– Мне страшно, – шепчу я.
Он неловко похлопывает меня по руке.
– Ты уже бывала в дальних краях, – мягко говорит он. – Ты справишься!
А-ма дает последний совет:
– Всегда следуй законам акха. Если ты не откажешься от них, будешь защищена от проблем, порожденных хоть миром духов, хоть миром людей. Никогда не забывай о нас!
– Когда-нибудь я вернусь домой…
А-ма слегка прижимает пальцы к моим губам, удерживая меня от обещания, которое мне, возможно, не суждено выполнить.
– Я буду ждать, чтобы увидеть твое лицо, – говорит она. Я слышу надежду за ее глубокой печалью. Она сует мне в руку деньги. – Мне сказали, что тебе понадобится минимум двести юаней в месяц на проживание и питание. Обещаю каждый месяц присылать больше через учителя Чжана.
Я забираюсь в кузов грузовика. Учитель Чжан и А-ма передают мне корзины, и я ставлю их на тюки с чаем, отправляющиеся на фабрику в Мэнхай. Водитель заводит двигатель.
– Всегда помни, как себя вести, как разговаривать с людьми, как уважать окружающий мир, – наставляет А-ма, перекрикивая гудение двигателя. – Где бы ты ни оказалась, чем бы ни занялась, не отказывайся от наших традиций!
– Я обещаю сделать все, что в моих силах, А-ма, – бормочу я, а потом произношу: – Хороший акха способен отказаться от традиций не больше, чем буйвол способен оставить свои следы в одном месте, тогда как тело его в другом.
Солнце и Луна! Как же меня мутит! Меня тошнит на поворотах и ухабах так сильно, что кажется, я сейчас умру. Я свешиваю голову через борт грузовика и изрыгаю все содержимое желудка. Это намного хуже, чем автомобиль господина Хуана, тот был компактным, и меня сажали на переднее сиденье. Но и когда желудок пустеет, тошнота не проходит.
С каждым километром я чувствую, что прошлое преследует меня. Когда мы зловеще приближаемся к краю крутой горной дороги, я вспоминаю еще одну свою ошибку. Когда грузовик подпрыгивает на камне или проваливается в очередную яму, мне приходится смириться с тем, что это моя расплата. А-ма говорила: «Всегда следуй законам акха», но все мои ошибки из-за того, что я проигнорировала принципы, которые делают меня той, кто я есть. Я познала неизбежность боли и поражения и получила шрамы. Теперь, когда я совершенно одна, я чувствую, как культура моего народа питает меня, наполняя силой. Я родила дочь и потеряла ее. Я вышла замуж за человека, которого любила, и потеряла его, во многих смыслах. Теперь я разлучена с семьей, деревней и горой, но в моем сердце я связана с ними как никогда.
Наконец мы выезжаем на ровную дорогу. Грузовик минует Институт социального обеспечения. Моей дочери там нет. Она уехала далеко-далеко. Это знание дает мне последнюю каплю мужества, необходимую для того, чтобы вылезти из кузова грузовика, найти автобусный вокзал, купить билет и отправиться в Куньмин, жестоко страдая от укачивания.
Автобус прибывает поздно вечером. Я думала, что Мэнхай большой, но по сравнению с Куньмином это просто дыра. Большинство дорог вымощены булыжником или асфальтом. Кривые переулки кишат людьми. Бетонные здания высотой в шесть этажей нависают над глинобитными домиками. Я нахожу училище, предъявляю письмо от учителя Чжана вахтеру, и меня проводят в общежитие, где по обеим сторонам комнаты стоят кровати высотой в два человеческих роста.
Я лежу поверх одеяла. Слышу дыхание других девушек. В голове всплывает учитель Чжан. За годы, пока он учил меня, я поняла, как много потерял этот человек, высланный к нам на гору Наньно. Я также помню, как мы с Цытэ строили предположения, почему учитель так и не вернулся в Пекин или за что заслужил вечное изгнание. А теперь мне приходит в голову, что, возможно, он сам выбрал остаться с нами. Потому что знал, что ему не суждено вернуться домой. Что, если это произойдет со мной? Я переворачиваюсь и плачу в подушку, надеясь, что никто не услышит моих рыданий. Эта мысль цепляется за другую, еще более печальную: возможно, девушки слышат, но им настолько все равно, что они даже не спрашивают, нужна ли мне их помощь. Я крепко зажмуриваюсь, пытаясь остановить слезы. Я не позволю соседкам по комнате видеть, как я страдаю. Нет уж.
Часть IIIВнешний мир(1996–2006)
Избранные письма, отправленные по электронной почте Констанс Дэвис матери за восемь лет
24 ноября 1996 года
Мам, привет!
Вечеринка в честь первого дня рождения Хейли прошла с огромным успехом. Настоящий гимн жизни и благодарности. Жаль, что вас с папой здесь не было.
Хейли себя чувствует очень хорошо. Совсем другое дело читать ей на сон грядущий в детской комнате, а не в палате.
А видела бы ты Дэна! Он все время водит девочку на задний двор, разговаривает с ней о деревьях, будто она понимает каждое его слово. Мы так счастливы. Она чудо, которое появилось, чтобы принести радость в нашу жизнь. Хотелось бы, чтобы она начала нормально спать. Не хочет, и все тут. (Я слышу твой смех. Ну, ладно тебе!)
Не знаю, как бы я пережила последние месяцы без твоей и папиной помощи и поддержки. Уверена, папа рад, что ты дома, но я очень по тебе скучаю.
20 сентября 1997 года
Мама, привет!
Мы присоединились к группе под названием «Семьи с детьми из Китая» (сокращенно СДК), как раз вовремя, чтобы отпраздновать Праздник середины осени.
Все члены СДК удочерили девочек из Китая в возрасте от нескольких месяцев до десяти лет. Есть еще четыре семьи с дочерями возраста Хейли. Видя, как загораются глаза детей, когда они видят друг друга, я понимаю, что Хейли никогда не будет одинока, и мы все тоже. Я так благодарна за эту маленькую общину, потому что теперь понимаю, что впереди нас ждет более трудный путь, чем мы могли себе представить.
На днях ко мне подошел полицейский и спросил, куда я веду Хейли. Он подумал, что я похитила ее! Я была в полном шоке. Потом он попытался загладить вину, спросив, есть ли у меня собственные дети. Хейли и есть моя собственная дочь! Я уже рассказывала, как совершенно незнакомые люди спрашивают: «Где вы ее взяли?», словно она сумочка или что-то в этом роде. А слышала бы ты, чего наслушались другие мамы: «Вы няня?», «Этот ваш ребенок? Я подумала, что она потерялась», «Сколько вы заплатили?», «Вам трудно любить такого не похожего на вас ребенка?».
Люди иногда так жестоки, они не думают, что говорят. Но вот что беспокоит меня больше всего. Хейли пока не понимает, о чем идет речь, но скоро поймет. Что я скажу ей тогда? Как буду ее утешать? Она ведь быстро сообразит, что ее удочерили, потому что совсем непохожа на нас. Я не хочу, чтобы ей было больно. Мы через многое прошли, чтобы получить ее. Вспомнить хоть все эти проблемы со здоровьем. Мы чуть не потеряли ее пять раз. Если я врежу кому-нибудь в ближайшем супермаркете, ты же внесешь за меня залог? (Шучу. Или нет. Посмотрим.)
Мне тебя сейчас очень не хватает.
3 июня 1998 года
Привет, мам!
Извини, что не отвечала на твои письма, но я была очень занята в конце учебного года: принимала экзамены, писала рекомендательные письма и т. д. Дэн тоже был занят. Такое ощущение, что половина женщин Пасадены звонят ему, чтобы разобраться с новым клещом из Мексики, который атакует их цитрусовые деревья. Хейли сопровождает Дэна повсюду, куда бы он ни отправился. Она переняла его любовь к деревьям. В этом есть своя магия, не находишь? (Знаю, знаю, я ученый. Но все же…)
Теперь, когда папа вышел на пенсию, почему бы вам не переехать сюда? Мэн так далеко. Разве вы не хотите увидеть, как растет ваша внучка?
31 октября 1999 года
Дорогая мама!
Сегодня в детском саду Хейли отмечали Хеллоуин. Другие девочки выбрали традиционные костюмы, принцесс и тому подобное, но Хейли захотела быть астронавтом. Она сказала: «Девочки тоже могут быть астронавтами, мама!» Я так горжусь ею! (См. прикрепленное фото.)
Обнимаю и целую тебя и папу,
15 марта 2000 года
Мама, привет!
У Хейли рецидив кишечной инфекции. Доктор Кац молодец. Доктор Сигел тоже. Мы все очень стараемся, чтобы она не загремела снова в больницу.
Мама, мне так страшно.
21 августа 2001 года
Дорогая мама!
От тебя ничего не скроешь. В последнем письме ты спросила, не тревожит ли меня что-то. Ты меня знаешь. Меня всегда что-то тревожит. И больше всего я беспокоюсь о Хейли. Ей осталось всего пару недель до начальной школы. Она уже выучила буквы, может прочитать пару слов и умеет писать свое имя. Все это меня несказанно радует. Поскольку она родилась в ноябре, то будет старше остальных детей в подготовительном классе. Дэн говорит, что это к лучшему. Его беспокоит ее рост, ведь она такая крошка. Доктор Кац сомневается, что она маленькая из-за всех тех медицинских проблем, которые поразили ее в начале жизни. Говорит, возможно, ее родители были миниатюрными. Но мы никогда не узнаем наверняка, не так ли? Но вот что меня беспокоит. Хейли не похожа на других китайских детей. Мы ходим в СДК уже четыре года, так что нас окружают другие детишки, с которыми ее можно сравнить. Да и в долине Сан-Габриэль ситуация меняется. Нам попадается много китайских детей, и Хейли разительно от них отличается. Во-первых, она смуглее, во-вторых, у нее нос не такой плоский, а глаза по форме больше напоминают листья, чем миндаль. В прошлые выходные мы ходили в ресторан поесть димсамов, и одна китаянка подошла к Хейли и спросила: «Откуда ты приехала? Из Монголии?» Слава богу, Хейли не поняла, о чем речь. Я знаю, каково это, когда тебя дразнят в школе, и боюсь, что к Хейли будут приставать из-за роста и внешности, причем не только белые дети (хотя все говорят, что она очаровашка), но и одноклассники-китайцы, которые обратят внимание на ее непохожесть.