– А ты даже в темноте остаешься занозой в заднице, – он резко сползает ниже и оказывается напротив моего лица. – Иди ко мне.
Не спрашивает, а притягивает меня к твердой груди и обнимает за плечи. Я утыкаюсь носом в его шею и глубоко вдыхаю, прикрывая мокрые глаза.
«Именно здесь я смогу успокоиться», – шепчет сердце, и мне уже больше не хочется защищать себя дурацкими шутками. Кажется, я готова к его вопросам.
– Почему твоя мать ничего не сделала? Как она могла допустить? Как можно было закрывать на такое глаза? – Эзра не выпускает меня из объятий, и я отчетливо слышу, как барабанит в груди его сердце.
– Глаза можно закрывать на все что угодно, лишь бы твой любимый сын не оказался настоящим садистом.
– Но он и есть блядский садист! – не выдерживает Эзра и подрывается с пола, принимая сидячее положение. Он и так слишком долго безмолвно терпел мою исповедь. – Его еще тогда надо было закрыть в психушке!
– Но ей было удобнее считать меня психически неуравновешенной, чем признать то, что ее сын – изверг.
– А остальным? Ты же ходила в школу. Там тоже все думали, что ты психопатка, которая режет себя?! Неужели никто не видел?! – рычит Эзра, но тут же замолкает, втягивая в себя воздух. – Черт… Прости. Серена, прости… – обхватывает мои плечи и, как тряпичную куклу, притягивает к себе на колени. – Прости, – целует меня в соленые губы. – Прости… Я не знаю, как ты держишь это все в себе. Не знаю, откуда в таком хрупком тельце столько сил, – Эзра дышит слишком часто, его руки дрожат, но удерживают меня крепче оков. – Я хочу разломить его череп надвое голыми руками. Прямо сейчас. За то, что он сделал с тобой. За то, что посмел прикоснуться. За то, что остался безнаказанным.
Его губы еще раз касаются моих, и я впечатываюсь ладонями в его напряженные плечи. Бешеное горячее дыхание жжет мое лицо, но я не отстраняюсь.
– Я просто не понимаю, как… – прерывисто шепчет он.
– Она говорила, что я не могу принять смерть отца. Даже спустя семь лет. Говорила, что водит меня к психологу, но мне становится только хуже.
– И в это верили?
– Еще как верили. Даже социальные службы. Линда Аленкастри всегда умела изображать горе и складно лгать. Это я точно унаследовала от нее.
– Нет. Мне ведь ты сейчас не лжешь, – его нос касается моей скулы и выводит дорожку вдоль щеки.
– Не лгу… – позвоночник усыпается дрожью, а пальцы крепче впиваются ему в шею.
– Спасибо, – едва дотрагивается до моих губ, и я рефлекторно приоткрываю рот.
– За что?
– За то, что я единственная живая душа, которой ты рассказала.
– А у тебя разве есть душа?
– Боюсь, ты единственная, кто теперь об этом знает.
Эзра прикусывает мою нижнюю губу, облизывает ее и проталкивается языком в рот. Я жадно отвечаю на поцелуй, все еще поражаясь реакции своего тела на этого мужчину. Он сводит меня с ума. Он путает мои эмоции. Он пробуждает мое безумие. С ним я бешусь, плачу и кричу от удовольствия. И все это разделено всего парой минут. С ним я дикая. С ним я искренняя. С ним я даже почти не стыжусь себя. С ним не страшно, и я готова идти до конца.
Сердце продано Дьяволу, но, кажется, теперь в моих руках его душа.
– Ты невероятно сильная, Серена, – он сжимает в ладонях мои ребра и одним рывком усаживает меня на свои бедра. Мне приходится раздвинуть ноги, чтобы оседлать Эзру. – Оставайся такой же сильной всегда, поняла? – он обхватывает руками мои щеки и притягивает вплотную к своему лицу. – Но, если тебе захочется побыть слабой… Будь, – наши взгляды прожигают темноту и отыскивают друг друга. – Будь слабой. Но только тут, со мной, в моем доме, в моей постели.
– Эзра… – меня захлестывает лихорадка.
– Ты всегда можешь прийти ко мне, слышишь? Я хочу быть для тебя таким человеком. Запомни это.
– Даже после всего, что ты сегодня узнал? – губы трясутся, а тело и вовсе не слушается моих команд, и я чувствую, как по щекам начинают катиться слезы. – После всего, что… Увидел? – кажется, быть отвергнутой им сейчас можно приравнивать к выстрелу в грудь.
«Только не стреляй. Умоляю».
– Глупая, – подо мной напрягается каждая его мышца, и Эзра сковывает слабую меня в объятиях. – Особенно после того, что я увидел. Не веришь? – я продолжаю вглядываться в его лицо. – Что я должен сделать, чтобы переубедить тебя?
– Уже ничего не нужно делать, – притрагиваюсь к колючей щетине, и внутри приятно подрагивает каждый нерв. – Кажется, ненормальная Серена начала верить каждому твоему слову еще в Норт-Энд.
– А нормальная до сих пор сомневается? Я хочу убедить и ее.
Сильные руки хватают меня под ягодицы и резко тянут на себя. Мои коленки разъезжаются в стороны, и промежность вплотную прижимается к его паху. Ткань трусиков слишком тонкая и позволяет ощутить его твердость. Бедра непроизвольно покачиваются вдоль выпуклости на его джинсах, и я выдыхаю Эзре в губы. Черт… Мне хочется почувствовать его полностью. Хочется соприкоснуться с горячей кожей и ощутить его эрекцию без лишних преград.
«Не было нормальной Серены, Эзра. Ведь ты полностью свел меня с ума».
Я надавливаю на пах Эзры всем весом и выгибаюсь под его руками, скользящими вдоль моей спины под футболкой.
– Кажется, это я должен был тебя убеждать, – он припадает к моей шее и покрывает ее жадными поцелуями.
Его ладони требовательно перемещаются от талии к ребрам, и тело начинает гореть. Эзра, не спрашивая, стаскивает с меня свою футболку и резко притягивает к своей груди, овладевая моими губами. Мои соски трутся об напряженные грудные мышцы, и у меня не получается сдержать стон. Он тает на языке Эзры и тушуется в его рыке.
– Убеди меня… – шепчу в его губы, хотя сама уже давно сдалась, продолжая тереться об его член сквозь джинсы.
Он толкается в меня пахом и впивается пальцами в ягодицу, будто насаживая меня на себя. Вторая рука накрывает мою грудь, и я прерывисто всхлипываю, когда сосок оказывается в тисках его пальцев. Он прокручивает его между костяшек, заставляя меня прогнуться в спине, и прикусывает плоть зубами.
– О Господи… – запрокидываю голову и выдыхаю в потолок.
– Ты такая чувствительная, Серена… – его язык облизывает по кругу сосок. – Наверняка ты уже вся мокрая там.
Эзра прикусывает мою грудь и рука, которая только что сжимала мой зад, проскальзывает глубже. Пальцы касаются клитора через материал трусиков, и пульсация между ног усиливается. Я нуждаюсь в большем.
Его большой палец выписывает круговые движения по клитору, пока я не начинаю извиваться на его бедрах, как умалишенная. Уверена, его возбуждает моя реакция.
– Эзра… – подаюсь вперед, чтобы почувствовать более плотный контакт.
– Я достаточно убедителен? – массирует клитор, но не избавляется от лишней ткани. – Или нет? – обхватывает губами мой сосок и втягивает его в рот.
– Черт… – стону я. – Недостаточно.
Эзра моментально пробирается под трусики и вводит один палец в меня.
– Господи… – всхлипываю и упираюсь локтями в его плечи.
Спина вытягивается по струнке, как и шея. Бедра на секунду приподнимаются, а затем снова опускаются на его палец.
– А теперь? – он погружается в меня глубже, продолжая надавливать большим пальцем на взбухший клитор. – Убедителен?
– Нет… Еще нет.
В меня проникает второй палец, и движения Эзры учащаются.
– А так? – задает ритм моим бедрам второй рукой и впивается губами мне в шею. – Все еще недостаточно? Хочешь еще?
– Хочу еще.
Тянусь дрожащими руками к его ширинке и, наконец, высвобождаю твердый член. Он такой горячий в моей ладони, что я невольно прохожусь по всей длине.
– О ч-черт… Аленкастри… Ты хочешь, чтобы я кончил раньше времени? – он резко прекращает ласки внутри меня и хватает за ягодицы, притягивая ближе.
Я чувствую жар от его эрекции между ног и толкаюсь ему навстречу, чтобы приглушить пульсацию клитора.
– Блять, Серена… – рычит Эзра и поднимает меня на ноги. – Хочу тебя полностью обнаженной.
Не замечаю, как мои трусики слетают с ног, и Эзра хватает меня за руку, притягивая к себе задом.
– Ты сводишь меня с ума, – хриплый шепот опаляет ухо, а большая ладонь припечатывается к шее. Рука властно скользит к подбородку и вонзается в него пальцами. – Рядом с тобой я теряю контроль.
Господи. Рядом со мной? С этой Сереной Эзра теряет контроль? И это я, кто доводит его до исступления? Я? О боги… Это какое-то новогоднее чудо или Вселенная принялась исполнять мое тайное желание – быть любимой им?
– Все еще не веришь? – вторая его рука сжимает грудь и спускается ниже вдоль талии к бедру.
Мне в спину упирается твердый член, и я приподнимаюсь на носочки, чтобы он проскользнул вдоль промежности. Эзра хрипло стонет мне в ухо и прикусывает мочку, параллельно направляя головку мне между ног. Я пошатываюсь, и Эзра толкает меня к ближайшей стене. Я успеваю упереться в нее руками прежде, чем его властный толчок заполняет меня наполовину.
– Эзра! – вскрикиваю, впиваясь ногтями в шершавую кладку.
– Да, стони мое имя. Громче, Серена, еще громче. Не сдерживайся. Дай себе волю.
Его разгоряченный торс вдавливает меня в стену. С каждым толчком он проникает все глубже. Его руки ненасытно блуждают по моему телу, а мне хочется, чтоб у него было столько рук, чтоб он мог оказаться везде одновременно. Чтобы накрыл все мое тело. Каждый воспаленный дюйм кожи.
Эзра врезается в меня чаще, и все второстепенные мысли снова выветриваются из головы, как было тогда на обеденном столе. С ним я забываюсь. С ним – не чувствую ничего кроме наслаждения. Оно охватывает меня, и я даже забываю, как дышать. Я чувствую только его. Демона в человеческом обличии, который заполучил не только мое тело, но и душу. Он рушит все мои устои. И мне это нравится. Он ломает мои принципы. И я просто без ума. Он перекрывает мои комплексы. Он растушевывает их и превращает в пыль. Как у него это получается? Я не знаю, но готова кричать от удовольствия.