Никакого боевого энтузиазма мои слова не вызвали, как бы не наоборот – всеобщее угрюмое молчание. Лишь один старичок неподалёку в тулупе и треухе – так и просящийся на любую из картин Репина, прошамкал:
– Тогда бегите вместе с председателем, а нам не впервой: пограбят малость – да вслед за вами утекут куда… Не в первый раз и не в последний, чай.
Ага, «бегите»… Приказано встать цепью и никого «не пущать». Как прореагирует начальство, если дам команду отступить с занимаемых рубежей? Не сделает ли оно из меня козла отпущения, после чего, о всех моих далеко идущих планах – можно будет навсегда забыть?
– Мужики! Если банда прорвётся в село – вам всем мало не покажется… Поэтому, прошу у общества помощи.
– Не дадим своих мужиков! – заорала одна из баб, – сами воюйте, на то вам и ружжа властью дадены.
Гул голосов подтвердил, что с ней согласно большинство на сходе. Бабёнка так, ничего… Смазливая! И бойкая, не по своему бабьему уму.
– Дура, – ору ей, – тебя же ссильничают! И хорошо, если один…
– С меня не убудет! – задорно отвечает.
Кругом засмеялись:
– …изда не обмылок – не смылится!
– БУГАГАГА!!!
Никакой классовой или патриотической сознательности, блин… Местная Советская власть – Председатель Сельсовета, стоит – молчит, как в штаны насрал.
– МУЖИКИ!!! – ору, что есть мочи, – геройствовать от вас и не требуется! Постоите вдоль речки вместо нас в оцеплении: бандиты увидят от леса, что нас много – да уберутся подобру-поздорову. И, волки сыты и овцы пьяны…!
Переглядываются меж собой сомневаясь и, спрашивают:
– А коль не уберутся, а стрелять по нам начнут?
– От леса до села – три версты. От речки до села – полторы версты… Из винтовок не попадут, а пушек у бандитов нет – это не регулярная армия! А когда через мосток переезжать будут – разбегайтесь по избам, по погребам или ещё куда. Мне, лишь бы вы их отвлекли, а там…
Помитинговав ещё с час, крестьяне подписались на мою авантюру и вскоре вдоль безымянной речки выстроились аж целые две «стрелковые цепи». Все до кучи – мужики, бабы, дети! Вооружённые самым разнообразным дубьём. Впрочем, у председателя я заметил револьвер, а у нескольких человек сельских «активистов» под его началом – охотничьи берданки и даже ещё шомпольные ружья.
Шутки, смех, повизгивание девок и пошлые шутки парней… Кажется, народу «война» только в радость – хоть какое-то, да разнообразие в монотонной сельской жизни.
Может, всё же пронесёт?
Вернувшись к своим, проверил «лёжки» для стрельбы и наличие маскировки на головах агентов. У большинства из «белого» – оказались лишь собственные рубахи или кальсоны. Хорошо, если запасные были – а то у некоторых я заметил уже… Хм, гкхм… Со следами «жёлтого» или «коричневого».
У Мишки на голове чья-то наволочка, а когда я подошёл ближе, он молча протянул мне ещё и простыню. Хотел было разораться на него, да Барон – протянув руку в сторону деревни, молвил:
– Машут чем-то красным.
Непроизвольно перекрестился: всё-таки не пронесло.
– Так, внимание… Товарищи агенты, стрелять только по моей команде – если жизнь дорога! Гешефтман!
– Я, товарищ заведующий оружием!
– За мной – будешь у связным.
Местечко для КНП я выбрал уже давно – в небольшой ложбинке несколько поодаль места расположения засады. Здесь более лучший общий обзор и главное – глубже снег и ближе к зарослям камышей. Пока бандюки будут рубить агентов и ментов – у нас с Мишей будет достаточно времени, чтоб попытаться по камышам удрать в лес.
Чеботарёв, по ходу, это тоже понял и, всё время – как-то беспокойно-нервно на нас оглядывался. Подбадривающе ему машу рукой, мол: «Всё будет ровно, не сцы». А затем показываю кулак: «Я тебя, если лажанёшься!».
Хороший организатор пошива обуви оказался, кстати. Уже полностью обул наш ОВО и перешёл к продаже сапог на свободном рынке.
«Жаль будет такого потерять… Надо было кого-нибудь другого с собой взять. Например, Кондратюка: от того всего и пользы, что балакает – обхохочешься».
Придя в себя, резко трясу головой: ну и, идиотские мысли в голову лезут!
Укутавшись с головой в простыню, устроился в сугробе, чтоб иметь больший сектор наблюдения и дополнительно хорошенько замаскировался, нагрёбя впереди себя большую кучу снега.
А, вот и они!
Подошедшая к мостку без выстрелов разведка бандитов – с десяток всадников, некоторое время погарцевала перед ним – визуально осматривая местность. Бросили и в нашу сторону пару раз косой взгляд… Но основное их внимание привлекло крестьянское «войско», что мне и требовалось. Наконец, большая часть головного разведдозора спешилась и, перебежав по одному через мосток, залегла. Многочисленность противника никого из них не смутила: видать, у бандитов имеется оптика и они ещё от леса поняли – что за «войско» им противостоит у окраины села.
– Миша, – я перекрестился на виднеющуюся вдалеке церковь, – если с Божьей или ещё чьей-то помощью – мы победим, не забудь поискать среди трофеев бинокль.
Кто знает, в скольких подобных мероприятиях ещё предстоит участвовать, ведь верно? Если конечно, после этой уцелею…
Тьфу, тьфу, тьфу!
– Сделаем, товарищ заведующий оружием!
Меж тем, события развивались своим – только им ведомым чередом.
– «Так, так, так…, – со стороны бандитской разведки послышалась редкая пулемётная очередь, – так, так, так…».
– Пулемёт «Шоша», – сплюнул лежавший рядом Мишка, – редкостное дерьмо… Нам, часом не пригодится?
– Спрячь голову, – шиплю на него рассерженным гусаком, – последние мозги вышибут!
«Стрелковые цепи» деревенщины, после пулемётных очередей в их сторону начинают в панике разбегаться… Но, кажется обошлось без жертв: упавших было много, но полежав чуток – «убитые» вскакивали и резвее прежнего ломились куда-нибудь в безопасную даль.
Чеботарёв на меня оглядывается – я строю зверскую рожу и показываю ему кулак: не время ещё!
Разведка бандитов оседлав подведённых коноводами лошадей не торопясь двинулась в село, а к мостку подошли их основные силы – тридцать с чем-то груженных саней и…
– Славтебегосподи!
Нет, не полторы сотни. Где-то под восемьдесят, может чуть меньше или больше, всадников – не считая возниц.
Когда голова колонны подошла к мостку и на нём получился неизбежный в таких делах затор с доносящимися до нас крепкими выражениями, я дал знак Чеботарёву: пора выдвигаться на огневые позиции… Затем, когда мои агенты и милиционеры были готовы и, об этом просигнализировал мой заместитель, громко скомандовал:
– Залпом… ОГОНЬ!!!
Как бы не с десятка два-три всадников разом выбило из сёдел – а может, нарочно с них попадали, сразу не понять. С пяток лошадей взвилось на дыбы, а две упали и забились в конвульсиях, пронзительно заржав… Заранее договорились, в возниц и лошадей по возможности не стрелять.
– Целим точнее, слепошарые, – ору, – залпом… ОГОНЬ!!!
Третьего чёткого залпа уже не поучилось, да он и не нужен был – каждый стрелял вразнобой, по своей персональной цели.
Из-за возникшей паники, ответный огонь начался – когда наши расстреляли уже по две обоймы. Был он на редкость нерезультативным, пока от окраины села не вернулась разведка бандитов.
– «Так, так, так…, – их пулемётчик бил короткими очередями, видно экономя патроны, – так, так, так…».
Но, прицельными!
Вот этот момент я не предусмотрел: с той стороны, мы оказались – как на ладони и, вскоре среди наших – кто-то закричал дурным голосом.
– Не… Беру свои слова обратно, – флегматично констатировал Барон, – до генерала Яши тебе далеко.
– Чеботарёв, – оставив его слова без внимания, ору, – всем огонь по пулемётчику!
Зачастили торопливые выстрелы, да всё мимо.
– Прицел переставьте на шестьсот шагов, олухи косоглазые!
«Вжжжить, вжжжить, вжжжить!».
Пролетевшая в ответ стайка пуль над головой, заставили меня умолкнуть и вжаться лицом в снег…
Вдруг, кто-то буквально по спине пробежался.
– Куда, Мишка? Стой! ЛОЖИСЬ!!!
– Обойма у него кончилась, – орёт в ответ, – счас я, быстро…
Возвращается буквально через минуту, так же бегом и с винтовкой.
– Чья? – спрашиваю.
– Милиционера убило…, – деловито отвечает, рассматривая прицел, – и, кажется кого-то из наших ранило. Ничего так винтовочка, ухоженная…
Мишкины движняки не остались без внимания. Издалека, совсем не страшно послышалось:
«– Так, так, так… Так, так, так…».
«– Вжжжить, вжжжить, вжжжить!», – просвистело совсем рядом, над головой, заставляя похолодеть от ужаса.
Прижав нас, пулемётчик вернулся к расстрелу основной группы – эта групповая цель ему казалась более опасной.
«– Так, так, так… Так, так, так…».
Средь моих агентов снова кто-то вскрикнул и, следом раздалось паническое:
– Он нас всех перебьёт!
– Надо в лес бегти!
Вот-вот возникнет паника и, тогда… Приподнимаются…
– СТОЙ!!! – стреляю из «нагана» в их сторону, – пристрелю, кто хоть с места сдвинется!
– ЛЕЖАТЬ, СУЧЬИ ДЕТИ!!! – взбешённым бычарой ревёт Чеботарёв, – ОГОНЬ, МАТЬ ВАШУ!!
Отдышавшись, Мишка через пару минут приник к винтовке – казалось, слившись с ней в одно целое…
– БАХ!!! – резкий, как удар кнутом выстрел под ухом, – БАХ!!! БАХ!!! Эх, патроны кончились…
Вижу, вокруг лежащего ничком пулемётчика происходит какое-то суетливое движение – видно хотят его заменить… Однако, пулемёт молчит.
«Весь день мы были в перестрелке,
Что толку в эдакой безделке…?».
Почти до вечера, оставшийся день прошёл в пустой перестрелке… У нас были потери ещё одним убитым, двух тяжело- и тремя легкоранеными, сколько у бандитов – мне то неведомо.
Уже темнеть начало, патроны кончаются, я и мои агенты с ментами – замёрзли все как герои-челюскинцы на льдине… Смотрю, над сельсоветом опять машут красным флагом. Я в нешуточной панике – неужели вторая группа бандитов подходит?