«Переход Атлантикой вдоль пустынных берегов Африки, редкой силы шторм вблизи мыса Доброй Надежды, длительная задержка у о. Мадагаскар, где стало известно о падении Порт-Артура и гибели в „порт-артурской ловушке“ главных сил 1-й Тихоокеанской эскадры, плавание через Индийский океан, неопределенность дальнейшей судьбы 2-й Тихоокеанской эскадры у берегов Индокитая, изнуряющие угольные погрузки – все это разделил с эскадрой изрядно устаревший „Дмитрий Донской“» – написал современный исследователь[106].
В этих нелегких условиях на долю врачей корабля – старшего, К. П. Герцога, и младшего, И. И. Тржмесского – выпало немало работы. «В течение похода мы, т. е. оба врача, озаботились устройством и оборудованием перевязочных пунктов, приобретя мало-помалу все нужное или из имевшихся на корабле запасов или покупкой, хотя уже нашими предшественниками были приобретены, кроме отпущенного из Медицинского Управления материала, перевязочные средства и некоторые инструменты. Мы позаботились между прочим о приобретении ведер и тазов для антисептических жидкостей, утилизировали четвертные бутыли. Немало времени было потрачено на приготовление перевязочного материала в удобной для скорого употребления [форме], так, например, много времени заняло приготовление тампонов (кусок ваты, обтянутый мягкой марлей) разной величины и стерилизация материала. Последняя процедура производилась фельдшерами при нашем непосредственном участии. […] Кроме забот об устройстве и оборудовании перевязочных пунктов, немало было положено труда на обучение команды и помощников. Все комендоры и носильщики были обучены как переноске раненых, так и подаче первой помощи. Нельзя не вспомнить, что иногда бывало затруднительно собрать людей для их обучения. Все они были порядочно заняты и своим непосредственным делом, так что для лекций приходилось отнимать у них иногда и час отдыха. В виду этого мы сочли нужным обучить четырех человек более основательно, это были писаря и баталеры» – писал в своем отчете К. П. Герцог[107].
Во время первого дня сражения – 14 мая, корабль избежал значительных повреждений. А. С. Новиков-Прибой в своем романе «Цусима» так писал о «Дмитрии Донском»: «Это был уже старик с изношенными механизмами, с пониженным ходом, не превышающим тринадцати узлов. Только артиллерия на нем была заменена новой. Несмотря на боевое перевооружение, в глазах адмирала Рожественского это судно способно было нести лишь караульную службу в гавани или на рейде и поэтому носило кличку „Брандвахта“. Согласно приказу командующего, „Дмитрий Донской“ вместе с другими крейсерами должен был во время боя охранять транспорты. Возложенные на него обязанности он выполнял в дневном бою довольно добросовестно. Шесть пушек его шестидюймовых и шесть стодвадцатимиллиметровых при каждом удобном случае подбавляли свои голоса в общий артиллерийский рев эскадры»[108].
Утром 15 мая «Дмитрий Донской» встретил три русских миноносца – «Грозный», «Буйный» и «Бедовый». На последнем находился командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой – вице-адмирал 3. П. Рожественский со своим штабом (ранее, после гибели флагманского эскадренного броненосца «Князь Суворов», их снял «Буйный»). На «Бедовый», с целью оказания помощи Рожественскому и другим раненым, перешел младший врач «Дмитрия Донского» – И. И. Тржемесский[109]. По свидетельству участника боя – офицера при штабе командующего эскадрой, капитана 2 ранга В. И. Семенова, – «младший доктор с „Донского“, оставшийся на „Бедовом“, долго еще возился с перевязкой многочисленных и тяжелых ран адмирала»[110]. Оказывал он помощь и другим морякам. В тот же день «Бедовый» сдался японцам. Как написано в официальной истории Русско-японской войны на море – «Чины штаба и командир „Бедового“ объясняли сдачу тем, что жизнь раненого адмирала ценнее миноносца. Объяснение постыдное и судом не было принято во внимание. Сам адмирал был в полубесчувственном состоянии и не мог чем бы то ни было распоряжаться»[111]. Не останавливаясь подробнее на обстоятельствах и результатах Цусимского боя, отметим лишь, что И. И. Тржмесский был одним из тех, кто исполнил свой служебный и врачебный долг до конца. Крейсер «Дмитрий Донской», ставший последней жертвой цусимы, был затоплен собственным экипажем утром 16 мая в районе острова Дажелет[112].
Спасшиеся с русских кораблей моряки попали в плен. Не исключено, что там Тржемесский мог общаться с командиром «Буйного» – лейтенантом Н. Н. Коломейцевым (1867–1944) – участником Русской полярной экспедиции под руководством барона Э. В. Толля в 1900–1901 гг., а впоследствии, до 1904 г. – командиром ледокола «Ермак». Возможно, что именно знакомство с влюбленным в полярные страны и исследования Н. Н. Коломейцевым и привело в дальнейшем И. И. Тржмесского в высокие широты.
После Русско-японской войны проявилась и стремление молодого врача к обобщению накопленного опыта в публикациях. Он составил первую часть отчета о деятельности медицинской службы на крейсере «Дмитрий Донской», использованную старшим врачом корабля.[113]
12 августа 1905 г. Иосиф Иосифович вернулся из плена. Он возвратился в наличие своего экипажа и был прикомандирован для исполнения ординаторских обязанностей к Морскому госпиталю порта Императора Александра III, расположенного в Либаве. С мая по август следующего года он плавал на учебном судне «Океан», а затем его вновь прикомандировали к госпиталю в Либаве.
В начале ноября 1906 г. Тржемесского перевели в 9-й флотский экипаж, а в следующем году он впервые отправился в арктическое плавание. С 1 марта по 15 октября 1907 г. его служба проходила на транспорте «Бакан». Этот корабль, построенный в 1896 г., в течение 17 лет (с 1897 по 1914 гг.) бессменно осуществлял крейсерство у русских берегов западного сектора Арктики. Его главной задачей являлась охрана морских промыслов и борьба с браконьерами. Вплоть до Первой мировой войны он был единственным кораблем Российского Императорского флота в регионе[114].
После возвращения с Севера Тржемесский продолжал службу на флоте. Его перемещения и производство в очередные чины отмечались в послужном списке. 8 октября 1907 г. назначен в плавание на учебное судно «Генерал-Адмирал». 16 июня 1908 г. утвержден в чине титулярного советника с производством за выслугу лет в коллежские асессоры. 6 сентября 1908 г. переведен в Либавский флотский полуэкипаж. 8 декабря 1908 г. назначен в 3-й дивизион эскадренных миноносцев. 8 августа 1911 г. произведен за выслугу лет в надворные советники.
В 1911 г. в биографии доктора Тржемесского началась новая страница, связанная с научной деятельностью. В том же году вышли его первые публикации (список работ приведен в конце данной статьи). 16 сентября 1911 г. Иосифа Иосифовича списали с 3-го дивизиона 1-й Минной дивизии «с прикомандированием к Санкт-Петербургскому порту для держания экзамена и защиты диссертации на степень доктора медицины (сроком до 1 января 1912 г.)». Темой диссертации стали «Исследование и оценка с гигиенической точки зрения одежды нижних чинов русского флота». Вернувшись после защиты, состоявшейся в 1913 г., в действующий флот, Иосиф Иосифович не оставил научной деятельности и активно публиковался в журнале «Морской врач».
В 1914 г. Тржмесский отправился в Арктику в качестве представителя Морского ведомства и врача в экспедиции О. Свердрупа. Ранее, с 23 мая 1914 г., его прикомандировали к Главному гидрографическому управлению. В экспедиции Тржемесский находился с 27 мая 1914 г. по 5 октября 1915 г. О его деятельности в этом походе подробно написано в книге О. Свердрупа и в отчете самого Тржемесского, который опубликован в этом издании. «За отлично-усердную службу и труды, понесенные в экспедиции для поисков лейтенанта Брусилова и геолога Русанова» Тржемесского 12 ноября 1915 г. наградили орденом Святого Владимира 4-й степени[115]. По итогам экспедиции Иосиф Иосифович подготовил отчеты, опубликованные в «Морском враче», «Записках по гидрографии» и «Ежегоднике Зоологического музея Императорской Академии Наук».
Вернувшись из Арктики, Тржемесский продолжил службу на Балтийском флоте. 18 ноября 1915 г. он получил назначение на линейный корабль «Севастополь». 23 ноября 1915 г. назначен младшим врачом 1-го Балтийского флотского экипажа. 8 мая 1917 г. назначен заведующим санитарной частью Отряда судов Ботнического залива.
К сожалению, сведений о деятельности Тржмесского в период революционных событий 1917 г., Гражданской войны, а также о его дальнейшей судьбе, выявить пока не удалось. Известно лишь, что на 13 декабря 1918 г. он числился членом «Вольного союза русских офицеров армии и флота в США», находившемся в Нью-Йорке[116]. Отсутствует информация и о его потомках. Известно лишь, что супруга – Елена Тржемесская скончалась 15 февраля 1909 г.
Вкратце рассказав о биографии незаслуженно забытого морского врача и полярного исследователя, хотелось бы привести его характеристику, данную одним из участников экспедиции на «Таймыре» и «Вайгаче», лейтенантом Н. А. Транзе. Он характеризует И. И. Тржемесского, как «…достойнейшего, честнейшего, гуманнейшего человека и внимательного врача». Отмечает Транзе и тот факт, что «с глубоким уважением относился к нему капитан Отто Свердруп и весь личный состав „Эклипса“»