Казалось, сама судьба теперь не давала ходу молодому богатырю...
Между тем военная гроза уже вовсю бушевала над Болгарией.
Пал Никополь, и совсем неожиданно русские наткнулись на сильнейшую турецкую армию Османа-паши, засевшую в Плевне.
Обыкновенный болгарский городок, приткнувшийся в долине реки Вида, был этот Плевок, как прозвали сначала Плевну русские остряки. Всего на восемь вёрст раскинулась треугольником Плевненская равнина. На востоке она очень узка — не более версты, но зато на западе к реке Виду расширяется и у правого берега этой реки достигает почти пяти вёрст в ширину.
В сторону Дуная от Плевны и за ней в сторону Балкан, то есть к северу и югу поднимаются высоты — стены, созданные самой природой. Кое-где высоты сходятся и образуют ущелья с отвесными кручами.
Орошена Плевненская долина рекой Гривицей, притоком Вида, и Тученицей, притоком Гривицы. Последняя течёт всего двадцать две версты и образуется у болгарского селения того же имени из трёх ручьёв. Тученицы течёт к Гривице с юго-востока, начинаясь неподалёку от соименной ей деревни. Она вьётся между поросших лесом высот, круто спускающихся своими головокружительными отвесами к её руслу. В Плевненскую долину река входит через столь узкое ущелье, что и иных местах горы едва не сходятся между собой. На восток от Тученицы находятся Радишевские высоты, на запад к Виду Зелёные горы — три горных хребта, покрытых лесом и виноградниками.
В первый раз, когда русские войска явились под Плевну, Зелёные горы не были заняты турками, и здесь стояла Кавказская казачья бригада, которой в это время командовал полковник Тутолмин.
Этот бой 8 июля закончился неудачей для русских, и решено было снова атаковать Плевну 18 июля, то есть через десять дней.
Осман-паша, засевший в Плевне, пользовался каждым проходившим днём. Он отовсюду стягивал к себе какие только возможно было силы. К нему подходили подкрепления из-за Балкан. По Софийскому шоссе, ведшему от Плевны за Балканы, тянулись обозы с провиантом и боевыми снарядами. Турецкий полководец даже отбил у русских Ловчу, городок вблизи Балканских гор, через который Осман-паша мог всегда иметь сношения с главными силами армии. С Плевной русским нужно было покончить во что бы то ни стало, ибо Осман-паша с засевшей там армией постоянно грозил обрушиться на войска, стоявшие у Систова, и уничтожить переправу через Дунай.
Атаковать Плевну во второй раз решено было с востока и юго-востока: от селения Гривицы и на Радишевские горы.
На Гривицу должны были пойти два отряда — один, состоявший из полков пензенского, тамбовского, Козловского под начальством генерала-лейтенанта Вельяминова, и второй — из полков архангелогородского, вологодского и галицкого, которыми начальствовал потерпевший 8 июля неудачу под Плевной генерал-лейтенант Шильдер-Шулоднер. Артиллерию этих отрядов составляла 31 артиллерийская бригада.
На юго-востоке, где начальствовал командир одиннадцатого корпуса генерал-лейтенант Шаховской, должен был действовать отряд из ярославского, шуйского, курского и уральского полков, поддерживаемых шестью батареями.
Со стороны реки Вида были поставлены кавалерийские полки: уланский, бугский и девятый казачий донской. К Зелёным горам послали маленький отрядик из Кавказской казачьей бригады с восьмой донской и конно-горной артиллерией и одним батальоном курского полка.
Роль сему отрядику отводилась самая незначительная. Он должен был не подпускать к Плевне турецких подкреплений из Ловчи. Однако вышло так, что в плевненском бою 18 июля этот отряд принял весьма видное участие и даже удержал турок от нападения на снова потерпевшие в этот день неудачу русские отряды.
Этот отрядик был ничтожен по количеству составлявших его людей, но он обладал такой боевой силой, что нисколько не уступал по доблести другим многотысячным отрядам: командиром его назначили Михаила Дмитриевича Скобелева.
Впервые ещё за все три месяца войны выступил молодой Скобелев в качестве командира отдельного отряда и показал, наконец, себя во всём блеске своего военного гения.
Под Гривицей и пред Радищевым в день 18 июля гибли сотнями русские воины. Ничего они не могли поделать, победа вторично ускользнула от них. Плевненский триумф утонул в морях напрасно пролитой под этим городом крови. Но, несмотря на поражение, всё-таки величайшей славой на веки веков покрыли себя козловцы, пензенцы, куряне, рыльцы, архангелогородцы, вологодцы, ярославцы, галичане, серпуховцы...
Беспримерная их стойкость и отчаянная храбрость не могли принести результатов. Радишевский и Гривицкий отряды были разбиты, отброшены, но не истреблены окончательно неприятелем, имевшим для этого полную возможность...
Скобелевский отрядик связал Осману-паше руки там, где он менее всего мог этого ожидать...
Ночь на 18 июля была туманная, промозглая. Составлявшие скобелевский отряд части войск находились в селе Богот, когда к ним примчался Михаил Дмитриевич.
— С боем, ребята, вас! — объявил он. — Покажите себя молодцами! Царь на вас надеется, Русь за вас молится... С Богом смело идите, я буду с вами! Сигнала отступления не будет! Если услышите такой — знайте, это вражий, а не наш!
Прежде чем выступить, Скобелев приказал отслужить напутственное молебствие. Священника, однако, не нашли. Тогда он построил войска «покоем», то есть в плане в виде буквы «П», и, вызвав тех солдат, которые в мирное время были певчими, приказал им пропеть «Отче наш». Среди клубившегося тумана раздались стройные звуки этого песнопения, замелькали руки, творившие крестное знамение; сердца успокоились, невольная боязнь за близкое грозное будущее сменилась быстро возросшей бодростью; все успокоились и готовы были к бою, как к праздничному пиру.
Этого именно и добивался Скобелев.
Когда была пропета молитва, он проехал мимо рядов и поздравил всех с делом. Ласковый рокот голосов ответил ему на эти поздравления. Только после этого объезда Скобелев приказал выступать.
В маленьком отряде понимали, что пункт, куда он был назначен, — опаснейший. Если бы атаковывавшим отрядам удалось выбить турок из Плевны, они всей своей массой ринулись бы сюда и раздавили бы скобелевцев. Вполне могли раздавить их и ловчинские турки, но все в отряде шли спокойно, уверенно, каждый готов был погибнуть, и эту готовность подпитывала мысль, что «со Скобелевым отступления быть не может!».
XXДАВИД И ГОЛИАФ
ромозглая сырая ночь превратилась в промозглое туманное утро. Туман так и клубился вокруг казачьих сотен, двигавшихся с юга на Плевно-Ловчинское шоссе.
Впереди по всем направлениям разосланы были дозоры, осматривавшие путь. Михаил Дмитриевич, командир казачьей бригады Тутолмин и полковник Паренсов, начальник бригадного штаба, были при авангарде, состоявшем из двух сотен кубанцев под командой войскового старшины князя Кирканова и четырёх орудий. Остальной казачий отряд шёл позади авангардов верстах в двух. Последним был батальон курян под начальством майора Домбровского.
Путь был утомительный. Курский батальон продвигался по шоссе, казачьим же сотням приходилось ехать по сильно всхолмлённой равнине. В отряде знали, что идут к Зелёным горам, где уже побывала бригада в памятный день 8 июля, но не знали — заняты ли турками тамошние высоты.
Неизвестно это было и самому Скобелеву.
— Есаул Астахов! — крикнул Михаил Дмитриевич одному из храбрейших офицеров бригады. — Возьмите достаточно людей и прощупайте Зелёные горы. Нет ли там турок!
— Слушаю, ваше превосходительство! — откозырял генералу лихой казак и через несколько минут уже скрылся со своими удальцами в клубах тумана.
Скобелевский отряд был совсем одиноким. Справа от него приходился глубокий, с отвесными почти склонами Гученицкий овраг. Впереди ждали Брестовацкие высоты, за ними — три гребня Зелёных гор. К реке Виду между брестовацкими высотами, Зелёными горами и Плевной возвышались ещё Кришинские высоты. Позади отряда была Ловча, откуда каждую минуту можно было ждать турок. Враги были впереди и позади, а от сообщения с отрядом князя Шаховского, единственного, от которого можно было ждать подкрепления, отрезала скобелевцев Тученица.
В Брестоваце отряд остановился, чтобы дождаться Астахова. Скобелев воспользовался этим временем и отдал по отряду несколько распоряжений, свидетельствовавших о том, что он успел уже обдумать своё положение и предугадать случайности, на которые другой на его месте, возможно, не обратил бы внимания.
Часть казаков он отрядил подвозить патроны стрелкам, которые попадут в первую линию. С десяток других казаков он назначил к колодцам. Они должны были черпать воду и развозить её во время боя по всем частям отряда. Каждой сотне генерал указал её место и втолковал, что должны были делать люди в том или ином случае. Всё он предусмотрел, всё подготовил, и теперь оставалось только приступить к делу...
Храбрец Астахов не заставил себя долго ждать. Он побывал на всех зеленогорских гребнях и примчался к Скобелеву с донесением, что турок там нет. Радостная улыбка так и засияла на лице у Скобелева, когда он услышал это донесение. Он и представить себе не мог, чтобы Осман-паша, считавшийся лучшим из турецких полководцев, не обратил внимания на позицию, являвшуюся ключом к Плевне...
Чтобы обезопасить свой отряд, Скобелев выслал на Вид бывших в бригаде осетин, а к Тученицкому отряду послал кубанскую сотню. Лишь после этого он повёл свой авангард на Зелёные горы, оставив главные силы бригады и подошедших курян в версте от себя.
Тихо, без звука поднялись в тумане скобелевцы сперва на первый гребень, потом, спустившись с него в поперечную лощину, перешли на второй, а там заняли и третий. Турок не видели, но они были близко, очень близко... Ясно доносились до русских громкий гортанный говор множества голосов, ржание лошадей, скрип колёс. Только облака тумана разделяли противников. Бой ещё не начинался. Соблюдая тишину, Скобелев расставил на гребне свои орудия, вызвал роту курян и только дожидался того, чтобы Радишевский и Гривицкий отряды начали сражение.