Глава 21. Не до смеха
– Серьезно, Серена? Тебя засасывал Эзра? – стоит мне только прикрыть за собой дверь, как Юджин тут же налетает с возмущениями. – Эзра, Серена? Эзра, который кретин, мудак, демон, дьявол, плод сатанинских утех? Который татуированный алкоголик, хам и эгоист?
– Не преувеличивай, Юджин, – пытаюсь невозмутимо пройти мимо в гостиную, но высоченное тело перегораживает мне путь.
– Это, между прочим, все твои слова. Даже цитаты.
– Не говори только, что ты вел запись, – закатываю глаза, стараясь не выдать дрожь, которая еще не покинула тело от прикосновений Эзры. Колени такие слабые и до сих пор подгибаются, как только его лицо мелькает в памяти.
– Аленкастри, приди в себя! Я тебя не узнаю. Ты что, влюбилась? – кладет мне ладони на плечи и широко улыбается. – О Иисусе…
– Юджин, хватит нести чушь. Ты слишком часто смотришь свои сопливые фильмы, – сбрасываю его руки и, наконец, пробираюсь в гостиную, чтобы подобрать осколки бокала.
– А где ты, кстати, руку порезала?
– В баре. Усердно терла стакан.
– Да ну. И Эзра такой резко заботливый и добрый примчался сюда проверить, как твоя производственная травма?
– Юджин, хватит! – прикрикиваю я. – Не донимай меня.
– Неужели он тот самый…
– Юджин! – вот сейчас уже не на шутку начинаю заводиться. Какой, к черту, «тот самый»?
– Неужели он тот… Кто, наконец, заберется в твою киску.
– Мать твою, Юджин Фрай! – осколки снова сыплются на пол. Толку, что я пыталась собрать их щеткой? Толку, что я буду что-то отрицать?
– О-о-о… Кажется, да. Кажется, ледяная принцесса Серена потекла, – нагло улыбается он, и я готова от злости укусить его за лицо. – Кап-кап-кап…
– Придурок, – вскакиваю на ноги. – Никакой тебе завтра глаженой рубашки! Справишься сам.
Как бы сильно я ни злилась на Юджина, отпускает всегда очень быстро. Потому что на этого милашку у постели с двумя кружками кофе в руках сложно долго держать обиду. Поэтому через полчаса я уже стою и наглаживаю его рубашку, в то время как он не устает подгонять меня.
Черные брюки, белая блузка и приталенный черный смокинг на «женский» манер облачили мое тело к одиннадцати утра. Тугой низкий хвост, чтоб волосы не мешались, и совсем слабый макияж в виде туши для ресниц – Серена Аленкастри готова к светскому выходу. Жаль, что не в качестве чьей-нибудь шикарной «плюс один», а всего лишь официанткой.
– Ну что, едем? – Юджин поправляет галстук-бабочку перед зеркалом.
– Нужно заскочить в бар. Я не смогла позвонить Стенли.
«Потому что настолько глупая и ведомая эмоциями, что выбросила телефон».
– Серена, у нас нет времени! – галстук-бабочка остается болтаться на шее, потому что Юджин, как обычно, слишком сильно возмутился и раскинул руки в стороны.
– У нас в запасе час. И это по пути, – подхожу к другу и помогаю ему с «бабочкой». – Мы быстро. И воспользуемся твоей машиной.
– А твоя где?
«А моя остается поводом вернуться в его постель».
– В ремонте.
– Если бы в Америке был конкурс неудачниц, ты бы заняла на нем второе место. Потому что даже тут ты бы проиграла.
– Расскажешь потом, где смеяться, – резко дергаю галстук и слишком сильно зажимаю его. – И я бы не советовала издеваться над той, которая в настоящий момент имеет доступ к твоему горлу.
– Понял, – кашляет Юджин. – Едем в бар. Только быстро. Повидаемся с покорителем ледяного сердца и все.
Бросаю на Юджина такой холодный взгляд, что его улыбка мигом сменяется серьезным выражением лица.
Чем ближе мы подъезжаем к бару, тем чаще стучит мое сердце.
«Спокойно, Аленкастри. Ему не обязательно быть там».
– Подожди меня здесь, – прошу Юджина и быстро выпрыгиваю из машины, едва он успевает припарковаться.
Сердце в бешенстве. Мозг отключается, как только колокольчик звенит над моей головой.
«Да ведь ничего же не было».
Но телу и подсознанию абсолютно плевать на наставления.
– Какие люди, – улыбается Стенли, едва я появляюсь на пороге.
– Прости… Я так нелепо сбежала… Снова, – усаживаюсь напротив нее за барной стойкой.
– Эзра назвал тебя «молниеносной Пандой», – усмехается она.
– А где он?
«Мать твою! Да как могло вырваться?!».
Стенли прищуривается так, будто и ждала моего прокола.
– Эзра никогда не появляется здесь в рождественские праздники, – отвечает она, но продолжает изучать мою реакцию. – Так что он, скорее всего дома и…
– Серена! Поторопись! Не забывай, что мы опаздываем, – вопреки моим просьбам в стенах бара появляется Юджин Фрай собственной персоной и замирает, сделав буквально шаг.
Его глаза расширяются. Дыхание очевидно задерживается в мощной грудной клетке, а плечи непроизвольно распрямляются.
О только не это. Неужели Юджин отыскал очередную обладательницу своему сердцу и душе? И он, как всегда, отдаст их без остатка. Вот только Стен явно не та, которой это нужно.
– Эм… Серена… – на этот раз тихо повторяет он. – Может, выпьем здесь кофе?
– Бар закрыт, – бросает Стенли и оглядывает моего друга с ног до головы.
– Не переживай, Стен, мы уже уходим, – улыбаюсь ей я. – Я только хотела сказать, что буду сегодня позже.
– Серена!
– Да, я понимаю, что пропустила много смен. Прости. Я исправлюсь, честное слово. Просто Юджин… Кстати, познакомьтесь. Стен, это Юджин – мой лучший друг и временный арендодатель. Юджин, это Стенли – мой непосредственный босс и фееричный бармен.
– Эм, привет, – друг едва выдавливает из себя одно слово, и даже на расстоянии чувствую, как его сковало. Стен же не удостаивает Юджина и взглядом.
– В общем, я быстренько обслужу какой-то банкет и сразу же к тебе. Хорошо?
– Если бы ни твое милое личико, хрен бы я поддалась, – подмигивает Стенли. – Только будь к десяти. Хоть и Рождество, тут будет навал одиноких мужских сердец.
– А можно я приду? – выкрикивает Юджин, стоя у входной двери. – Мое сердце тоже одиноко.
– Серена, он точно твой друг? – тихо хихикает Стен, еще не зная, что попала под тяжелую артиллерию Юджина в виде грядущих подкатов, подарков и признаний в любви. Он точно заявится сюда завтра. Ставлю стольник.
– Эй, Серена… – окликает меня Стенли, когда до выхода остается всего шаг. Я оборачиваюсь. – Только поаккуратней с его сердцем.
– Ты о ком?
– Ты знаешь, о ком я.
«Конечно, я знаю, о ком. Но кто запрещал играть дурочку вместо того, чтобы краснеть?».
– Хах, – нервно усмехаюсь я. – А оно у него разве есть?
– Боюсь, когда ты об этом узнаешь, будет уже не до смеха.
– Кто это такая была за баром? – как только усаживаюсь в машину, спрашивает Юджин.
– Стенли… Я же тебе ее представила.
«Будет уже не до смеха», – мне нужно срочно отвлечься от этих мыслей. Они ведь ничего не значат.
– О нет. Это будущая миссис Фрай.
Смех сочится из меня раньше, чем я успеваю подумать, что это, наверное, было бы нетактично.
«Спасибо, бро. Ты отвлек меня как полагается».
Смеюсь так громко, что сотрясается салон машины, а по влажным окнам идет слабая вибрация.
– Я влюбился, – восторженно заявляет он, а я, задыхаясь, давлюсь второй волной смеха. – Я серьезно! – тут же возмущается он. – Ты видела ее? Что за величественная женщина… Именно такую я и искал всю жизнь.
– О нет, Юджи, сомневаюсь, что Стен будет смотреть с тобой сопливые мелодрамы и давить на двоих одну пачку попкорна из микроволновки.
– Ну необязательно же начинать с этого. Я приглашу ее в ресторан. Я отведу ее в кино. В театр. В оперу! Куда она пожелает!
– Следи за дорогой!
– Я познакомлю ее с родителями. Она точно понравится им. А потом бабушка отдаст мне фамильное кольцо, и я надену его на палец этой восхитительной женщины. Иисусе… Она родит мне прекрасных детей. Двух или трех. Ну там уже как Господь Бог велит.
– Боюсь, не родит, Юджи, – усмехаюсь я.
– Она… Не может иметь детей? – на мгновение задумывается он. – Это неважно. Возьмем из приюта. И воспитаем таких же прекрасных, как она, маленьких Фрайев.
– Боюсь помешать твоему идеальному планированию, но у вас ничего не получится.
– Это еще почему? – максимально искренне возмущается Юджин и давит на педаль тормоза прямо перед светофором.
– Эй! Я хочу доехать живой!
– Говори. Я недостаточно хорош для нее? Она с кем-то встречается? Она замужем?
– Нет, Юджи. Нет и еще раз нет.
– Тогда не вижу преград.
– Ты совершенно не учишься на своих ошибках.
– Не сравнивай будущую миссис Фрай с ошибками моего прошлого.
– И в чем же разница? – с прищуром поглядываю на друга.
– Ну как же! Я влюбился в Стенли с первого взгляда в такой великий праздник! Это ли не знак судьбы? – на полном серьезе выдает Юджин.
– Ну раз знак… Против судьбоносных знаков, конечно, не попрешь, – усмехаюсь. – Дерзай, бро. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.
– Мне начать вспоминать о мистере «Дьяволе»?
– Зеленый! Давай быстрее трогайся. Мы же опаздываем.
«Я только на секунду выбросила его из головы, Юджи. Всего на секунду».
Ожидать чего-то простого от Монаднок стрит23 не было смысла. Там всегда все на высшем уровне. Я никогда не бывала в этом районе, а это и не нужно, чтобы знать, что здесь сосредоточена вся верхушка Бостона. Политики, бизнесмены, их жены, любовницы в соседних шикарных виллах, дети и собаки с прекрасной родословной, получше, чем у бродяг в Норт-Энд. И это я сейчас о людях.
Но даже если знать, что все будет по высшему классу, непроизвольно раскрывается рот от степени изысканности, едва стоит переступить порог. Это и выдает нас – простых смертных. Поэтому нижняя челюсть Аленкастри мгновенно подбирается с пола и привязывается к ушам невидимой тесьмой.