— Можно я ещё сюда буду приходить?
Перевожу взгляд на заместителя:
— Товарищ Чеботарёв?!.
Тот, не возражал ни разу:
— Да, пусть приходит — мне не жалко…
Санька и Ванька возмущённо:
— А МЫ⁈
— И вы тоже, — махнул рукой с безнадёгой, — куда от вас деваться…
Конечно же, близнецы не одни на полустанок бегали изучать материальную часть, а со своими «футбольными» командами.
К тому времени, когда этот хлам у нас забрали — взамен прислав родные «мосинки» (не новые, конечно — бывшие в сильном употреблении), Домовёнок и близнецы изучили его досконально.
Получив заранее известие об предстоящем перевооружении, я снова привёл своих комсомольцев и мы с ними достреляли все оставшиеся ещё к тому времени патроны к «иномаркам».
Взамен, выполняя обещанное Барону, я отнёс Климу несколько железяк от «Бразье-кабриолета» и он отковал мне из них два комплекта простейших метательных ножей. Я обучил Мишку нескольким способам и, он довольно быстро уловив суть, теперь тренировался везде и всегда — метая всё «острое и продолговатое» что в руки попадётся. Просто идёт по улице и метает вперёд себя и в стороны: здания почти все деревянные, заборы — тем более…
Полнейший простор для любителя этого дела!
Опять же, наши с ним занятия очень скоро превратились в групповые!
Заметил, что он в основном разучивает не спортивную «классику», а подлые приёмы — неожиданные броски из-за спины, снизу… Ну, что ж — вполне понятно.
Рисунок 35. Метательные ножи «Осётр».
— Ребята, — сказал я Саньке и Ваньке, видя что они опять нацелились «про мою душу», — метание ножей навряд ли пригодится на войне, но зато оно хорошо развивает глазомер — про важность которого, говорил сам Суворов!
Я тренировал Мишку, он тренировал остальных — по-моему, мы с ним хорошо сработались!
Среди остальной группы лучшие результаты в ножеметании показывала Елизавета, хоть Ефим бесился прямо не по-детски и, частенько приходилось его одергивать — напоминая о гендерном равноправии и объяснять, восстанавливая самооценку нашего молодёжного лидера:
— Юноши из простонародья с самых ранних пор работают топором да вилами: движения требующие — почти исключительно развития силы мышц. Девочки же занимаются прядением. Шитьём да вышиванием — требующих не силы, а точности движений. Теперь тебе понятно, Ефим — почему тебе никогда не угнаться за Лизой? Если ты, конечно — не художник сызмальства или музыкант.
— Ах, вот оно что! Теперь мне понятно… Извини, Лизавета — я был не прав.
Лично был «там» свидетелем такой истории: техничка нашего спортклуба (женщина, может быть «по мне» и не старая — но уже имеющая внуков), посмотрев как мы тренируемся — попросила «попробовать»… Через месяц она уже метала ножи лучше большинства из нас — не исключая и вашего покорного слуги… Где-то, через год — она уже стала чемпионкой России в одном из видов этой дисциплины.
Я, специально для Елизаветы, заказал у Клима ещё один комплект — весом и размерами поменьше и, натаскал её метать ножи за рукоять в один оборот.
Впечатляющие результаты!
В проекте было создание пионерской организации — чтоб, всё было «как у людей», а пока — пока стояли последние тёплые денёчки, научил обе футбольные команды и их капитанов играть в «Зарницу».
Ну, что сказать?
«Детский сад — штаны на лямках»! Близнецы, как обычно передрались, а больше рассказывать особенно нечего…
С конца сентября почти не переставая, погода стоит гнуснейшая — зловещий мрак из-за низкой облачности, дожди и слякоть…
В такие дни шли репетиции театрального кружка в любезно предоставленном Нилом Николаевичем Кулагиным самом большом помещении в школе — в его же бывшем особняке. Раньше там танцевала на балах местная провинциальная знать, теперь — это что-то вроде школьного актового зала.
Так как, Аристарх Христофорович почему-то увидел во мне великого актёра — известно кого он пригласил на роль главного героя. Ну, а уж я — подтянул всех своих комсомольцев на роли второго плана.
— Что за хрень дикая! — изумился я, когда он дал мне для ознакомления текст пьесы, — «Подтёлков»… Это, это… Это, что такое?
Тот, невозмутимо:
— Эту пьесу мы с нашим передвижным театром на фронтах перед красноармейцами играли… Грандиозный успех!
— Хм… «Красноармейцам на фронте» — хоть «Королевского жирафа» Марка Твена покажи. Грандиозный успех гарантирован!
Обижается, надувшись:
— Извините, но ничего другого пока нет — а из старого репертуара пьесы — могут запретить.
Читал от руки написанный текст и, еле-еле удерживался, чтоб не заржать как слон — случайно забредший на конопляную плантацию!
Сюжет был нагло скопирайтен «у Вильяма, у нашего — у Шекспира» и, в оригинале назывался «Отелло».
В новой интерпретации от неизвестного сценариста (по ходу, обдолбавшегося «коксом» до зелёных соплей), главного героя пьесы зовут командир полка Подтёлков, героиню — комиссар Дездемонова, а главного злодея — военспец Ягодкин…
Ну и так далее и тому подобное, по списку!
Последний, желая погубить первых двоих, а заодно — весь полк в предстоящем решительном сражении с белогвардейцами и, в целом — замахиваясь на всю Советскую республику и даже Мировую революцию, строит всяческие подло-коварные козни.
Дальше, всё почти по сюжету оригинала.
По наветам Ягодкина заподозрив Дездемонову в измене и найдя в её спальне неопровержимую улику — написанное на девичьем платочке шифрованное донесение деникинской разведке, товарищ Подтёлков воспылав праведным пролетарским гневом — душит комиссаршу, «как гидру контрреволюции»…
Тут, заходит группа товарищей в кожаных пиджаках из ВЧК — давно следившая за подозрительным Ягодкиным, но самую малость опоздавшая к трагической развязке. Чекисты арестовывают контру и, популярно объясняют товарищу комполка — что тот был не прав, превысив должностные полномочия.
А вот сам финал сильно отличался от исходного!
Подтёлков, долго переживать и рефлексировать — подобно представителю «гнилой интеллигенции» не стал… Он не закололся кинжалом как его прототип, а преисполнившись пролетарским гневом, повёл свой полк в бой и разбил белогвардейцев наголову. Прибывший на поле боя Командующий «всеми фронтами», в коем без особого труда угадывается товарищ Троцкий, поздравляет Подтёлкова с победой и лично вешает на его грудь орден «Красного знамени».
ХЭППИ ЭНД!!!
Аристарх Христофорович на роль Подтёлкова назначил меня, на роль Дездемоновой — естественно Елизавету, на роль Ягодкина — сперва хотели Мишу, но он наотрез отказался:
— Белых гнид я играть не буду — лучше расстреляйте.
Тогда, его назначили на роль старшего чекиста — арестовавшего изменника.
Тоже не без сопротивления, на роль «белой гниды» назначили Брата-Кондрата: в своих очках он смотрелся — чуть ли не как сам генерал Дроздовский.
Мишка так и сказал как-то:
— Ну, вылитый Михаил Гордеевич!
Правда, его никто не понял, а я позже устроил ему хорошенькую вздрючку…
Ефим же, на другую роль — как «Командующего всеми фронтами» Барабанщикова, не соглашался.
Репетиции проходили нормально, режиссёр Певницкий нарадоваться не мог способностью юных дарований и не уставал нахваливать меня, каждый раз гримируя по новому:
— Ищу Вам подходящий образ…
— Чё там искать? — бурчу, — негр, он и в Африке — негр.
Пока не дошли до сцены удушения мной Дездемоны… Тьфу, ты — комиссара Дездемоновой.
— Не верю! — заорал Аристарх Христофорович.
— Чему Вы не верите? — спросил я, прерывая своё «занятие».
— Так не душат!
— Ну, уж извините, товарищ режиссёр! Как-то не доводилось «в реале» душить женщин, — и ехидно, — если имеется на этот счёт опыт — может, поделитесь?
— Эх, молодёжь… Отойдите и смотрите, как это делается.
Показывает, душа бедную Елизавету… Ну, со стороны… Может и, не достаточно профессионально выглядит — но красиво!
— Красиво, но неправдоподобно, — буркнул еле слышно Барон.
— Поняли, товарищ Свешников? — спрашивает режиссёр отдуваясь.
По сюжету, товарищу Дездемоновой очень не нравилось — что её душат и, она активно сопротивлялась. Не кисельная барышня же — как её прототип, да⁈
— Ну… Типа, понял.
— Попробуйте ещё раз!
Снова хватаю Елизавету за шею и валю её на солдатскую кровать… Та хрипит:
— Я невиновна пред Реввоенсоветом!
Режиссёр опять за своё:
— Не верю!
Я, в сердцах:
— Да, что опять не так, Аристарх Христофорович?
Тот, оглядывает меня с ног до головы, особенно долго задержав взгляд в районе ниже пояса:
— У Вас вид человека — не убивающего другого, а наоборот — решившего сделать ещё одного!
Все, прямо-таки — ухахатываются с его слов…
Он набросился на бедную Лизу:
— А Вы, барышня, что так хрипите эротично? Вас же душат — а не наоборот… Насилуют, по обоюдному согласию.
— ХАХАХА!!!
Короче, дубль за дублем — а свисту нет!
В конце концов, режиссёру это надоело:
— На сегодня довольно, продолжим сцену на следующей репетиции. А Вам, товарищ Свешников, не помешало бы позаниматься актёрскому мастерству дополнительно.
Проводив Елизавету до дома, весь загруженный такой, возвращаюсь мимо Трактира… Ну и, как обычно — не удержавшись зашёл.
— Софья Николаевна! Извините, за наивный вопрос… — спрашиваю разоблачившись до формы «номер ноль», — а Вы знаете, что такое «ролевые игры»?
Та, в пеньюаре перед большим зеркалом — сооружая из строгой причёски хозяйки-нэпманши, раскрепощённую копну волос развратницы-ведьмы:
— «Ролевые игры»? Нет, но знаю — Вы всегда-что-нибудь… Хихихи! Эдакое — забавное выдумываете! Хоть, не пошлятина какая — как прошлый раз?
— Да, нет… Что Вы! Да и «в прошлый раз» — вовсе не пошлятина была, а даже как бы — не наоборот.
Закончив свои женские дела с преображением, подходит поближе: