– Да особенно никаких, таких чтобы… Дружные очень, всегда друг за дружку горой и держатся особняком.
– Миша! Я тебе один умный вещь скажу, ты только успевай «мотать на ус»: как в любом сплошном монолите – всегда имеется незаметная трещина куда рано или поздно проникнет вода и разорвёт его, так и в каждом дружном коллективе – всегда найдётся свой чмо… Ищи это чмо, Миша!
Доводилось «там» смотреть один исторический документальный фильм-расследование о предателях времён германской оккупации 1941-44 годов… Кто думаете, в полицаи шёл? Про сельских старост и городских бургомистров не говорю – немцы их могли «методом тыка» назначить – чтоб было с кого за «Ordnung» спрашивать. В полицию же шли добровольно…
Думаете, идейные борцы со сталинским режимом туда ломились? Чтоб вместо сталинского режима, осчастливить исстрадавшийся народ гитлеровским?!
Фигвам!
В полицаи с белой повязкой на рукаве и какой-нибудь бельгийской винтовкой на плече, шли «униженные и опущенные». Нет, не властью – хотя такие тоже попадались.
Сверстниками, одноклассниками, односельчанами… Соседями, наконец.
Увы… Но человеческое общество устроено крайне жестоко – в нём не любят слабых: не умеешь или не можешь постоять за себя, не обладаешь какими-нибудь другими способностями – помогающими занять достойное положение среди окружающих, неизбежно опускаешься в разряд парий. Тебя все откровенно гнобят и чмырят, повышая тем самым собственную самооценку.
Это – не хорошо и не плохо…
ЭТО – РЕАЛЬНО!!!
В начале 21 века такие, ещё в юных годах – с головой уходили в «виртуальную реальность», чтобы хотя бы в играх чувствовать себя эдаким – неимоверно крутым супер-пупер-героем. Ну а состарившиеся чмошники (пост-советские пэнсы), я уверен – научившись кое-как тыкать «по клаве» двумя пальцами, переквалифицировались из «кухонных умников» в «диванных вояк» – интернетовских троллей и, стараются испортить настроение своими высерами-комментариями – как можно большему числу блогеров.
Сталкивался с такими – по роду своей литературной деятельности, а как же!
Литературный сайт «Флибуста», так вообще – заповедник тупых непуганых троллей из подобной категории, да ещё нередко – «жовто-блакыдного» окраса.
Однако, в первой половине 20-го века – ни персональных компов, ни Интернета – пока нет и, таким типам – вообще ничего не светит. Их никто не уважает, таких никто не любит – особенно из числа лиц противоположного пола… Кому охота связывать своё будущее с откровенным лузером и плодить от него детей?!
И тут на «Panze» с белыми крестами, приезжают с «Maschinenpistole» в руках сверх-человеки и, всё разом меняется – переворачиваясь с ног на голову… И вот ты теперь уже, не всеми обижаемое чмо – а самый центровой на деревне перец.
Нацепи белую повязку на руку и повесь какое-нибудь доверенное «освободителями» ружжо на плечо и, тебя – пусть по-прежнему не уважают, но хотя бы боятся. Можно отомстить прежним обидчикам, загнав в тот «петушиный» угол – где прежде находился сам и, главное…
Все девки твои – выбирай любую!
А если какая не согласна с восторгом раздвинуть перед тобой ноги, то можно в любой момент вспомнить – что она когда-то состояла в комсомоле, её отец – в партии, а её брат – командир или комиссар Красной Армии…
– Разве что, Охрим Косой, – докладывает через несколько дней Мишка Барон, – подпадает под твоё определение, Серафим. Конкретное, одноглазое чмо.
Припоминаю, того возницу на телеге с керосином – других одноглазых среди сапрыкиных я не приметил:
– Почему «косой»? Разве может быть одноглазый – быть ещё и косым?!
Хотя, матушка-природа бывает – ещё не так чудит…
Мишка ржёт:
– Хахаха! Тоже сперва купился: это фамилия у него такая – «Косой». Зять это сапрыкинский, единственный.
– «Зять», говоришь?! А вот с этого места как можно подробней.
И, Мишка дал мне полный расклад.
Этому самому «Охриму» масть не пёрла с самого рождения – семья нищая как целое поголовье церковных мышей. Мать умерла в его самом раннем младенчестве, отец заболел тифом и через год воссоединился с «половиной» на местном кладбище… Воспитывался он в семье дальних родственников – хоть не помер, за то им спасибо… Когда чуть подрос, тут ещё не повезло – вообще конкретно: и так неказистый внешностью мальчик лишился правого глаза, наткнувшись в темноте на сук… На сучок дерева в лесу – на всякий случай уточню.
Не друзей, ни подруг – даже похулиганить или пристраститься к спиртному, не с кем! Вот, «жизть» у человека, а…
У приказчика керосиновой лавки (того, что раньше был купец, а сейчас заведующий «Нефтяным складом») другая проблема: двое сыновей его – хлопцы гарные, хоть и излишне перекормленные (оттого – слегка туповатые), а вот единственная дочь…
Из чувства толерантности и политкорректности, скажем так – одним из её недостатков было «несколько» рябое лицо. Хроноаборигены про таких обычно говорят: «Как будто черти всю ночь на роже горох молотили».
Будь этот физический изъян единственным, возможно было бы не так страшно: в этом мире я видел достаточно много рябых женщин и мужчин – вполне благополучно устроивших свою семейную жизнь.
Однако, имелись и другие – куда более серьёзные изъяны! Одним словом – не повезло девушке…
Время пришло – а никто Сапрыкину-младшую замуж не берёт, не сватается – даже позарившись на богатое приданное. Ибо, начавшаяся Германская война уже вовсю – высасывает гигантской ненасытной глоткой молодых здоровых мужчин, а взамен – сквозь зубы выплёвывает редких калек… Женихи становятся всё более и более редким, практически – вымирающим видом, хоть в Красную Книгу заноси – как синих китов.
С рабочей силой в керосиновой лавке опять же, да…? По одному и целыми группами, «рабочая сила» – ушла в том же направлении что и женихи, возвращаясь уже бессильной – безрукой или безногой. Но, кто-то ж должен в лавке бидоны с керосином ворочать, а не просто на лавке штаны протирать – рожу шире жоп…пы наедая? Так попал одноглазый Охрим в работники торговли, а затем присмотревшись к нему повнимательней – бывший купец решил одним выстрелом убить сразу двух зайцев.
– Короче, он сейчас в примаках. Как ты говорил, Серафим? …«Чмо»? Вот, оно и есть – то самое! Формально он – член семьи, а по факту – хуже батрака: день-деньской работает за затрещины да подначки «родственничков».
– Семейные отношения?
– Он её когда-нибудь убьёт! Или она его: характер у бабы – жиду-коммунисту не…
Увидев мой кулак, тотчас:
– Ой, извиняюсь – сорвалось… Злейшему врагу не пожелаешь!
– Дети?
– Пока Бог миловал! Но как представлю, что от этой пары может народиться… Бррр!
Подняв очи к небу, перебираю варианты:
– Так… Адольф Гитлер у нас уже есть… Может – «доктор Зло», какой-нибудь?
– А, кто это?
– Ой, Миша – лучше не спрашивай…
Проанализировав ещё кое-какие – менее важные «разведданные», хорошенько подумав и всё обдумав, я наконец решился:
– Миша! Начинаем операцию «Чужой».
Имеется у меня в Ульяновке ещё один надёжный и достоверный «источник информации»:
– Отец! Что ты скажешь про Охрима Косого – сапрыкинского примака?
Тот, как-то опасливо на меня поглядывая, осторожно отвечает:
– Плохого ничего не скажу – но и хорошего сказать нечего. Досталось ему в этой жизни – не приведи Господь.
– Хм… Что ж тогда к большевикам в семнадцатом-восемнадцатом не прибёг? В то время, таким – как раз среди них место.
– Женил его незадолго до большевиков-то Сапрыкин старший на своей дочери – вот видать и без большевиков Охрим понадеялся в люди выбиться.
– Ах, да. Характер?
Мельком взглянув на потолок:
– Надо подумать… Трусоват несколько – того не отнимешь. Впрочем – как знать, как знать… Скрытный уж больно! Даже на исповеди неискренен, хотя в Бога верует. В школе когда у меня учился – старательным, прилежным был… Память цепкая, читать любит и читает много.
А что ещё делать в детстве да отрочестве – если нет друзей для игр и проказ и, даже набедокурить не с кем? Только читать книги, витая в облаках и хоть как-то перебивая дефицит общения с людьми…
– Грамотный, значит? – спрашиваю.
– Скорее начитанный.
– А к тебе как относится?
Поглаживает ладонью осанистую бороду:
– Как люди относятся к священнику? Вот так и он…
– Это ж твой ученик по церковно-приходской, – недоумеваю, – неужели, не было каких-то «особых» отношений между учителем-священником и учеником-парией в классе?
– Ах ты про это, – спохватывается, – ну когда его уж сильно шпыняли другие ребятки, заступался за него бывало, разговаривал: как с самими обидчиками – так и с их родителями. Так всё ж, бесполезно! Я ж не могу его повсюду сопровождать – а его где поймают, там и бьют…
Подумав, ещё добавил:
– Одно время, Охрим в семинарию хотел податься… Спрашивал у меня совета, мы с ним отдельно богословием занимались. Но, видишь ли… Туда, так просто тоже не брали – будь хоть семь пядей во лбу. Вот тебя бы… Хм, гкхм… Возможно сердится на меня с тех пор: мол – обнадёжил а потом… Эх!
Вздохнув и перекрестившись на икону, иерей молвил:
– Многие от веры православной отшатнулись и разуверились в Боге, ибо…
Ещё раз тяжело вздохнул и замолчал.
Понятно: «сын полковника не может стать генералом, ибо у того тоже есть сын». Коррупция и кумовство разъела Российскую Империю, как моль – старые плохо просушенные валенки…
Так, так, так…
Думай, думай голова – шапку новую куплю!
Наконец, принимаю решение:
– Устрой мне встречу с Охримом Косым, отец. Но только так, чтоб никто не знал.
Тот, видимо сопоставил мои прежние расспросы про Сапрыкина – с нынешними про его зятька-примака и, всё понял:
– Не трогал бы ты его! И так человек Богом обиженный…
Повышаю голос до лязга стальной гусеницы:
– Бог не обижает человека, отец! Это делают точно такие же люди, как он сам. Но Бог посылает на Землю ангела, чтоб восстановить справедливость! Хоть изр