Да так, ничего и не придумал…
Есть чуйка, что это — большие деньги, но механизма — чтоб их положить себе в карман, у меня нет. Я не обладаю опытом игры на валютных котировках, да и первоначального капитала у меня кот наплакал.
А, до слёз жаль — что пропадёт втуне такая инфа!
Наконец, меня осенило: надо не тратить время на создание своего собственного «первоначального» капитала — а, так или иначе «присосаться паразитом» к уже существующему! Надо найти пройдоху-нэпмана (теневого дельца, криминального авторитета и желательно — всё в одном флаконе) и, внушив ему доверие к себе «послезнанием» — использовать его самого, его связи и наворованные у народа капиталы — на всеобщее, народное же благо. Несколько очково, конечно…
ЖУТКО ОЧКОВО!!!
Однако, ничего более умного и безопасного я придумать не смог.
Такие, типы определённо существуют, существуют во множественном числе и существуют где-то рядом…
Как-то так совершенно случайно получилось (если не брать в расчёт возможное влияние каких-либо «потусторонних сил», конечно), но этот временной промежуток я перед «попадаловом» изучил[2] достаточно хорошо и могу с полной ответственностью сказать: не НЭП «развязал» рынок, а скорее — загнанный «военным коммунизмом» в подполье рынок породил НЭП и подталкивал его дальше. Серьёзные исторические источники — показывают неустранимость рынка из хозяйственной практики этого периода: во время Гражданской войны на советской территории — жил полнокровной жизнью рынок земельных угодий, строений, предприятий, ценных бумаг и прочее тому подобное… Об этом говорит и то, что почти все обвиняемые в крупных хозяйственных преступлениях — служили в Красной армии или в государственных учреждениях. Снабжение армии во все времена было «золотым дном» для всякого рода аферистов и, наша Гражданская война — не была здесь счастливым исключением: нелегальный частный капитал образовался и преумножился многократно за её годы.
Естественно, как о легендарных разведчиках, мы лишь о тех «теневых дельцах» узнаём — что попались в руки правосудия!
То есть, не о шибко удачливых…
Таких было вполне предостаточно, но почему-то вспоминается подпольный миллионер Корейко…
ХАХАХА!!!
Шучу, конечно. Перед реально историческими теневыми дельцами СССР, литературный герой Ильфа и Петрова — просто мелкий поц, торгующий деревянными членами на одесском Привозе.
Где б, мне такого пройдоху найти и грамотно «присесть» ему на уши?
«Где, где… В Караганде!».
Блин, тупой вопрос!
Нижний Новгород, при старом режиме называли «кошельком России»: здесь подобные «теневые» дельцы — должны просто кишмя кишеть. Как дизентерийные бациллы в жидком «стуле» нечистоплотного человека…
Кое-какую инфу и кой-какие идейки мне сам того не ведая подкинул Мишка-Барон, который сам вращаясь в криминальной среде и конечно же — что-то слышал, что-то видел и кое о чём догадывался. Проанализировав всю полученную тем или иным образом информацию, я решил действовать.
Рисунок 37. Надпись на 5 рублях 1923 года первого выпуска, ведёных в обращение по декрету СНК от 24 октября 1922 года, с датой «1923» по курсу 1:100 к выпуску с датой «1922», или 1:1 000 000 всех рублей ранних выпусков.
Переехав на другую съёмную квартиру — «путая» на всякий случай следы после посещения губернского управления НКПС, я приоделся в этот раз нэпманом среднего достатка и пошёл к уже знакомому мне «чёрному маклеру», на открывшийся в августе уже официально Макарьевский рынок.
Обменял «старые» банкноты образца 1922 года на только что введённые в обращение «образца 1923-го» по официальному курсу сто к одному. Естественно, на «чёрном рынке» курс был менее для меня выгодный — но учитывая предстоящую инфляцию, я оказался в немалом выигрыше.Поболтав недолго «о том, о сём», спрашиваю «в лоб»:
— У меня имеется САМЫЙ(!!!) дорогой на этом свете товар… Не сведёшь меня с тем, кто его купит?
Сперва опешив от неожиданности, тот безапелляционно ответил:
— «Рыжьё», «цацки с брюликами»? Если что-то стоящее, давай я у тебя куплю.
Смериваю его с ног до головы насмешливым взглядом:
— Штиблеты себе сперва нормальные купи! Мне нужен РЕАЛЬНЫЙ(!!!) покупатель, понимаешь?
— Не знаю такого…
А, глаза то — отвёл!
Я обвёл рукой всё пространство рынка, заставленное палатками торговцев и кишащее покупателями:
— Чё тупого включаешь? Не может такое «стадо» пастись без «пастуха»… Понимаешь, о чём я?
Набычился:
— Нет, не понимаю — о чём ты балаболишь, фраерок залётный. Уйди, не мешай людям работать…
— Да, ты не быкуй! «Работать»… — насмешливо-зло, — на стройке будешь работать — кирпичи ворочая, если ОН(!!!), — поднимаю палец в небо, — узнает, какую выгоду из-за тебя упустил.
Помолчав, провожу ладонью по горлу и трагическим шёпотом:
— А, то и… Сам понимаешь! Кто на большое бабло нюх не имеет — тот на такую «работу» не годится. Иль, ты не понимаешь⁈
Помешкав — и хочется и колется, тот сказал, посмотрев на меня с нехорошим прищуром:
— Ладно, приходи завтра в это же время — может и, объявится покупатель на твой «самый дорогой товар».
Назавтра, не успел подойти к «точке», как маклер кивнул на меня и ко мне подкатили двое. Прилично одетые, но по их мордам было видно — имеющие самое непосредственное отношение к криминальному миру.
— Показывай товар!
— Извини, но у меня с собой ничего нет. Сперва надо поговорить с вашим…
— Ну вот, а говорил «ничего с собой нет»… Хахаха!
Один из них, видом посуще и напоминающий мелкого — но злобного и ловкого хищного зверька, уже успел из моего внутреннего кармана достать «Браунинг».
— «Упакованным» оказался!
— Врезать фраеру меж ушей? — спросил крепыш и втянул ноздрями воздух, — чую это мусор.
— Да, нет — погодь…
Обыскав меня уже в открытую, мелкий извлёк запасную обойму, портмоне с парой сотней совзнаков мелкими купюрами, носовой платок и связку ключей.
— И, вправду — ничего нет, — не деланно разочарованно, — ну, тогда пойдём, мил человек, с нами…
Дальше, всё было как в фильме «Место встречи изменить нельзя»: меня завели в ближайшую подворотню и втолкнули в…
Нет, не в хлебовозку!
В какой-то крытый фургон на лошадиной тяге и ОЧЕНЬ(!!!) медленно куда-то повезли. Оба уркагана были внутри и всю дорогу радовали меня блестящими «перспективами» моей скорой бесславной кончины:
— Лучше сам признайся, что ты — агент угрозыска… Тогда мы тебя не больно зарежем. Иначе, на лоскуты порвём — ДОООЛГО(!!!) будешь мучиться!
Иногда, просто стыла кровь в жилах! Если честно предполагал, что будет как-то… Культурней, что ли…
Я отмалчивался — ибо, конкретно забздел и, это их бесило больше всего:
— Чё молчишь, мусор краснопёрый? В падлу с людьми поговорить⁈
— Очково, что-то мне с вами разговаривать… Давайте лучше, все вместе дружно помолчим, а⁈
— БУГАГАГА!!!
Наконец приехали и меня чуть ли не пинками вышвырнули на мощённый камнем двор большого, каменного, богатого частного дома о двух этажах. Лохматый здоровущий кобель на цепи — до хрипоты лает, на говно исходя… Мимо него не убежишь… Курочки хлопотливо квохчут яички снеся, свинки в сарае довольно хрюкают нагуливая жировую прослойку… Недобро косящаяся старуха с двумя ведрами куда-то побежала… Сельская идиллия!
Аж, помирать страшно…
Особенно долго разглядывать не дали, втолкнули в дом. Светлица или горница — хрен разберёшь с большого перепуга… Ну, не спальня и не трапезная — это точно. Занавески на окнах, ходики на стене, герань на подоконнике, фарфоровая посуда и статуэтки на комоде и кругом всё такое богато-кружевное, купеческо-мещанское…
Нашим комсомольцам бы, однозначно очень не понравилось!
У окна за довольно-таки приличным столом — на котором большие канцелярские счёты, папки с документами, отдельные листы бумаги и письменные принадлежности, сидит культурно одетый крепенький мужичок с большими залысинами на голове и очками на носу — на первый взгляд напоминающий главного бухгалтера преуспевающего колхоза-«миллионера». Вроде бы обычный мужик… Однако, нет-нет и, его в общем-то — округло-добродушное лицо с жёсткими усиками, передергивает какая-то злобно-нервная гримаса. Один в один как у Петра Великого в старом чёрно-белом фильме.
Бьюсь об заклад, он ещё и «падучей» страдает!
Эпилептическими припадками, то есть…
Крепыш стоит за спиной, сопя мне в затылок, Мелкий выкладывает на стол хозяину дома изъятые у меня вещи и что-то на ухо докладывает, постоянно на меня оглядываясь. Слышу только что-то про «бытовые отходы» и про самую заднюю часть большинства животных — которого за нами «не было».
Опять же — сильное отличие от фильма, где так талантливо сыграли два Володи — Высоцкий и Конкин: за стол меня не пригласили и самогону не налили. Хозяин, не предложив даже сесть, рявкнул:
— Ну, что там у тебя, убогий?
— Уважаемый, у меня имеется для Вас самый дорогой товар на свете…
— «Брюлики», что ли? Почему с собой не взял?
— Вы тоже предприняли кое-какие меры предосторожности, — криво через силу улыбаюсь, — извините, не знаю как Вас по имени-отчеству…
— Тебе не всё равно? — равнодушно-раздражённо, — всё одно помрёшь вскорости.
— БУГАГАГА!!! — заржали оба шныря.
— Не стоит нам с Вами торопиться записываться в покойники, — как можно спокойно отвечаю, хотя внутренне всего колотит, — если есть возможность длительного и взаимовыгодного сотрудничества.
Подозрительно смотрит, передёргивая щекой:
— Какое, интересно, «сотрудничество» у меня может быть с «фараоном»?
— Почему же, так сразу — «с фараоном»⁈ — недоумеваю.
— Да, ты на свою рожу в зеркало посмотри, «ёперуполномоченный», — все трое ржут, — бугагага!
Да… Актёр из меня — прав был Аристарх Христофорович, довольно хреновый.
Вдруг, он серьёзно:
— Ладно, говори с чем пришёл — мне с тобой валандаться особенно некогда. Скажи спасибо, что ещё велел живым привезти…