— Ну, а теперь, — старик перекрестился по-староверчески двумя перстами, — лей мне крест на могилку…
Я расчувствовался, обнял его и, даже, как баба какая — прослезился, обильно орошая его жилетку:
— Эх… Золота столько в этом мире нет — чтоб вам обоим с Георгием Тимофеевичем, памятник отлить!
Я был как никогда искренен.
«Установка по первичной переработке шлака» — по своей сути мини-завод, извлекала из ульяновского шлака коржи и корольки чугуна, клинкер и фосфаты, остальное отправлялось обратно на отвал — только уже в другое отдельное место.
Что это такое?
Это, почти белый порошок, состоящий процентов на 70–80 из двуокиси (диоксида) титана — TiO2. Иначе, его ещё называют «рутил». Остальное: карбид того же титана — TiC, оксид циркония (диоксид) — ZrO2 и его карбид — ZrC. Плюс «неизвестный элемент» — гафний и его соединения, неизбежные «хвосты» — остатки ранее извлечённых из шлака химических элементов и их соединений и, бесполезные и вредные примеси…
Пускай пока полежат — дойдут и до них руки.
В начале августа начало прибывать оборудование для продвинутой химической лаборатории (готов поклясться на чём угодно, но в Советской России такой пока нет и, неизвестно когда она будет!) и, профессор Чижевский довольно потирая руки, готовился совершить «открытие» гафния и тем навек прославить своё имя среди корифеев мировой науки.
Я не возражал, но предупредил:
— Читайте контракт, Дмитрий Павлович: открытие открытием — но прежде всего, Вы должны — научиться в промышленном масштабе разделять эти химические соединения. И прежде всего, меня интересует двуокись титана — в как можно более чистом виде.
— Не пойму для чего Вам это, Серафим Фёдорович? — недовольно морщится тот, — совершенно бесполезное вещество.
Как известно, дореволюционные российские учёные — сторонники «чистой» науки!
Они совершали открытия и публиковали их в немецких журналах — за что западные промышленники говорили им большое «мерси». Нашим «бессребреникам», было впадлу — даже подумать о каком-то коммерческом использовании своих открытий.
Приходилось читать, что и Попов — изобретя свой «грозоотметчик», не захотел оформить патент из тех же соображений и, инвестиции потекли мимо него и государства Российского к некому Маркони и созданному им акционерному обществу. А Александр Степанович довольствовался славой первооткрывателя (на Родине) и ста рублями — что от щедрот своих отвалило ему Морское ведомство…
И профессор Чижевский, на мой взгляд — такой же тип «бескорыстного» учёного.
— А, шоб было! Если вопросов больше нет — приступайте к работе, Дмитрий Павлович.
Радость профессора Чижевского была несколько преждевременной.
Большинство заказанного оборудования к нам прибывало по железной дороге в сильно разукомплектованном — а то и по-вандальски раскуроченном виде… Переписка с «инстанциями» ничего не дала: железнодорожники валят на портовиков, те — на корабельщиков или тех же железнодорожников.
— Что, что за люди! — хватался за голову профессор.
Перефразируя будущее высказывание Виссарионовича, разведя руки обескураженно отвечаю:
— Увы, но других людей для нас с вами нет.
— Что за страна! — не унимается.
— Есть такое понятие, профессор, — лишь вздыхал я, — «Родина» — мать наша… Мать её!
Как известно, в том мире — который я не по своей воле оставил, лишь пять процентов титановой руды идёт на выработку металлического титана. Остальное используется в виде его двуокиси в самых различных областях — от пищевой промышленности до лако-красочной… Конечно, для «высоких технологий» желательно иметь как можно более чистое вещество — в районе 98 процентов очистки. Тем не менее, даже «грязный» 80-ти процентный рутил (двуокись титана) можно успешно применить, например — в составе обмазки сварочных электродов, что я и не преминул проделать.
«Рутиловые электроды» универсальны — пригодны для работы как на постоянном токе, так и переменном. Более-менее без проблем, варить ими можно даже начинающему сварщику: они легко «зажигаются», дают стабильное и сильное горение сварочной дуги, шов после них получается ровный и стойкий к трещинам при остывании.
Рутиловыми электродами возможно проделывать даже такую операцию — как наплавление истираемых деталей!
Рисунок 80. Состав обмазки сварочного электрода.
Что немаловажно для меня — дым от электродов с рутиловой обмазкой менее вреден для лёгких сварщиков. Ведь, я учу варить электросваркой практически детей — Кузька-Домовёнок и его комсомольско-молодёжное «КБ», первыми изъявили желание освоить новую технологию.
— Ребята, отнеситесь к делу серьёзно, — я легко щёлкнул Кузьму по носу, — деньги, что я даю на молоко — используйте по целевому назначению, а не на подарки своим девушкам… Не то маме твоей расскажу и она тебя заругает.
К великой моей досаде, обучение электросварке ребят продвигалось не так успешно, как мне того хотелось…
Лишь сам Кузьма освоил это дело на достаточно приемлемом уровне, а мне требовалось как минимум — бригада из пяти-десяти «дипломированных» сварщиков, уже к весне 1924 года. Уж пал было духом, но как-то захожу в «сварочный цех» и, вижу: кузькина «павидла» — девушка небольшого росточка, смешливая, понятливая комсомолочка, «тыркает» электродом — пытаясь пришпандорить одну железяку к другой.
Осмотревшись по углам, спрашиваю:
— Сашка, а где эти трутни?
Отложив держак и маску, та смущённо отвечает:
— Покурить вышли…
Прям беда с этим курением… Смолят самосад здесь — чуть ли не с младых ногтей, хорошо хоть в производственных помещениях отучил. Единственный, кого я занимаясь индивидуально, отучил от этой пагубной привычки — это Барон, на остальных видать — мои нравоучения не действовали.
— Ну и как… — спрашиваю, кивая на сварочное оборудование, — получается?
Тут вдруг вспоминаю: во времена Второй мировой войны, цельносварные американские суда класса «Либерти» — варили наскоро обученные девушки…
Почему?
Не настоль уж американцы «подчистили» своё мужское население в те годы, чтоб как мы — ставить к станкам женщин и детей. Возможно, женская рука более чувствительна к этой работе, а терпение выдержаней?
— Да, вроде получается, Серафим, — отвечает неуверенно, — но вот…
— Дай-ка мне держак, Сашка! Возьми вторую маску и смотри внимательно.
Когда ребята вернулись из курилки (надо сказать, не очень-то торопились!), я их выгнал со словами:
— Идите ещё погуляйте, жоп…порукие бездельники!
Через две недели, каждый день — через день занятий, Сашка стала варить не хуже Кузьмы и намного лучше других парней и, тогда я ей предложил:
— Набирай комсомольско-молодёжную девичью бригаду сварщиков, Александра Макаровна!
Кстати, зря я наезжал на большинство парней — к весне 1924 года и они более-менее освоились со сваркой.
Кто не «освоился» — тоже не остался без дела: сперва сам лично изготовлял, потом научил своих «домовят» — те научили ещё кого-то и, к осени образовалась целая комсомольско-молодёжная артель «Красный электрод».
Конечно, обмазка «заводских» рутиловых электродов имеет довольно сложный состав…
Однако, я на первое время приготовлял жидкую глиняную «болтушку», насыпал туда «отходы» после установки (примерно половину), добавлял толчённый мел и древесную муку и, тщательно всё перемешивал. В полученную таким макаром «субстанцию» несколько раз окунал тонкую проволоку из низкоуглеродистой стали, каждый раз хорошо просушивая. Когда слой получался достаточно толстым, окончательно сушил в печи — и готово.
Подсказал Кузьме несколько идеек как этот процесс можно механизировать, тот приложил свой «гений» да золотые руки и, к весне — производительность изготовления сварочных электродов выросла в разы.
Да, конечно в целом качество — не айс!
Далеко, не он… Как вспомню про «те» электроды — плачу горькими слезами и проклинаю себя за непредусмотрительность: почему побольше «роялей» к себе в кандейку не принёс⁈
Однако, хотя геморра хватает с лихвой — варить такими электродами уже можно. Ну а там — будем думать и работать над улучшением качества и увеличением количества выпуска.
Забегая опять же, несколько вперёд…
С ртутными выпрямителями у меня до осени не получилось: Волошин уехал из Нижнего Новгорода в Петроград — прежде, чем выполнил договор и, я их ждал фактически аж до весны 1924 года. Но, на первое время выручила динамо-машина со списанного волжского парохода — установленная в исправительно-трудовом лагере, про которую я уже говорил. Она давала постоянный ток, который нашим электриком удалось преобразовать до пригодных параметров и уже этой осенью — у кооператива «Красная жара» имелось два десятка сварочных постов.
Холодная штамповка и электросварка — просто перевернули всю нашу кустарно-кооперативную технологию и саму жизнь ульяновцев!
Завершив проектирование трактора, взялся за «переходную» модель деревянной мототелеги — над которой пока безуспешно бьётся Домовёнок и его друзья Винтик со Шпунтиком. В этот раз, она уже должна иметь свой-собственный двигатель, сцепление, коробку передач… Всё самое-самое — простейшее, даже примитивное — рассчитанное на низкие обороты и соответственно на практически вечный ресурс при незатейливом техническом обслуживании.
По возможности, как можно больше деталей из дерева!
Рисунок 81. Один из первых модификаций двигателя для мотомопеда «Д-4».
В отличии от «концепт-кара» — первого образца мототелеги, где я мог использовать «лишние» детали от «Бразье» — «переходная» модель планировалась как можно более массовой. Поэтому, в ней даже шестерни коробки передач — были из хорошо сушёной берёзы, прошедшие выварку в масле и затем обожжённые в печи.
Так же, как и на «концепт-каре», двигатель — одноцилиндровый, двухтактный, чугунного литья, по своему устройству — сходный с калильными моторчиками для авиамоделей. Ну, или же с двигуном известного мне до последнего винтика «дырчика», устройство которого я за отроческие годы изучил так — что мог воспроизвести его на ватмане ночью во сне, или наяву, но с закрытыми глазами. В моём же распоряжении был комп с его программами автоматического проектирования — так что, мне это обошлось буквально в несколько часов потраченного времени.