это большая разница".
– Мне нравится пурпурный цвет с серебром, – шепнула Нэнси. – И бледно-лиловый.
Райан уже видел эту картину. Теперь вспомнил – хорошая. Злодеем был Ричард Бун. Вместе с парой сообщников он подстроил ловушку, захватил Рэндольфа, женщину и ее мужа, удерживая их ради выкупа, потому что отец женщины был богачом. Муж струсил, схлопотал пулю. Они, ясное дело, собирались застрелить и Рэндольфа и женщину, как только получат куш, если, конечно, Рэндольф чего-нибудь не придумает.
– А картинки! – продолжала между тем Нэнси. – Вон те самые репродукции из мелочной лавки, про которые я тебе говорила.
– Ш-ш-ш.
– В белых рамках под старину. Красота!
Мистер Маджестик выпрямился вместе с креслом. Обернулся, глянул через плечо, прислушался.
Они нырнули, отпрянули от окна.
Стояла тишина. Райан в темноте прижался спиной к стене, слушая, как из дома доносится затихающий топот лошадиных копыт. Потом прекратилась и музыка, и диалог. Что-то должно случиться. Может, сейчас будет тот хороший эпизод, когда Рэндольф заходит в пещеру за типом по имени Билли Джек, который сторожит женщину, пока нет его дружков. Рэндольф крадется за Билли Джеком и уже готовится его оглоушить, а тут Билли Джек поворачивается, и ты думаешь, вот сейчас будет драка. Ан нет! Рэндольф тычет типу под подбородок припрятанный пистолет, и – кх! – физиономия типа мигом исчезает с экрана, как и следует быть, без всяких дурацких драк. Нэнси снова заглянула в окно.
– Красота, – шепнула она и хихикнула.
– Пошли! – позвал Райан.
– Минутку.
– Он тебя услышит.
"Кх!" – прогремел пистолет, и Райан тоже заглянул в окно. Ага, та самая часть. Рэндольф держит припрятанный пистолет, крошка зажала руками рот и, должно быть, обмочила штанишки.
– Господи, где он, по-твоему, мебель купил?
– Ладно, пошли.
– Не поверишь, пока не увидишь. А лампа в витражном окне...
– Пошли!
– ... с целлофановым абажуром. Эй, ты слышал, кто выиграл польский конкурс красоты?
Райан покачал головой, прикидываясь терпеливым, позволяя ей болтать.
– Никто, – сообщила Нэнси. И громко рассмеялась. Мистер Маджестик повернулся в кресле, качнулся, выпрямив спинку качалки, пристально посмотрел в окно, потом резко отвернулся и быстро пошел через комнату к двойным дверям на веранду.
– Идет, – шепнул Райан.
С другой стороны дома хлопнула дверь. Нэнси снова посмотрела в окно:
– Ты прав. По-моему, пора смываться.
– Обожди минутку...
Но не успел он до нее дотянуться, как она перескочила узкую полосу газона, метнулась через лужайку, нырнула в темные густые кусты, с глаз долой. Райан еще слышал звук ее шагов. Хотел тоже быстро убраться, помчаться за ней, но обождал, потом двинулся к фасаду дома.
Мистер Маджестик шел по освещенному саду мимо двух фламинго.
– Эй, это ты?
– Что?
– Кто-то тут смеялся.
– Что вы хотите сказать? – спросил Райан.
– Я хочу сказать, что тут кто-то смеялся. Что я, по-твоему, хочу сказать?
– Может быть, кто-то на берегу?
– Господи Иисусе, казалось, прямо под окном.
– Не знаю. Я ничего не слышал.
Мистер Маджестик уставился на него:
– Идешь с той стороны и ничего не слышал?
– Я гулял.
– Не видел, никто тут не проходил?
– Ничего я не видел. Сколько раз повторять?
– Не видел девушки? Мне показалось, что девчонка смеется.
– Не видел я никакой девушки и вообще никого.
– Ну не знаю, – протянул мистер Маджестик. – Может быть, дело во мне. Может, мне надо уши проверить, будь они прокляты. – Казалось, на этом дело покончено. Мистер Маджестик молча постоял, готовый вернуться в дом, потом снова взглянул на Райана. – Эй, хочешь хорошее кино посмотреть?
– Я его уже видел, – ответил Райан и, как только услышал собственные слова, заметил, что мистер Маджестик нахмурился. Хотел еще что-то сказать, но добавить было нечего.
Воцарилось молчание.
– Откуда ты знаешь, что видел?
– Шел мимо, услышал телевизор. С экрана что-то знакомое говорят. Вспомнил. Это ведь вестерн, да? С Рэндольфом Скоттом?
– Ты слышал телевизор у кого-то в доме, – проговорил мистер Маджестик, – но не слышал, как кто-то смеялся на улице прямо рядом с тобой?
– Я никого не слышал. Хотите, чтобы написал и заверил?
– Ну ладно, полегче.
– Черта с два, полегче! Вы мне верите или нет?
– Забудь.
– Не забуду. Вы называете меня лжецом, и мне это не нравится.
– Эй, да ладно тебе! Никак я тебя не назвал.
Райан стоял к нему лицом.
– Вы мне верите или нет?
– Ладно, верю, – буркнул мистер Маджестик. – Хочешь, чтобы я написал и заверил?
– Забудьте, – огрызнулся Райан. И прошел мимо мистера Маджестика из пятна света во тьму.
Если Джеки не пойдет за ней следом на берег, решила Нэнси, значит, сядет в машину, примчится раньше ее и будет поджидать с каким-нибудь остроумным замечанием вроде: "Где ты была?" Все дальнейшие его передвижения будут направлены в сторону койки. Это естественно. Если девушка просит тебя украсть вместе с ней пятьдесят тысяч долларов, то она не станет говорить: "Нет, никакой койки". Боже сохрани! Райан думает именно так, и для этого у него есть все основания.
Нэнси тоже видит в этом романтический эпизод "Великого ограбления сборщиков огурцов". Или нет, лучше все это назвать так: "Нэнси с Джеком на взморье". Хотя на самом деле это озеро. Или: "Двое юных сообщников пытаются скрыться". Они скроются. Она уверена в этом. Хотя, если что-нибудь произойдет, Райан скроется с рюкзаком, а ей придется отрицать, что она его вообще когда-нибудь видела. Но если именно так случится, то все это будет называться "Крутой чокнутый Чарли". Или: "Иногда выигрываешь, иногда проигрываешь".
Будет очень плохо, если все обернется таким образом, потому что ей нравится Джек Райан. Нравится, как он выглядит. Нравится его лицо, глаза, тело – гладкое, загорелое, сильное. Нравится, как он стоит, подбоченившись, чуточку глуповато, мо не чересчур. Нравится его спокойная манера говорить, кое-какие сухие фразы. Жалко, что Джек не Рей. Если бы Джек Райан был Реем Ритчи, ее положение полностью переменилось бы. Это не означает, что она осталась бы с Райаном навсегда – необходимо думать о будущем, но хоть настоящее было бы забавнее. Действительно, очень жаль, что Джек не Рей. Несправедливо, что в этом мире нельзя поменять местами Райанов и Ритчи.
Вернувшись домой, она зажжет одну лампу, включит проигрыватель и посмотрит, как Джеки клюнет на это. Может быть, будет вести себя тихо, двигаться медленно, но и чересчур много времени тоже не станет терять. Может, сначала они пойдут поплавают совсем голыми – это будет последнее испытание его хладнокровия.
Нэнси поднялась по лестнице на холм, вышла на лужайку перед домом. Бассейн выглядел сексуально – подводная подсветка окрасила воду в зеленый цвет. Если бы наверняка знать, что он наблюдает, она устроила бы небольшое вводное представление перед главным спектаклем. В гостиной света не было. Разумеется, он ведь должен сидеть в темноте на диване, чтобы хорошо видеть газон перед домом и плавательный бассейн, обдумывая остроумное замечание и то, как именно его высказать. Он должен сейчас наблюдать за ней.
И он наблюдает, она это чувствует.
Нэнси подошла к краю бассейна, сбросила мокасины, опустила одну ногу в воду. Стащила светло-коричневый свитер, тряхнула головой. Расстегнула блузку, снова попробовала воду ногой, просто дабы потянуть время.
Сейчас он должен сидеть на краешке дивана. Когда она снимет блузку, он увидит, что на ней нет лифчика, тогда поднимется с места. Ладно, Джеки, готовься!
Нэнси расстегнула шорты, сбросила их, обнажив бедра. Покажемся ему немножечко, подумала она. Медленно повернулась к дому, положив руки на бедра. Так же медленно повернулась назад и нырнула.
Нэнси проплыла бассейн во всю длину под водой, вынырнула, снова нырнула, оттолкнулась от бортика. На середине бассейна появилась на поверхности, легкими, медленными бросками поплыла к глубокому краю. Решила: до мелкого конца и обратно, чтобы дать ему время спуститься к бассейну. Сделала поворот, лениво поплыла к трамплину и тут увидела, что он идет от дома, из скрытого в глубокой тени патио.
Нэнси нырнула, чтобы дать ему время подойти к краю, вынырнула, гладко рассекая воду, и заметила пивную коробку, которую он нес, прижав к боку. Боже, для чего Джеки тащит целую упаковку пива, подумала она и в тот же момент осознала, что это не Райан, а какой-то другой мужчина, которого она никогда раньше не видела.
Темная фигура теперь стояла на границе темноты, и свет из плавательного бассейна отражался в его темных очках.
– Эй, вылезай! – ухмыльнулся Фрэнк Писарро. – Я тебе кое-что принес.
Она смотрела на него снизу вверх, держась одной рукой за бортик бассейна.
– Убирайся отсюда! – крикнула Нэнси.
– Слушай, ты не ори, не делай ничего такого, ладно?
– У мистера Ритчи своя полиция, которая сюда явится, и, по-моему, сейчас самое время...
– Явится полюбоваться, как ты тут купаешься в таком виде, да? Черт возьми, – проговорил Фрэнк Писарро, – я их не упрекаю.
– Говори, чего тебе нужно, – потребовала Нэнси, – а потом проваливай!
– Хочу продать тебе кое-что.
– Ты вторгся в чужие владения, – напомнила Нэнси. – Попусту тратишь свое и мое время. И если не уберешься, когда придет полиция, тебе будет очень трудно объясниться. Тебя арестуют и бросят в тюрьму, не задавая вопросов. Одного твоего присутствия здесь достаточно для обвинения.
Писарро терпеливо ждал.
– Бумажники, – сказал он.
– Что?
– Бумажники. У меня есть бумажники, которые я хочу продать тебе за пятьсот долларов.
Нэнси заколебалась. Наверное, ему что-то важное нужно. Или он просто псих.
– Мне не нужен бумажник, – спокойно отозвалась она. – Так что, пожалуйста, уходи.
Писарро пожал плечами: