Не хочу переставать целовать ее. И пусть этот поцелуй пропитан солью и горечью – я не хочу останавливаться. Я желал этого так долго. Я избегал этого так долго. Я противился слишком долго, чтобы теперь прекратить.
– Вашу мать… И стоило всего однажды не явится на работу вовремя.
Боже, сделай так, чтоб Стенли прямо сейчас провалилась сквозь землю.
Не хочу, но приходится отстраниться от Серены, которая тут же выпрямляется и отводит от меня взгляд.
– Ну и кто из вас двоих расскажет мне, что тут происходит? – усмехается Стен и сбрасывает с плеч куртку. – О Боже, Серена, у тебя кровь! – взвизгивает она и быстро перепрыгивает к нам за барную стойку. – Господи! Что ты наделал, Эзра?! – толкает меня в плечо и утыкается злобным взглядом. Клянусь, еще секунда, и я бы получил прямой удар в нос.
– Стен, успокойся, – наконец, начинает говорить Серена. – Я случайно разбила бокал… И вот… – распрямляет ладонь, на которой кровоточат несколько глубоких порезов.
– Нужно срочно обработать! – вскрикивает Стенли.
– Я обработаю, – аккуратно беру ладонь Серены в свои руки, и она пристально смотрит на меня. – Аптечка у меня в кабинете. Идем.
– Идем, – тихо отвечает она и замолкает до самого моего кабинета. На удивление молчит и Стен.
Серена благополучно усажена в мое кожаное кресло, а я нависаю над ней, обрабатывая перекисью раны на ладони и, как какой-то юнец, не решаюсь взглянуть в глаза.
– Не больно? – прохожусь еще раз раствором вдоль порезов и, наконец, смотрю на нее.
– Нет… – синие глаза больше не пропитаны слезами и не краснеют в уголках. – Спасибо.
Но я вижу, что она все еще напугана. Тот страх, который я уже однажды разглядел в ее глазах, когда она забилась под приборную панель моей тачки, он здесь. Он снова таится в ее взгляде. И, мать вашу, я докопаюсь до его причины. Клянусь, я сделаю все, чтобы больше никогда не видеть ее такой… Беззащитной.
– Я не врач, но, кажется, тебе нужно наложить парочку швов. Отвезу тебя в больницу.
– Не нужно.
– Нужно, Серена. Раны глубокие.
– Царапины, – отмахивается она, когда я подношу к ее руке бинт. – Заживут за пару дней. Поверь, я знаю.
Самое время вспылить из-за ее манеры вечно оспаривать мое решение, но какая-то уловимая грусть в ее голосе сдерживает меня.
– Дай сюда руку, – мягко тяну за запястье, и она не сопротивляется. – Я хотя бы перебинтую ее.
– И не потащишь меня силой в госпиталь? Куда подевался властный и непоколебимый Эзра?
– Переквалифицировался в смотрителя за Пандами, – она слабо усмехается, а у меня внутри груди разливается странное, необычное тепло. Откуда только оно взялось?
– Тебе идет.
Ловлю ее взгляд, и, о боги, как же она красива, когда улыбается. Как я мог игнорировать это раньше? Зачем старался не замечать? Прекрасное создание, которое заставляет оживать то, что давно погибло под татуировкой на груди. И она станет только прекраснее, когда спадет отек от пролитых слез. Надо быть конченым придурком, чтобы заставлять ее плакать. Надо быть полным моральным уродом.
– Серена… – завязываю кончики бинта бантом и обрезаю лишнее. – Кто он?
– Прошлое, – остатки улыбки моментально испаряются с ее лица.
– Он что-то сделал тебе? Раньше… – усаживаюсь на корточки и не выпускаю ее перебинтованную руку из своих рук.
Серена сконцентрировано смотрит мне прямо в глаза, поджимает губы и слабо прикусывает нижнюю. Она не хочет об этом говорить.
– Если ты не хочешь…
– Лучше поцелуй меня еще раз.
Растерянность берет верх всего на секунду. Потом я нависаю над ней, обхватываю затылок одной рукой и придвигаю к себе, упираясь второй в подлокотник кресла. Я медлю всего секунду. Всего секунду ловлю ее взгляд, убеждаясь, что она не шутит и не бредит. И снова овладеваю ее губами. Теперь не солеными. Теперь без горечи. Теперь она отвечает, и, черт возьми, это то, чего я так желал.
Я боялся, что она оттолкнет в первый раз. Я боялся, что сделаю глупость. Я впервые волновался хочет ли этого она. Сколько бы тестов ни проделал, и сколько бы она ни провалила. Я все равно сомневался. Даже когда утром она дрожала, касаясь моего тела, даже когда я был уверен во взаимности, я боялся сделать шаг. И каким же я был кретином, раз до сих пор лишал себя удовольствия целовать ее губы.
Наваливаюсь на нее всем телом и вдавливаю в кресло, углубляя поцелуй. Моя рука крепче прижимает ее хрупкое тело к моему, и все, чего я желаю, – избавить ее от этого широкого свитера.
Я толкаю колено между ее бедер, прижимаюсь пахом между ее ног и, подхватив Серену на руки, усаживаю ее на стол. Мои губы перемещаются на шею. Я чертовски голоден. Поэтому прикусываю нежную кожу, оттягиваю ее и всасываю в рот, забывая о том, что могу оставить на ней следы. Я слишком возбужден. Серена льнет ко мне сильнее, испуская слабый стон, и подставляет шею под мои поцелуи. Мать твою, я уже точно не остановлюсь. Я не смогу. Меня будто облили бензином, подпалили и отправили бежать по трассе до ближайшего озера. И я буду гореть, пока не окунусь в него.
Стаскиваю с нее свитер и тут же припадаю к груди. Черт, она идеальная и такая мягкая. Опускаю ниже чашку лифчика и жадно обхватываю губами уже оттопыренный сосок. Она хочет меня. Она горит так же, как и я. И мы оба бежим до этого гребаного озера.
Серена выгибается подо мной, подстраивается под мой зверский напор. Она постанывает громче, так, как представлял это я, отчего завожусь еще больше. Ее тонкие пальцы двигаются вдоль моих ребер и задирают пуловер, который тут же летит в дальний угол кабинета. Я прерываюсь всего на секунду и снова возвращаюсь к аппетитной груди, накрывая ее ртом.
Невозможно не целовать ее. Невозможно перестать ее касаться. Особенно, когда дыхание так прерывисто. Когда тело отзывается и требует меня.
В крови играет адреналин от произошедшего – от этого хочу ее еще больше. Я касаюсь пуговицы на высокой талии ее джинсов и продолжаю усыпать поцелуями шею, предвкушая, как мои губы спустятся ниже и вместе с языком заставят Серену выстанывать мое имя. Как я раздвину ее длинные ноги, закину их себе на плечи и надавлю пальцем на пульсирующий клитор прежде, чем снова протолкнуться в нее языком. О как же я этого хочу. Как же мечтаю отведать ее вкус. Но я все равно ненадолго остановлюсь, чтобы насладиться молящими всхлипами о продолжении. А потом заставлю ее кончить несколько раз.
Но все фантазии рушатся на глазах – Серена перехватывает мою руку на поясе своих джинсов и, задыхаясь, шепчет:
– Не надо.
Едва держусь. Едва нахожу в себе силы отстать от ее губ.
Я ведь был так близок к озеру. Мы были. И мы ведь хотели нырнуть.
– Почему? Я сделал что-то не так? Тебе неприятно? – дышу так, словно пробежал ту самую трассу целиком.
– Мне нужно домой… – она отталкивает меня и, спрыгнув со стола, подбирает с пола свой свитер.
– Что не так? – замешательство и Эзра Нот – несвязанные между собой вещи, однако сейчас я чертовски в замешательстве. Я вообще не понимаю, что происходит.
– Прости, мне пора, – она натягивает свой свитер и действительно собирается уходить.
– Нет, я не отпущу тебя, – хватаю ее под локоть и разворачиваю к себе. – Точно не сейчас. Не после того, что случилось.
Ее растерянный взгляд метается по моему лицу и не находит пристанища. Тело дрожит. Трясет сейчас и меня. Ее пульс зашкаливает – чувствую пальцами, уже оцепившими ее запястье.
– Дело в нем? Кто он такой? – сквозь зубы проговариваю я, вспоминая, как хотел припечатать кулак к физиономии этого придурка в баре. Если это бывший, который раскрошил ее сердце, я с удовольствием раскрошу его челюсть.
– Он мой брат.
Резко опускаются руки. Резко немеет все, что хотело ее удержать. Серена хлопает дверью, а я остаюсь полуобнаженным в своем кабинете, полным миллионом вопросов.
Брат.
Что должен сделать брат, чтобы реакция от встречи с ним оборачивалась катастрофой?
Едва успев натянуть на себя пуловер, выскакиваю вслед за Сереной, но пустой бар еще раз подтверждает, что уносить ноги, сломя голову, – ее скрытый талант.
– Где она? – бросаю в лицо удивленной Стенли, которая не успела даже сделать глоток кофе.
– Ты снова ее довел? Да, Эзра? – крохотная чашка с эспрессо ударяется дном об стойку, и кофе разливается по поверхности. – Я уволюсь прямо сейчас. Ты гребаный тиран!
– Мать твою, Стен, не начинай, окей? – нервно протираю ладонями лицо. – Она вообще когда-нибудь перестанет убегать?
– Если ты перестанешь на нее орать, то думаю да, перестанет.
– Да не орал я на нее!
– Прямо как сейчас не орешь на меня?
– Черт! – подхожу к барной стойке и толкаю ногой стул. Тот шатается, но не падает и не тянет за собой остальные, как лабиринт из домино.
– Расскажешь, что произошло? Час дня, а ты уже в центре какой-то драмы. И что-то мне подсказывает, что ты не главный спаситель.
– Удивишься, но вроде бы сейчас я именно он и есть, – усаживаюсь на стул и упираюсь локтями в стойку.
– Впервые не антагонист?
– Впервые принц. С отполированным мечом и на пегасе.
– Фу. Это пошло и клишировано.
– Она ничего тебе не сказала? – ловлю взгляд Стенли, которая уже вычистила стойку от последствий переизбытка своих эмоций.
– Ни слова. Я пыталась ее остановить. Правда. Но эта девчонка какой-то ураган. Хрен удержишь, если ее несет сила стихии.
– Это точно. Молниеносная Панда, чтоб ее.
– Так… ты не…
– Нет, Стен, я не обижал ее. Даже не трогал, – вспоминаю, как мои руки подхватывают Серену и толкают на поверхность стола. Как она тянет меня ближе и впивается пальцами мне в ребра под тканью пуловера. Как тянусь к пуговице на ее джинсах и… – Ну, не совсем. Блять!
– У нас был уговор – не наливать тебе до двух дня. Осталось полчаса, Эзра.
– Лей, – повисаю на своих же руках и роняю в ладони лицо.