренко снова откинулся в кресле и даже покачал головой с улыбкой, видимо, ему самому слабо верилось, что подобное было, — знаете, подростковая любовь и все такое прочее. Она мне взаимностью не ответила, мы не виделись много лет, в последние годы пару раз встречались на вечере выпускников.
— И что былые чувства?
— Не вспыхнули с новой силой, если вы к этому, — усмехнулся он, — за эти годы у меня, знаете ли, поменялись вкусы, к тому же вокруг столько молодых красивых девушек, желающих скрасить мне вечер, — с этими словами он перевел взгляд на мою грудь, чем, надо сказать, смог смутить, я повела глазами, а Петренко только усмехнулся и продолжил, — Тома вроде хотела чего-то, еще четыре года назад, когда мы встретились, но я дал понять ей, что ничего не выйдет. Так что… — Он развел руками.
— Когда вы виделись последний раз?
— Около двух месяцев назад, — невозмутимо ответил Ярослав Александрович, — на очередном вечере встреч.
— Она просила вас о помощи? — задала я вопрос, он некоторое время разглядывал меня с интересом.
— Просила. Звонила после встречи, хотела увидеться, мол, проблемы у нее.
— А вы?
— А я ее послал, — в этом месте Ярослав Александрович лучезарно улыбнулся и стал похож на самого милого человека на свете. Злиться на него было невозможно.
— Что же вы так? Неужто трудно было помочь?
— В общем, не трудно. Только прежде чем лезть в ее дела, я навел справки, ситуация вырисовывалась малоприятная, ты, наверное, знаешь, — он перешел на ты и позволил себе полуулыбку в мой адрес, которая мне очень не понравилась, — Тамара просила защитить своего братца, он работал водителем у внезапно погибшего криминального авторитета. Претензий и вопросов у оставшихся в живых собратьев была масса, а почто мне разбираться с ними, не подскажешь? — я промолчала, посчитав этот вопрос риторическим, — я дал Тамарке от ворот поворот и посоветовал самой в эти дела не лезть. Она, видимо, не послушалась, за что и поплатилась.
— Вы думаете, ее убили бандиты, искавшие брата?
— Я об этом вообще не думаю. Но если посмотреть, то картина вырисовывается вполне четкая.
— Когда она обратилась к вам за помощью?
— Вскоре после вечера выпускников, точнее, недели через две-три. Позвонила, попросила о встрече. Мы поговорили, я обещал подумать, но в итоге не порадовал ее.
— После этого вы больше не виделись и не созванивались?
Он снова посмотрел на меня в раздумьях.
— Нет, хотя она звонила мне пару раз, но я дал ей категоричный отказ.
О своем звонке Скворцовой Петренко предпочитает молчать. Значит, звонил он ей по какому-то личному вопросу. Знать бы, по какому. В том, что он ведет свою игру, я не сомневалась, оттого и не спешит раскрыть все подробности.
— Твои вопросы закончились? — поинтересовался Ярослав Александрович, поглядывая на меня.
— Выходит, что так.
— Тогда, может, ответишь на парочку моих?
Я насторожилась, хотя виду не показала. Петренко встал, обогнул стол и оперся на него, поглядывая на меня сверху, я предпочитала рассматривать свои руки.
— Смотря, что у вас за вопросы, — сказала я, наконец, он усмехнулся.
— Вопросов немного. Главный заключается в следующем: кто ты?
— Извините? — подняла я на него удивленный взгляд, а он снова рассмеялся.
— Ты мне свой паспорт не дашь посмотреть?
— Зачем он вам? — я мигом вспотела.
— В общем-то, не за чем, — продолжая посмеиваться, он вернулся в свое кресло и сказал, — я и так знаю все его данные.
— Дело нехитрое.
— Особенно для человека, который сделал этот паспорт.
— Что? — прошептала я, вскидывая на него взгляд, но тут же отводя. Ладони у меня моментально вспотели, я терла ими по джинсам, хватаясь за края футболки.