Посоветуй, пожалуйста, что мне делать!
19 ноября 2002 года
Привет, мам!
Хорошо ли вы с папой отметили День благодарения? Жаль, что ты не смогла приехать и отпраздновать с нами. Дэн водил нас в ресторан «Рэймонд». Хейли все время что-то щебетала. Она такая болтушка! Трудно поверить, что она уже в первом классе. Я думала, что она отлично готова к школе, но она оказалась куда слабее, чем другие китайские дети. Мы проводили выходные и каникулы, пытаясь наверстать упущенное. Я не могу сказать этого никому другому, но могу похвастаться тебе: теперь она лучшая по математике в своем классе! Знаешь, что сказала мне на днях ее учительница? «Возможно, однажды она даже превзойдет вас, миссис Дэвис, и получит Нобелевскую премию». Разве это не здорово?
Я чуть не забыла упомянуть, как хорошо у Хейли получается играть на скрипке. Большое спасибо, что предложила эту идею.
Иногда я забываю, что отсутствие у нас с Дэном способностей к музыке вовсе не значит, что их нет и у Хейли. Кто знает? Может, вместо Нобелевской премии она станет следующей Сарой Чанг[23].
12 октября 2003 года
О, мама, случилось нечто очень печальное. Я позвоню позже, но, если сейчас все опишу, надеюсь, это поможет мне лучше разобраться в ситуации.
Помнишь, я рассказывала тебе, что все дети во втором классе миссис Джонсон должны были сделать междисциплинарный проект «Мои корни», объединяющий историю, искусство и географию? Мы с Дэном много говорили об этом с Хейли. Мы показали ей, как далеко в прошлое она может заглянуть по обе стороны своей семьи. Я не думала, что у кого-то в ее классе есть родственники из колониальных времен, периода Войны за независимость или Гражданской. Мы с Дэном не знали, какую сторону она выберет, его семью или нашу. Это должен был быть большой сюрприз.
Сегодня класс представил свою презентацию на школьном собрании. Родители фотографировали и снимали на видео, когда их дети выходили на сцену, чтобы представить свои презентации. И правда, дети умные, семьи у них интересные. Короче, все происходило довольно быстро, потому что помощник учителя демонстрировал предмет, который принес ребенок, чтобы показать, что́ первый иммигрант в его семье привез с собой в эту страну, а ученик зачитывал пару фраз с большого листа бумаги. На стороне, обращенной к зрителям, была изображена карта со стрелкой, указывающей на страну происхождения.
Наконец настала очередь Хейли. Помощница подняла над головой рисунок чайного блина, который был у Хейли. Вот что она написала: «Я первый человек в моей семье, который приехал сюда. Я приехала из Китая. Я привезла с собой чайный блин». У меня едва сердце не разорвалось. Я очень люблю ее, но неужели она не видит себя частью нашей семьи? Мы старались, чтобы она осознавала себя китаянкой, но что, если вместо того, чтобы развивать китайскую идентичность, она перестала себя ощущать целиком и полностью нашей дочерью? Мне с трудом удалось не расплакаться на глазах у всех. Мы с Дэном поняли, что должны поговорить с Хейли.
Все эксперты советуют быть проще, но, честно говоря, мама, я думаю, мы действительно всё испортили.
Мы разделили разговор на две части. Начали с того, что, как нам казалось, проще простого, – с чайного блина. Мы никогда не скрывали его от дочки. Более того, разрешили хранить его в нижнем ящике комода. Иногда по утрам я нахожу его в постели дочери, что означает, что она вставала посреди ночи, чтобы поспать с ним. Ну, не поспать. Я всегда шучу с Дэном, что Хейли, должно быть, все еще живет по китайскому времени. Дело в том, что она не спит по ночам и смотрит на него. Я даже видела, как она пальцем водила по иероглифам и узорам на упаковке. Вы с папой ведь помните, как это выглядит, правда? Там есть какие-то галочки, похожие мультяшных птичек, изгибы наподобие знака доллара и еще какой-то символ, похожий на вилку, в центре. Хейли не раз говорила мне: «Эти волнистые линии должны что-то означать, но что?» Мы с Дэном пытались выяснить это, когда только взяли ее, но никто не мог нам сказать. Сегодня было трудно, потому что Хейли повторяла: «Моя мама передает мне сообщение». Моя мама? Я ее мама. Господи, это так больно, но еще больше я страдаю за Хейли. Что, если бы у меня не было тебя? Ты помогла мне стать той женщиной, женой и матерью, которой я являюсь. У Хейли есть Дэн и я, но знать, что твоя мать – твои родители – отдали тебя, должно быть чем?.. Тяжелым бременем? Дырой в сердце, которую невозможно заполнить? Бездной неизвестности? Мне так больно, что не сдержать слез, но в тот момент я просто повторяла, как сильно я ее люблю.
Вторая часть нашей беседы прошла еще хуже. Сколько бы мы ни повторяли, что мы одна семья и что она наша дочь, Хейли отвечала: «Но я первая в своей семье, кто приехал сюда». Ее логика верна, и я горжусь ею за это. Но ее настойчивость сильно задела меня, и, похоже, она что-то прочла на моем лице, хотя я изо всех сил старалась поддержать ее, продемонстрировать свою любовь, потому что она спросила: «Вы хотите отправить меня обратно?» Услышать это было очень грустно. Мы провели остаток вечера, пытаясь убедить дочь, что никогда не отправим ее обратно. Сколько раз нужно повторить: «Ты наша дочь. Мы семья», чтобы она поверила? Видимо, мы мало это говорили, потому что вчера вечером она все сильнее сжималась, сидя в кресле. Наверное, чувствует, что подвела нас, но как ей пришло в голову, что мы решим отправить ее обратно? Что еще мы можем сделать, чтобы она поняла, как сильно мы ее любим? Что она часть нашей семьи отныне и навсегда. Что именно она делает нас семьей.
Письмо получилось слишком длинным. Наверное, все-таки стоило позвонить? Давай поговорим, когда ты вернешься домой. Услышу твой голос…
Я должна быть сильной для дочери, как ты всегда была сильной для меня.
1 ноября 2004 года
Дорогая мама!
Мы все еще ходим на мероприятия СДК. Сейчас Хейли посещает занятия по китайской живописи. Девочки практикуются в рисовании бамбуковых листьев и цветов. (Не удивляйся, если получишь ее картины на Рождество.) Ее учитель, господин Ли, также занимается каллиграфией, и я подумала: что, если показать ему чайный блин? Хейли так понравилась эта идея, я даже расстроилась, что не додумалась до этого раньше.
Мы показали чайный блин учителю Ли. Он изучал надписи, а Хейли с надеждой смотрела на него. Наконец он произнес на ломаном английском: «Они лишены смысла». Очередное разочарование. Единственная полезная вещь, которую он сказал: любители чая (ты знала, что есть и такие?), взяв чайные блины с собой, часто отправляются в паломничество к местам их происхождения. Теперь не проходит и пяти минут, чтобы Хейли не спросила, когда мы поедем в Китай, чтобы найти место происхождения ее блина. Мы с Дэном всегда хотели взять Хейли с собой в путешествие к ее корням. Есть даже туристическая компания, которая специализируется на отдыхе для таких семей, как наша, но вот вопрос: как ее сотрудники узнают, откуда взялся чайный блин? Единственный плюс во всем этом: Хейли достала его из ящика и поставила на комод. Это огромный шаг для всех нас, хотя нам с Дэном приходится делать хорошую мину при плохой игре.
Раз уж я пишу… Ты спрашивала, стоит ли везти подарки на день рождения Хейли в Колорадо на День благодарения (девять лет! Представляешь?). Может, будет проще, если ты отправишь тяжелые подарки по почте сюда, а маленькие она откроет на ранчо? Хейли будет в восторге от химического набора, микроскопа и телескопа. Непременно скажет, что вы лучшие бабушка и дедушка на свете. Так оно и есть.
Очень жду, когда мы встретимся.
P. S. Вам с папой очень понравится рождественская открытка. Это лучшая фотография Хейли.
Древность, которую можно пить
Светофор переключается, и я проскакиваю перекресток на своем мопеде. У меня только что закончилась смена в отеле «Кинг уорлд», где я работаю на стойке регистрации, но я не хочу опоздать и подвести тех, кто организовал мне собеседование. На светофоре я смотрю на свое отражение в окне соседней машины. Цветастый шелковый шарф защищает волосы от пыли и выхлопных газов. На мне чистая и выглаженная розовая блузка. Юбка помялась от сидения, но тут уж ничего не поделаешь. Макияж не по мне, но руководство отеля предпочитает, чтобы мы красились, радуя глаз гостей, а на курсе, где нас обучали, как успешно пройти собеседование, говорили, что потенциальные работодатели тоже обращают внимание на его наличие. К счастью, мои соседки по комнате своевременно показали мне, как пользоваться тушью, подводкой и тенями для век, чтобы деликатно подчеркнуть все, что нужно. Что касается помады, то они посоветовали светло-коралловый оттенок, поскольку, по их словам, этот цвет делает меня симпатичной для большинства ханьцев. Для меня, как представительницы этнического меньшинства, о котором мои соседки по комнате никогда не слышали, это самый крутой комплимент.
Восемь лет назад, отправляясь сюда, я приняла множество важных решений, сама о том не догадываясь. Я обещала А-ма, что всегда буду следовать традициям акха, но с первого дня делала это лишь в душе, ведь со мной нет ни рума, ни нима, ни семьи, которая могла бы исполнять ритуалы или подбадривать меня. Врат духов, деревенских качелей, какого-либо здания или места, где мне удалось бы ощутить связь со своей культурой, в Куньмине тоже нет. Мне нужно было забыть пережитые трагедии, но в таких условиях единственный способ сделать это – обнести сердце кирпичной стеной.
Я приехала в училище сильно отощавшей после лишений в Таиланде, но похудела еще больше, потому что у меня не хватало денег на столовую. Обещанное А-ма ежемесячное пособие в двести юаней казалось мне целым состоянием. Так оно и было – на эту сумму в моем детстве семья жила месяц, но девочки в общежитии получали по восемьсот юаней каждые четыре недели. Когда у меня заканчивались деньги, я потихоньку пополняла «счет в банке», продавая серебряные украшения, сохранившиеся от свадебного головного убора. А когда их не стало, жила на одном только чае.