Всем этим занимался Дед Мартимьян — финансовый директор «Красного рассвета» и, одновременно председатель артели «Красная взаимопомощь» в его составе.
Бывший «бугровский» приказчик принимал предоплату за ещё не произведённую «мотыгу» и взамен выдавал специальные «гарантийные чеки». По специальному, составленному мной графику: чем больший процент от стоимости клиент платил — тем раньше получил готовое изделие.
«МММ», скажите?
Нет, это — «Фольксваген». Могли бы таким макаром — тысячи три экземпляров продать и, возможно — ещё больше, скинув цену.
Народ, здесь не пуганный!
Но я велел не наглеть:
— «Деньги — ничто, имидж — всё»! Больше пяти ста «мотыг» в год — мы пока не потянем, это однозначно. А ежели и, случится такое чудо: ничего страшного — «живьём» уйдут влёт. Но, если пообещав, кинем клиентов…
Думаю, я сделал очень страшное лицо, иначе — почему все вокруг, вдруг от меня испуганно отпрянули?
В самом конце Выставки, артель «Красная взаимопомощь» — была официально преобразована в «Общество взаимного кредита» (ОВК) под тем же брендом и, получила в Госбанке кредит на развитие — на сумму 25 тысяч червонцев…
Бумажных, не золотых!
Опять же, большой популярностью пользовались ульяновские гаечные ключи, наборы инструментов в специальных жестяных «кейсах», лопаты, канистры, штампованная посуда, перочинные ножи… Наиболее технологический сложный и, в тоже время — рыночно востребованный в эту эпоху ширпотреб: примусы, паяльные лапы и прочие «керогазы» — кооператив «Красный рассвет» ещё производить не научился. Но в моих далеко идущих планах они есть, поэтому эти девайсы с «наворотами» — были представлены в виде рисунков на плакатах.
Конечно же Выставка, это не базар какой — здесь торговля запрещена, но было заключено множество сделок.
Великое множество!
Дед Мартимьян, был в страшной запарке и, ему помогал один из сыновей Клима Крынкина. Хотя, по словам своего же родителя — парень крайне «жопорук», но зато в уме считает — как хорошо смазанный совдеповским солидолом арифмометр. К тому же, после образования кооператива — у него вдруг открылась деловая хватка. Мартимьян просёк это дело зорким стариковским взором и попросил того в помощники.
Сам же Клим, глядя на своё предприимчивое не по годам чадо, только диву давался:
— И в кого, спрашивается, уродился такой? Неуж, моя Глафира Петровна — с купцом каким или приказчиком каким, по молодости путалась?
— Подними картуз, Клим.
— На што?
— Подними, говорю!
— Ну, поднял… И, шта?
Посмотрел внимательно на его и, не думающую седеть голову и, с непоколебимой уверенностью резюмировал:
— Не, не «путалась» твоя Глафира Петровна… Помнишь к чукчам в вигвам вчерась ходили?
Клим, весь в напряжённом внимании:
— Ну, помню и, шта?
— У тебя бы тогда рога были — как у того северного оленя… Хахаха!
Сердито нахлобучивает картуз по самые уши:
— Тьфу ты, балаболка — ещё и трактором контуженная!
Единственное, что на Выставке было можно купить — это всевозможные сувениры.
Вот, мы с Климом и, заранее подсуетились и привезли памятные значки, которые артель «Красный вал» — штамповала в три смены с начала июня, когда мне пришла в голову мысль об участие в этом всероссийском мероприятии. Наш, ульяновский значок был официально признан самым удачным и, хотя Дед Мартимьян плавно повышал цену по мере оскудения «закромов» — очередь за ним выстроилась, как… Сказал бы «как в Мавзолей», да его ещё нет — даже в самых смелых помыслах у новых хозяев Кремля. Да и, «хозяин» для него, так сказать — окончательно «не созрел», ещё…
После Выставки оказалось, что только на одних значках — мы полностью окупили всю поездку в Москву и, даже — поимели некоторую прибыль.
Однако, не одними «железяками» — жив человек!
Посреди «павильона», была устроена «танцплощадка», на которой под небольшой оркестр (в котором, к величайшему моему сожалению — до сих пор отсутствовал «сакс») — пары наших парней и девчонок поочередно зажигали нагло уворованный мною у пиндосов «рок-н-рол» — переименованный мною же в российский танец «Пролетарка»…
Ну, в курсе, да⁈
Мы с Елизаветой не танцевали в этот раз: я по причине крайней занятости и до сих пор не восстановившегося после «полёта» здоровья, она же…
Елизавета Молчанова участвовала в первой в своей жизни выставке живописи!
Конечно, кроме одной — все картины не её. Это работы ребят из Ульяновской творческой изостудии, которую ведёт бывший помещик, а ныне — директор школы и краеведческого музея Кулагин. Кстати сам Нил Николаевич и большинство из его «авторов» тоже здесь. Ну, там — пейзажики, натюрмортики, портретики…
Ребятишки только учатся на художников!
Кому это интересно?
Зато, именно одна-единственная картина Лизы — собирает возле себя толпу народа!
Кратко изложу самую суть…
На переднем плане — куда-то спешащая, большая счастливая семья.
Хотя и немолодой, но по-спортивному подтянутый глава семьи, с сидящим на шее довольно упитанным карапузом — восторженно размахивающим цветными шариками с надписью «СССР» и «серпасто-молоткастым» красным флажком.
Справа, чуть опередив отца, с невозмутимостью подростка-тинэйджера — которому приходится участвовать в скучном — но обязательном семейном мероприятии, шествует старшая дочь. Она не смотрит по сторонам, сосредоточенно прислушиваясь к небольшому аппарату с антенной — поднесённому к уху… На ней кроссовки, короткие шорты и обтягивающая футболка с надписью «МАРС — НАШ!», через которую отчётливо видны все её — уже «наливающиеся соком» девичьи прелести.
Моложавая мать семейства в цветастом коротком лёгком сарафане и туфлях на высоком каблуке, ведёт за руку нарядно одетых разновозрастных средних детей — мальчика и девочку. Улыбаясь, она что-то им рассказывает на ходу…
На среднем плане — огромная площадь с множеством счастливых людей, спешащих за ними в том же направлении. Дальше — высокие небоскрёбы из бетона, стали и стекла, эстакады между ними, множество разноцветных автомобилей с плавными обводами…
На изумительно синем безоблачном небе видны летательные аппараты: один, бескрылый — сравнительно неподалёку, каплевидной формы — с стеклянной кабиной и блестящим диском крутящегося пропеллера над ним. Другие, в самой вышине — обтекаемой формы со стреловидными крыльями, оставляющие после себя белый след.
Конечно же, всё нарисованное не было «один в один» скопировано с «реальных» образцов моего будущего. Я рассказывал Лизе каким я «вижу» будущее, а она рисовала по своему собственному разумению…
Хотя, иногда у неё получалось очень похоже!
Народ подходил, смотрел и ахал. Молодёжи, особенно нравилась девушка в шортах и футболке и происходили некоторые забавные моменты. Вот, возле картины скучковалась группка озабоченных «недорослей»:
— Робята, смотри какие сиськи у девахи! Как живые.
Поворачивает голову на стоящую рядом художницу и:
— Прям, как у этой…
Лиза, ему в ответ с самой благожелательной улыбкой:
— А ты много «живых» сисек то видел, кроме мамкиной?
Компания грохнула:
— ХАХАХА!!!
Малец обиделся:
— Может, ты мне свои покажешь?
Та с готовностью:
— Пойдём!
Через минуту из-за угла павильона:
— ОЙ!!!
Юная художница, тотчас выходит обворожительно улыбаясь — как ни в чём не бывало.
— А где наш Витька?
— Не знаю: увидел мои сиськи и убёг куда… Странный какой-то у вас приятель. Может, ещё кто желает посмотреть?
Желающих не оказалось, лишь косились опасливо:
— Сиськи, как сиськи — чё на них смотреть⁈
Мля, дебилы малолетние… Если и есть на свете сиськи, на которые стоило бы посмотреть (даже с угрозой получить за это ногой по яйцам) — так это именно лизкины.
Хм, гкхм.
Другой, видно начитавшийся «Аэлиту» Алексея Толстого, Красного графа. «Сиськи» ему тоже очень понравились, заметно — но видно застеснявшись, он спросил про другое:
— Так, что…? И Марс будет «нашим», правда?…Советским?
Как раз оказался рядом:
— Будет, будет… И Крым будет нашим и, Марс… Куда они денутся⁈
— Куда все так спешат? — спросил один живописного вида «пейзанин», другого.
— Кто его знает, — отвечает тот, почесывая затылок под сдвинутой на лоб шапкой, — должно быть в коммунизм свой торопятся…
Щусев, главный архитектор и руководитель Главного Выставочного комитета, вместе с другими «ответственными товарищами» (в том числе и работниками правоохранительных органов) после обеда в тот же день прибывший посмотреть — что за «анархия» творится в одном из главных павильонов, профессионально присмотревшись к картине — ахнув, прикрыл ладонью рот:
— Это же наша Всероссийская выставка — узнаю ландшафт… Только…
Лиза, тут как тут — со своей очаровательной улыбкой и, как бы непроизвольно поправляя свою — несколько коротковатую для этих времён юбчонку, на долю секунды ещё выше задрала её:
— Вы совершенно правы, товарищ…
Тот, весь буквально «потёк»:
— Алексей Викторович… Кхе, кхе… Можно просто — Алексей.
Лиза подходит вплотную, как бы случайно оступившись — слегка задела его грудью и, с несколько эротичным придыханием:
— «Алексей», подходит больше — ведь, Вы так классно выглядите! А можно, я буду называть Вас «Лёша»? Тогда быть может — перейдём на «ты»?
Я смотрел на эту «сценку» и мысленно аплодировал… Нет, не Елизавете — себе, любимому.
Главный архитектор, буквально заблеял агнцем влекомым на заклание:
— Меее…
— Меня зовут Елизавета Молчанова. Я — автор это картины… — заглядывает в замаслившиеся глазки, — тебе она понравилось, Лёша?
Думаю, в тот момент ему бы и «Чёрный квадрат» Малевича понравился! Я эту тему, кстати, уже «обсасывал» — да тот её уже «зачикал», абстракционист хренов! Правильно их Хрущ Кукурузный обозвал пи… Хм, гкхм… Ну, в курсе, да⁈