Так вот и ведение финансовых дел на «УАЗе» Клим тоже доверил ему.
«Дед Мартимьян» (так его все без исключения звали-величали и, я не буду в их ряду исключением), был терпелив с ребятишками и с их подростковыми заскоками — аки само милосердие Божие, в финансовых делах скурпулёзен и скуп как бальзаковский Гобсек и, хомячило ещё тот — вроде гоголевского Плюшкина.
При нём учёт и контроль — почище рабкриновского!
Про свою роль в «финансовой деятельности» завода и, особенно — про участие в этой «роли» моего «роялистого» компа со множеством очень «интересных» программ, уж промолчу скромненько…
Первую предсерийную партию в сто экземпляров мототелег «УАЗ-404», предполагалось выпустить и реализовать до Нового года на свободном рынке по рыночной же цене. Конечно, все комплектующие — да ещё и в таком количестве, произвести на месте пока невозможно. Поэтому что-то из металлических заготовок, полуфабрикатов или готовых изделий на первое время раскидали по предприятиям Нижнего Новгорода и губернии, что-то решили отлить из чугуна или отштамповать сами — благо уже есть из чего и на чём.
По договору, Нижегородская лаборатория, обязалась поставлять нам в первое время — самые что ни на есть простенькие магнето, катушки-бобины, высоковольтные провода и прочую подобную хренотень. Далее планируется обзавестись собственным цехом электрооборудования.
Ну а все деревянные элементы этой «чудо-юдо-вундеваффли» — вообще, без проблем!
В Ульяновской волости, как и по всей территории Нижегородской губернии — повторюсь ещё раз, испокон веков существуют так называемые «кустарные гнёзда». В частности — наши крестьяне-кустари делают всевозможные изделия из дерева.
Близ Ульяновска, как специально — находятся три больших села, кустари которых специализируется на нехитром крестьянском транспорте — на гужевых повозках и санях. К моему приятному удивлению — среди них издавна уже существует довольно чёткая специализация: одни из кустарей, к примеру — делают ступицы, спицы или ободья для колёс, другие — собирают их в одно целое… То же самое и со всем остальным — пока наконец не получается готовая мужицкая телега на продажу.
Хотя, НЭП оживил кустарное производство и торговлю результатами его труда, но в отрасли явно заметен кризис перепроизводства — предложение в разы превышает спрос.
— Всё дальше и дальше приходится возить — на месте мало кто покупает, — жалились мне частники-перекупщики. — хоть договаривайся с мужиками, чтоб делали так — чтоб телеги быстрее ломались…
Ишь ты!
«Маркетологи» доморощенные — до чего додумались своим умом.
Короче, заказы от «УАЗа» пришлись кустарям как нельзя кстати. С самыми авторитетными из них были заключены договора на изготовление отдельных деревянных элементов «мотыги». В этих договорах, чётко указано: делать строго по выданным каждому шаблону — детали должны быть взаимозаменяемыми. Опять же, перестраховываясь, заказали их тройное количество — предвидя неизбежно высокий процент брака.
Если что, не пропадёт — на дрова пустить можно. В отличии от металлических изделий, всё деревянное в наши лесисто-болотистых краях — исключительно дешёвое…
Забегая далеко вперёд, скажу: с этой поры, конское поголовье в нашей ульяновской волости — начало потихоньку сокращаться, а поголовье крупного рогатого скота — наоборот расти.
И, СКАЗАЛ ОН, ЧТО ЭТО ХОРОШО!!!
«Он» — это я, если что…
«Мания величия»? Ну, не без этого — ничто человеческое мне не чуждо.
Близнецы Санька и Ванька, увлекшись моторизацией и механизацией РККА — не могли пройти мимо такого чуда, как мототелега «УАЗ». Явно завышая возможности Домовёнка и его команды — они на них плотно наехали… Когда же те их открытым текстом «послали», докопались до меня:
— А танки и самолёты когда делать будем? Ты же обещал, Серафим!
— Ребята, — отвечаю уставшим голосом, — всё в своё время. На танки много железа уходит, они даже в целом нашей с вами Республике — не по карману.
Тут Домовёнок, у которого видать — в заднице свербело, встрял в разговор с новой идеей:
— А если и танк из дерева сделать? Ну, это… Ненастоящий… Понарошку… А?
Махнув рукой соглашаюсь, ибо всё равно же не отстанет:
— Делай, чёрт с тобой.
Тот, озабоченно хлопает ресницами:
— А какой он — танк? Я ни разу не видел.
Вздохнув тяжело:
— Сейчас я тебе его нарисую…
Посмотрев на мои эскизы, Кузька с готовностью:
— Такой мы из моей «Мотыги» враз смастрячим!
Один из близнецов, словивший «клин» на авиации, обиженно протянул:
— А самолёт?
Терпеливо объясняю:
— Видишь ли… Как там, тебя?
— Иван.
— Видишь ли, Ваня… Танк упасть с высоты на землю и разбиться вместе с экипажем не может. А вот самолёт — запросто! Поэтому самолётами мы с вами займёмся чуть позже, когда хорошенько подготовимся. А пока давайте сделаем с вами действующую модель планера…
Хочешь не хочешь — а придётся своим архаровцам аэроклуб замутить!
Так, так, так…
Кого б, для этого дела привлечь?
[1] В русских официальных документах на производство данный шлем именовался как «Каска Французского образца из Лопаточной стали». В различной литературе на военную тематику можно встретить такие названия шлема, как — «Модель 1917 (Sohlberg)», «Venalainen m-17» (фин.) или «Русский М-17». Для производства шлема применялась хромоникелевая сталь, которая выплавлялась на Сергинско-Уфалейских горных заводах, а также из-за её недостатка — сталь, шедшая на производство шанцевого инструмента (лопат).
Шлем имел три размера купола, и шесть размеров подтулейного устройства (53 см., 55 см., 57 см., 59 см., 60 см., 62 см). Окрашивался шлем в цвет хаки.
ТТХ шлема: вес — 800−850гр., толщина стали — 1,2 мм., ширина около — 213 мм., длина около — 287 мм., высота около −170 мм.
Заказами на стальные шлемы занимался предприниматель из А. Г. Васильев, именно он и распределял заказ на производство шлемов между заводами «G. W. Sohlberg» (заказ на 100.000 шт.) и «V. W. Holmberg» (заказ на 500.000шт.).
[2] Некоторые источники утверждают, что производство шлемов было изначально разработано на Ижорском заводе (г. Колпино) в 1916 году и чуть позже перенесено в Великое Княжество Финляндское. Ижорский завод в 1916 году произвел ограниченное количество, примерно 10,000 шлемов.
[3] Двигатель газогенераторного автомобиля работает на топливной смеси из газа вырабатываемом газогенератором в результате неполного сгорания дров, угля, топливных брикетов, торфа и так далее. В 1938 г. в Европе насчитывалось около 9 тыс. автомашин, работавших на газогенераторном горючем. К 1941 г. это количество увеличилось почти в 50 раз. В том числе в Германии их число достигло 300 тыс.
[4] Самуил Маршак: «Быль-небылица».
Глава 27«ПОЕХАЛИ»!!!
Не всё, оказывается потеряно!
На Лозаннской конференции 1 августа 1923 года, Советский Союз присоединился к конвенции о черноморских проливах.
На другой день в САСШ умер президент Гардинг и вместо него за Белый стол уселся вице-президент Кулидж. Знаете такого?
Вот и я, знать его не знаю — у меня в начале месяца — своих забот хватает.
Трудами нашими тяжкими, в первых числах августа первый образец трактора «Мужик» был готов к испытаниям. Как уже рассказывал, его безрамный, как у «Фордзона» остов — объединяющий в один элемент картера двигателя, муфты сцепления, коробки передач и ведущего моста — был отлит на месте из ульяновского чугуна. Основные, наиболее важные детали двигателя и трансмиссии — изготовлены на нижегородском заводе «Красное Сормово», где ещё до революции имели дело с «нефтяными» двигателями для речного судостроения.
Всевозможная мелочёвка (элементы кабины, крылья, топливный бак и прочее) была изготовлена у нас же, в кооперативе «Красный рассвет», в начинающем функционировать Опытно-экспериментальном цехе «ОПТБ-007» или ульяновскими кустарями-единоличниками. Колёса (передние ведущие с «шипами» и, одно-единственное заднее — управляющее), были сварены воедино электросваркой из отдельных литых, кованых, точёных или штампованных элементов.
Наконец, торжественный момент настал!
Нарезав пару кругов вокруг при мне смазанного во всех нужных точках и заправленного трактора (для испытаний решили начать с керосина), я с умным видом попинал передние ведущие железные колёса, ласково погладил рукой выхлопную трубу, плюнул на калоризаторную головку… Хотел было по обычаю немецких лётчиков-«экспертов» пописцать на «дутик» — заднее управляющее колесо, но посмотрев на собравшийся вокруг православный люд, передумал:
«Азия, не поймут-с!».
Запрыгнул на кресло тракториста и скомандовал по-гагарински просто — открывая эру космонавтики…
БББРРР!!! Опомнись!
Дико извиняюсь… Открывая эру собственного тракторостроения в России, я скомандовал Домовёнку (без которого — ну никуда, что касаемо техники!):
— Болт на старт!
Тот засунул в калоризаторную головку и, в несколько оборотов завернул раскалённый докрасна «запальный болт»:
— Есть, «болт на старт»!
— Прокрутка!
Кузьма, с разбега дёрнул пусковой шнур намотанный в специальные канавки на маховике двигателя — проворачивая таким образом, кривошипно-поршневую группу:
— Есть «прокрутка»!
В тот момент толкаю рычаг подачи топлива:
— Зажигание!
Отскочив на всякий случай подальше, Домовёнок продублировал:
— Есть «зажигание»!
— Пых… Пых… Пых… Пых, пых, пых…
Пустив в ясное утреннее небо столб сизого керосинового дыма из трубы, трактор «с пол-пинка» завёлся под ликующие крики собравшегося вокруг народа — так или иначе причастного к этому событию. Здесь были кузькины юные автостроители деревянной мототелеги, члены кооператива во главе с самим Климом, члены некоторых отдельных артелей и зеки-конструкторы из «шарашки» с конвоирами.