– Никак нет!
– Задание ясно?
Те, по-военному:
– Так точно!
– К выполнению приступить немедленно!
– Есть!
Барон, только довольно ухмыляется – здорово он их вымуштровал, однако!
Вскоре слышу дружное:
– Здорово!
– Здравствуйте…
Те также – хором:
– Я Иван (Александр), а это – брат мой Санька (Ванька).
Чернявый, атакованный с обоих флангов – только диву даётся:
– Вы близнецы?
– Да, близнецы – мы с Ульяновска на Выставку приехали! Давай дружить? Тебя как звать?
– Александр…
– Ты тоже Сашка?! Вот здорово!
– Я – Александр…
– Ты – комсомолец?
– Нет.
– А почему…? Всё равно давай с тобой дружить!
Тот, обречённо вздохнув:
– Давайте. После полётов останетесь и поможете помыть и…
– УУУРААА!!!
На меня, полёт в этом дребезжащем – насквозь продуваемом водоплавающем жестяном «сарае», впечатление произвёл – самое удручающее… Ощущения, как с ледяной горки в старом холодильнике несусь – было одно такое воспоминание детства.
Мои же комсомольцы, просто пищали от восторга – хотя некоторые слегка «позеленели» от страха и рвотных позывов.
На следующий же день, Ванька да Санька, буквально за руки подтащили того «чернявого» в Ульяновский отдел на Всероссийской выставке, показали все экспонаты и наконец – представили всей нашей группе у картины:
– Ребята, это – Саша! Он умеет делать модели планеров.
Затем, близнецы представили Александру всех нас:
– Саша, это – Лизка-художница, она эту картину нарисовала. Здорово получилось, да? Это – Кузьма, он ту телегу с мотором изобрёл. Это – Миша, он здорово ножи метает. Это – Ефим, он здорово дерётся…
– А это наш комсорг: его – чуть тем трактором не задавило! – мной они явно гордились и просто захлёбывались от восторга, – он воевал с белопанами, был у них в плену, починит любой автомобиль, знает – как сделать танк и…
– …И как его делать не надо.
Приязненно улыбаясь, протягиваю руку:
– Серафим Свешников!
Тот, явно робея перед такой «выдающейся» личностью, тем не менее – твёрдо пожимает мою ладонь:
– Александр Яковлев.
Да, это был он – все сомнения разом исчезли!
Будущий главный конструктор авиазавода «№ 115», заместитель Наркома авиационной промышленности по новой технике и личный референт Сталина по авиации.
Во время учёбы в школе, он в шестнадцать лет организовал авиационный кружок, где сконструировал свою первую авиационную модель. На следующий 1924 год, достигнув возраста 18 лет, Александр создаст свой первый планер «АВФ-10» – во время всесоюзных соревнований в Крыму признанный лучшим. В 1927 году будут проведены испытания его первого самолёта – авиетки «АИР-1».
Дальше, думаю рассказывать об одном из самых выдающихся конструкторов авиационного вооружения СССР, не стоит. Это был один из немногих моментов после моего «попадалова», когда мне остро захотелось перепеть Владимира Высоцкого:
«Я – "Як"-истребитель, мотор мой звенит,
Небо – моя обитель…».
Задержав его ладонь в своей, говорю:
– Саша! Наша комсомольская ячейка уже давно хочет создать в Ульяновске аэроклуб. Ты мог бы сделать для нашего аэроклуба настоящий планер?
Тот, хотя и хотел бы – по глазам вижу, да мнётся:
– Это не так просто, товарищи! Нужны…
Перебиваю:
– Первым делом нужны деньги, так?
– Да, конечно – без денег ничего не получится.
Показываю картину:
– Тебе нравится это?
Тот, дёрнув кадыком, уставился не отрывая глаз… Каюсь, сперва подумал – от рисованного изображения авторши в несколько легкомысленном наряде.
Однако, ошибся!
– Конечно, нравится!
Он обернувшись, с высшей степенью заинтересованности спрашивает у живого воплощения девушки-тинэйджера:
– А что это за странный летательный аппарат…? Эээ…?
– Елизавета.
Та, улыбнувшись улыбкой Евы – протягивающей Адаму яблоко познания:
– Это – вертолёт. Он может садиться и взлетать вертикально. Хоть, на крышу дома к примеру.
Вижу, разгорающиеся глаза и змеем искусителем:
– Эта картина не тебе одному нравится, Александр! Наш товарищ Елизавета Молчанова скоро продаст её и, на вырученные деньги – построит планер, который на следующий год победит на Всесоюзных соревнованиях в Крыму. Ты хочешь помочь ей и нам?
У Елизаветы – глазища по юбилейному рублю каждый. Однако, молчит.
Яковлев помявшись, выдавливает:
– Хочу…
– Ты согласен ради этого переехать в Ульяновск? Это город в Нижегородской губернии – где делают все эти вещи, что ты видишь в нашим отделе Выставки.
Тот, крайне вежливо:
– Я коренной москвич и люблю свой город – свою Москву.
Я напористо:
– Что ты больше любишь: Москву или авиацию?
Бросив на меня взгляд искоса:
– Я подумаю над вашим предложением.
На лицо очень сильный характер, явно не ищущий лёгких путей. Даже на откровенное заигрывание с ним Елизаветы – он никак не реагирует! Не просто мне с ним будет, предчувствую – ох, как не просто…
– Хорошо! Думай пока и готовь проект планера.
Озабоченно посмотрев на часы, предлагаю:
– Товарищи! А не пойти ли нам пообедать? …Александр, ты с нами?
Народ с готовность меня подержал:
– Давай с нами, Саня!
Ничто так не закрепляет дружбу – как совместная трапеза после знакомства!
За обедом в столовой при Выставке, познакомились поближе и выяснилось, что будущий авиаконструктор родился в 1906 году, в День смеха – 1 апреля (19 марта по старому летоисчислению), что вызвало многочисленные дружеские подначки. Прадед его бы крепостным крестьянином, дед – владельцем свечной лавки в Москве, отец до Революции – служащим компании Нобеля.
Вот такой вот «социальный лифт»!
Саша своего «непролетарского» происхождения стеснялся, но Брат-Кондрат его вмиг успокоил:
– Да, брось Александр: Карл Маркс – тоже не рабочих кровей, а Фридрих Энгельс вообще – капиталистом был. Был бы ты сам – человек сознательный, а кто твои родители – это не так для Республики важно. Сын за отца не отвечает!
Но тем не менее, юный Яковлев – принимал активное участие в общественной жизни школы.
– А вот это – правильно, Александр!
И переглянувшись с Ефимом, Брат-Кондрат пообещал принять Яковлева в комсомол. Но только в Ульяновске.
Учился Саша хорошо, но в физике и математике – не был особенно силён. Он больше увлекался историей и рассказами о путешествиях. В этом обнаружилось сходство наших с ним душ, поэтому я доверительно – как лучшему другу:
– Тоже терпеть не мог математику, физику и химию.
Самое запоминающее из воспоминаний детства – наблюдение за уличным точильщиком ножей. Это и, возможно – чтение книг про Ломоносова, Попова и Менделеева, а также влияние товарищей – привлекли внимание юного Яковлева к технике. Александр пробовал построить «перпетуум мобиле» и одно время занимался в радиокружке. В этом, обнаружилось его «родство душ» с нашим Домовёнком и, тот поведал будущему главному конструктору о собственных потугах по изготовлению паровика и «гидростанции» на Грязном ручье.
Затем, начитавшись соответствующей литературы, в 1921 году Александр и его друзья по авиамодельному кружку собрал первую модель планера способную летать. Так началась его конструкторская деятельность.
Закончив в этом году школу, он подобно миллионам его сверстников сейчас определялся – кем ему быть? Насколько я понял – окончательно решить стать авиаконструктором, Александр Яковлев ещё не решил. Точно так же, к некоторой моей досаде, он не дал определённого ответа и твёрдого обещания в ответ на более чем заманчивое предложение.
Расстались друзьями, обещали поддерживать связь друг с другом…
Через неделю с небольшим, не став дожидаться официального закрытия Выставки – вся наша делегация вместе с экспонатами отправились домой в Ульяновск. В Москве остались лишь я, Михаил и Елизавета.
Глава 29. Операция «Пассажир»
– Когда следующий трактор сделаем, Серафим? – спросил ещё в Ульяновске Клим, войдя «во вкус», – народ пишет, приезжает, интересуется…
После моего ответа, он буквально оторопел:
– «Мы»? Пожалуй, никогда. Достало меня иметь дело с «Красным Сормово», а без них мы не потянем.
– Так, что же нам делать, как быть? Народ пишет, приезжает, интересуется…
– Мы пойдём другим путём! А «народ» потерпит с годик-два – он ещё и не то и, не столько терпел, сердечный.
Ещё ранней весной, ознакомившись поближе с порядками – царившими на заводе «Красное Сормово», я отказался даже от мысли создать там сперва крупносерийное тракторное производство, а ближе к тридцатым годам – что-то типа прообраза знаменитого «Танкограда».
По нескольким причинам:
Во-первых – это государственное предприятие и, государство за ним тщательно бдит – сковывая любую частную инициативу и, с течением времени – этот процесс будет только усугубляться.
Во-вторых – рабочий класс там донельзя избалован вниманием «руководящей и направляющей». Ведь «Сормово» – первенец рабочего движения, именно там произошла первая в России забастовка.
В-третьих, вытекает из «в-первых» и «во-вторых» – пристальное внимание ВКП(б) за любым «пуком», доносившемся из этого завода.
В-четвёртых – завод имеет достаточно много гарантированных заказов, особенно связанных с волжским речным и каспийским морским судоходством. Кроме того, в связи с энергичными усилиями государства в сфере восстановления железнодорожного транспорта – имеются контракты на изготовление и ремонт подвижного состава. Лишний геморр с массовым трактором – ни заводу, ни самим заводчанам – совершенно ни к чему.
В-пятых, ещё и по чисто внутриполитическим причинам – государство не экономит на дотациях для таких вот «флагманов», типа Путиловского, Обуховского да Сормовского заводов. Так что, сормовчане – без «куска хлеба» не сидят и, не думают ежеминутно – где-бы им урвать лишний заказ, чтоб заработать лишнюю копейку на пропитание. Если бы Ксавер не познакомил меня с тем «злостным контрагентом», уверен – со мной и разговаривать никто не стал бы.