Далее, борьба с хулиганством в нашем губернском центре перешла в стадию «партизанской войны» – в серию мелких, но почти каждодневных стычек.
Вездесущие беспризорники приносили разведсведения о хулиганских тусовках и, там производилась облава с последующим «воспитательным» избиением, «оболваниванием» – насильственной стрижкой, раздеванием и передачей имущества в пользу этих «гаврошей».
Другая схема (наш с Лизой пример оказался заразительным): в хулиганские места посылалась заведомая жертва, например – влюблённая парочка. Как только к ней кто-нибудь цеплялся – тут же рядом совершенно «случайно» оказывался комсомольский патруль УКО. Ну а далее – всё вышеописанное в «Рабочем клубе», с различными вариациями – только в гораздо меньшем масштабе.
Постепенно всё вошло в ровную, накатанную колею: к вооружёнными битами патрулям комсомольцев из «ударных отрядов», прикреплялся один-два милиционера – для наблюдения за законностью. Конечно, в случае необходимости – те «закрывали глаза» на некоторые моменты…
Уже через месяц, достаточно именитым журналистом-репортёром одной из центральных газет, в Нижнем Новгороде был проведён «эксперимент»: провоцирующее шикарно одевшись и прикинувшись пьяным – тот прошёл довольно поздней порой через весь город и даже полчаса повалялся на лавочке в парке…
Конечно, он замёрз и потом долго кашлял и истекал зелёными соплями – всё же на дворе поздняя осень, а не май месяц.
Но, его никто не тронул!
Журналист, проведя эксперимент написал восторженную статью – которая произвела настоящий фурор в стране. Так началось уже всесоюзное движение «Хулиганов нет», которое возглавил…
Сергей Миронович Киров!
Тот, спустя месяц после описанных событий, приезжал в Нижний Новгород и лично беседовал с нашими активистами – Ефимом Анисимовым и Кондратом Конофальским. Конечно, как я подозреваю, «любимец Сталина» кроме хулиганов – зуб точил на будущую оппозицию, на троцкистов, особенно. Точно не знаю, но кажется – так и было «в реале»: их митинги и демонстрации – вовсе не милиция (или не упаси Боже, ОГПУ!) разгоняла, а по инициативе «снизу» – сама возмущённая советская общественность.
Надо ли говорить, что такие «идеи» редко приходят в голову журналистам просто так?
Правильно! «Эксперимент» был проведён за мои кровные пятьсот карбованцев: «цепной пёс демократии» – торговался как барыга на Привозе, собака!
– Товарищ, – спрашиваю, пересчитав и отдав «хрусты» журналисту, – и много вас таких – «продвинутых», в Москве-матушке?
«Лопатник» свой, я не убрал – а как будто между делом крутил его в руках.
Тот, понимающе на него глядя:
– Подзаработать лишний червонец никто не откажется. Почти никто…
– Не могли бы Вы порекомендовать мне несколько своих коллег – обладающих бойким пером, достаточно авторитетных – чтоб протолкнуть статью и, при этом – материально нуждающихся?
– Да, сколько угодно! Если за деньги, конечно.
Так, я стал беднее ещё на двести пятьдесят рублей… Зато стал владельцем довольно внушительного «списочка».
После побоища, все наши устроились на ночлег и отдых кто куда – большинство через Губком РСКМ. Анисимова же с Конофальским пригласил к себе в «апартаменты» сам Жданов.
Елизавету, Мишку, Кузьму и близнецов Саньку да Ваньку, как и главного виновника «торжества» – Василия Пупкина, я приютил у себя на снятой квартире.
Выспавшись к обеду, перекусили по скорому, привели себя в порядок – то да сё и, я говорю несколько ожившему к тому времени «виновнику»:
– Василий! Наши ребята первый раз в Нижнем Новгороде… Не мог бы ты показать им достопримечательности сего славного города?
– Конечно покажу, – тот с превеликой готовностью, – о чём разговор?
Мишка-Барон, мельком понимающе на меня взглянув:
– Хотя в своё время, я этими «достопримечательности» досыта наелся… Схожу, прогуляюсь за компашку.
Как самому ответственному и надёжному, протягиваю ему пару сотен рублей с мелочью:
– Это вам карманные деньги на «хлеб и зрелища». Я же схожу на рынок за продуктами и, этим вечером мы с вами закатим грандиозный пир!
Посмотрел вопросительно на ещё здорово хромающую Лизу:
– Поможешь мне или ты с ребятами?
Чуть покраснев, та небрежно махнула рукой:
– Конечно, помогу – что я там в городе не видела? Полуголых барышень в витринах нэпманских магазинов?
У Домовёнка отвисла челюсть, а Санька да Ванька – как два мини-трактора, потащили Васю за оба рукава враз:
– Быстрей пошли «достопримечательности» смотреть!
Едва ребятишки вышли, Елизавета повисла у меня на шее, впившись губами в мой рот – как медицинская пьявка и, у нас с ней повторилась апрельско-августовская «история». В этот раз, моя партнёрша по этому «недотраху» кончила три раза и с детской непосредственностью поделилась со мной ощущениями:
– Серафим… Я как на метле летала… У нас, с каждым разом «это» получается всё лучше и лучше!
У меня не повернулся язык сказать ей: «Следующего раза не будет!».
В изнеможении, та практически голая возлежит на моём спартанском ложе, разметав роскошные русые волосы по подушки и, всем видом показывает – что не против повторить. Еле-еле удержался, чтоб не накинуться на неё снова и, уже «по-взрослому» – «отодрать» по полной программе. Не будь мне «в совокупности» восемьдесят с лишним лет…
ЭХ!!!
Старость – это не возраст тела, старость – это склад мышления…
– Согласен, девочка – сегодня ты была в ударе, – накрываю её смятой простынёй от греха подальше, – однако, я вынужден бежать за продуктами – скоро ребята придут, а ужином ещё и не пахнет.
Принюхался: «пахнет» плотским пороком и развратом:
– Помойся – сегодня домком смилостивился над нами и воду горячую дал… И не забудь хорошенько проветрить помещение.
Уже убегая, кричу:
– Не валяйся там королевой после посещения фаворитом, Елизавета, а приберись в опочивальне!
Первым делом не на рынок, а к витрине ближайшего нэпмановского магазина. Лишь бы на своих активистов не напороться… Чёрт! Здесь никого нет, бежим дальше. И здесь никого.
Растерянно озираюсь:
– Блин, как всегда – когда не надо…
– Мужчина, я живу недалеко, – вкрадчиво сзади, я аж подпрыгнул.
– Легка на помине… Сколько?
– Шестьдесят рублей.
Просто охренеть!
– «Шестьдесят»?! Подруга, а ты в зеркало давно смотрелась?
– Ха! А ты, давно смотрел на свои штаны, дружок?
Опускаю глаза:
– Чё со штанами не так?
Ух, ты… А ведь и правда! По улицам бегать ещё ладно – а вот на рынок в таком виде идти нельзя. Та, видно поняв безвыходность моей ситуации, чуть зевнув:
– Конечно, можно зайти в любой подъезд и «потеребить гуся»…
Грубо прерываю:
– Папаше своему будешь советы давать, когда рядом с ним упокоишься… Тридцать пять!
– Пятьдесят пять и ни карбованцем меньше. Если чё – побегай ещё, поищи, поторгуйся…
– Ладно, уболтала на пятьдесят, жрица любви.
Чуть ли не книксен делает:
– Только из чувства сострадания к такому вежливому и воспитанному молодому человеку… Иди за мной.
Следую за ней и по дороге премило беседуем:
– Только давай сделаем «это» быстро… «По-французски» умеешь?
– Ну, а как же! По желанию клиента – хоть по-французски, хоть по-гречески, хоть по-собачьи… Не первый год работаю!
– Да я так думаю – даже не первый десяток лет. Поди, ещё Николая Павловича обслуживала, да?
– «Николая Павловича»? Нет, не знаю такого.
– Правильно: половой акт – не повод для знакомства с императором всея Руси.
– Возможно, он мне просто не представился…
– ХАХА-АХ!!!
Чуть не задохнулся со смеху.
Обижается:
– Чё, смеёшься? Меня мой барин учил, ещё в горничных – а вовсе не император. Как с Парижу приедет – обязательно чему-нибудь новенькому научит.
– Вот, сволочь! «Шлёпнули», я надеюсь?
– Да нет, он добрый был и сам давно помер, ещё…
«Торможу» на полном ходу:
– Надеюсь, не от полового истощения? А то я пожалуй, лучше уж – «гуся»…
– Да, нет – от собственной старости. Когда я к нему, ещё девкой двенадцати лет нанималась – ему уже годков сорок пять было.
– Долбанный педофил…
– Да, нет – его Григорием Парфеновичем звали.
Так, незаметно за светской беседой мы и пришли. По виду, это прежняя квартира того «барина-учителя» ныне превращённая в коммуналку – где бывшей горничной выделили комнату от щедрот новой власти.
Едва закрыв за нами дверь, сама по-хозяйски расстегнув мне брюки и доставая «хозяйство», она «его» сперва оценивающе помяла:
– Ишь, как тебе приспичило! Как окаменел.
Затем, перед тем как приступить к делу:
– Желание есть – можешь дальше балаболить, мне это не мешает.
– Ты так думаешь? Тогда я расскажу тебе анекдот про гаишника и минетчицу…
– Про кого?
– Ну, это… Про милиционера и особу – вроде тебя. Только смотри не прикуси – анекдот очень смешной!
– Женишься когда – бабу свою учить будешь!
«Бабушка русского минета» и вправду – дело своё знала и сделала «это» быстро, чуть ли не в одно «касание». При этом будучи опытной проституткой – она делала вид, что давится «им»: думаю – чтоб поднять мою самооценку.
Не успел закончить довольно бородатый «там» анекдот:
– «…Это ты – сосёшь, а я – минетчица!».
– О, КАЙФ!!!
Как мне конкретно захорошело!
Проститутка деловито заправила «хозяйство» на место, не забыв застегнуть гульфик:
– …Всё! Хорош балаболить – доставай рубли.
Видно с юмором у неё был напряг – из-за сельского происхождения и, анекдот про коллегу она не заценила. Но всё равно – молодец! В любой сфере деятельности, люблю иметь дело с профессионалами.
– Огромное спасибо, бабуль и, вот тебе твои пятьдесят «рваных» за труды.