Под слезами Бостона. Часть 2 — страница 14 из 54

– Из-за нее, из-за нее… Ее бесконечно летняя улыбка разбивает мою защиту, и я прекрасно понимаю, что сегодня ночью не усну, думая о ней…

Я выучила слова песни Дермота Кеннеди на следующий же день после Нового года. Я слушала ее на повторе в наушниках дома, по пути на работу, в баре. Ведь эта песня особенная для Эзры. По его мнению, в этих строках скрыта я и его ко мне чувства.

– Она поймала меня за шиворот, когда я стоял на краю могилы под ярко-синим небом. Словно говоря: «Теперь я здесь».

Мой голос почти не слышен – его уносит ветер и где-то там, на волнах, превращает в морскую пену.

– Я никогда не устану от мыслей о тебе. И мне интересно, получится ли что-нибудь у нас? – пою и чувствую на губах солоноватый привкус. Я снова пла́чу.

Эта боль – она живая. Она не притупляется и жжет.

Лучше бы я никогда не любила.

– Я знаю, что хотел бы быть тем, к кому она всегда могла бы прийти. И если мы преодолеем этот путь, ждут ли нас демоны в самом конце?

Это пою не я. Мои губы сомкнуты. А голос слишком груб для моего шепота.

Я накрываю рукой струны и всматриваюсь в темноту, от которой медленно отделяется черный силуэт.

Глава 9. Руины


Эзра

– Ты придурок, Эзра.

Серена захлебывается слезами и выбегает из моего кабинета, а во мне просыпается бес.

Я толкаю кресло со всей мо́чи. Оно врезается в тумбу, и та содрогается. Ору не своим голосом и сметаю все со стола. Компьютер, клавиатура, бутылка ви́ски, стаканы, ручки, записные книжки – все летит на хрен под мой дикий крик. Я не успокаиваюсь и бью с ноги в шкаф, разламывая его дверцу.

Она предала меня!

Она все это время водилась за моей спиной с Шейном!

Гнев управляет моим телом, и я ударяю кулаком в стену, разбивая его в кровь.

Она лгала мне с первой нашей ночи! Лгала каждый день после Рождества.

Как я мог быть таким кретином?

– Господи, Эзра! – в кабинет влетает Стенли, только слишком поздно, я наношу по стене второй удар и, кажется, ломаю себе руку, но совершенно не чувствую боли. Она вся там, в сердце. – Эзра, остановись! – она обхватывает мои плечи и закручивает руки за спиной. – Пожалуйста! Прекрати!

– Она предала меня, Стен! Серена предала меня!

– Нет. Нет, Эзра. Все не так. Послушай… – Стенли сильнее сдерживает мои руки за спиной, чтобы я не проломил стену или не раздробил свои кости.

– К черту! Я все видел своими глазами! Она спуталась с Шейном! Она не просто вогнала нож мне в спину. Она выдрала мое сердце! Она, блять, предала меня! – отталкиваю Стенли и сметаю со шкафа рисунки Бостона, которые он когда-то приносил мне из школы. – Я раскрыл ей душу… Я рассказал ей про сына… А она… Прикинулась бедной несчастной девочкой и предала.

– Эзра… – Стенли мягко касается моего плеча. – Она не могла так поступить с тобой.

– Она такая же, как все, – тяжело выдыхаю, опуская разбитые руки. Ярость притупляется. Злость выходит вместе с кровью из ран на кулаках. Гнев сменяется отчаянием.

Я ведь доверил ей самое дорогое, что у меня есть. А она тут же прыгнула в тачку к Шейну. Она ничуть не лучше Рэйчел. У той нет самоуважения, а у этой – чести.

– Ты знаешь, что это неправда, – Стен усаживает меня в единственное уцелевшее кресло и устраивается рядом на подлокотнике. – Серена бы никогда не предала тебя. Я знаю. Я видела это в ее глазах. Она любит тебя.

– Она мастерски умеет лгать, – упираюсь локтями в колени и опускаю лицо в ладони. – Ей удалось обмануть даже меня. Единственная, которая смогла втереться в доверие после всего, что я пережил.

– Эзра, – рука Стенли обвивает мое плечо. – Я знаю, что тебе сложно довериться какому-то человеку. Я представляю, каково тебе было раскрыться ей. Но, поверь, ты сделал это не зря. Не обвиняй ее, не разобравшись. Если она и была в машине Шейна, то на то была причина. Я уверена.

– После того, что я ей рассказал, у нее не должно было быть причин находиться с ним в одной тачке.

– Эзра, – тяжело вздыхает Стен. – Прошу… поговори с ней. Не руби с плеча. Я вижу, как ей больно. И вижу, как больно тебе.

– Мне не привыкать, – сжимаю зубы и зажмуриваюсь, чтобы притупить эту режущую боль в груди.

– Она не Джейд, Эзра. Не теряй ее.

Пальцы Стенли касаются моего подбородка и проскальзывают по нему прежде, чем она молча покидает разваленный кабинет. Он в руинах. Как и я сам. А напоминание о Джейд подрывает то, что еще могло уцелеть.


***

Полбутылки ви́ски делают свое дело, и пьяный Эзра требует выплеска эмоций. Но разум полностью занят гребаной предательницей Пандой.

Как она могла?

Смотрела на меня и твердила о любви, а сама вскочила в тачку к Шейну, стоило мне пропасть на два дня. Где она научилась так искусно лгать? Взяла меня в оборот еще тогда, в этом гребаном порту, когда я почему-то пожалел ее. Вот где была моя ошибка. Вот куда меня теперь несут ноги.

Хватаю недопитую бутылку ви́ски и прыгаю в Шевроле. Потом вспоминаю о Бостоне и ловлю такси. Не хочу оставить своего мальчика еще и без отца.

Такси довозит меня до нужной точки и быстро скрывается в ночи, едва я успеваю оплатить поездку. И мне понятна его спешка – никто не любит этот район кроме Серены. Потому что она больная на всю голову.

По памяти бреду к тому месту, где должен находиться дряхлый диван, и надеюсь, что мне не придется разгонять там местных бездомных пьянчуг. Я сегодня уже не в форме. Прикладываюсь к горлу бутылки и слышу слабый звук гитары.

О нет. У меня развились галлюцинации. Снова. Мне точно пора прекращать пить.

Но я делаю очередной глоток и иду на музыку, как в гребаной сказке про красивых, но жестоких русалок.

Серена.

Она манит меня. Черт бы ее побрал. И она поет нашу песню. Очень тихо. И, кажется, плачет.

Я замираю у стены контейнера, как и в первую нашу встречу здесь, и наблюдаю за Сереной из тени, пока она не замолкает. Слабый мигающий свет от фонаря едва освещает ее силуэт, но этого достаточно, чтобы я разглядел, как она вытирает слезы.

– Я знаю, что хотел бы быть тем, к кому она всегда могла бы прийти. И если мы преодолеем этот путь, ждут ли нас демоны в самом конце? – заканчиваю я там, где остановилась она.

Серена дергается и прижимает к себе гитару, как делала это и в первый раз. Я неторопливо выхожу из тени и направляюсь к ней.

– Что ты здесь забыл?

Ее страх моментально перетекает в гнев. Охренеть можно! Она еще и злится? Сейчас я ей покажу, кто тут по-настоящему зол. Кто жертва гребаных проделок мелкой подлой сучки. Кто на самом деле неправ.

– Пришел спалить это гребаное место к чертям. Это логово мерзких предательниц. Знаешь, – отпиваю из бутылки. – Встретил тут одну. Пожалел. Пригрел на своей груди. Даже сердце отдал. А она что сделала? Напела мне про любовь, пережевала мое сердце и выплюнула его на хрен! Ты ведь выплевываешь, Серена, то, что пришлось не по вкусу. Ну и каково это было, а? Мое сердце? Так же отвратительно, как устрицы? Так же потянуло блевать?

Я закипаю с каждым словом, с каждой фразой, брошенной ей в лицо.

Мои чувства для нее – та же противная жижа в шершавой раковине, вкус которой она никогда не захочет ощутить.

Замахиваюсь и бросаю бутылку в ближайший жестяной контейнер. Серена вскрикивает, а я достаю из кармана зажигалку и стремительно приближаюсь к дивану. Серена вскакивает на ноги. Бросает на диван гитару и резко бьет меня кулаками в грудь.

– Долбаный псих! Совсем из ума выжил?! – роняю зажигалку в лужу и перехватываю запястья Серены.

– Пошла к черту! – отталкиваю ее от себя и нагибаюсь, чтобы отыскать то, что уронил.

– Я уже рядом с ним! – Серена набрасывается на меня и валит на этот вонючий диван. – Идиот! Что ты творишь?!

– Истребляю логово таких, как ты! – хватаю ее за плечи, переворачиваю, вдавливаю лопатками в диван и нависаю сверху.

Хоть и пьян, но во мне все равно слишком много сил, чтобы обездвижить ее. Слишком много злости.

– Ну и как тебе мой младший брат? Уже успела потрахаться с ним? – процеживаю сквозь зубы у самого ее лица.

– Нет! – шипит она, продолжая брыкаться. – Но обязательно это исправлю завтра!

– И завтра же я вырву его крошечный член!

– Эй! Не двигаться! – на нас светят фонариком, и я зависаю над Сереной. – Полиция!

– Блять! – моментально вскакиваю на ноги, соображая, какую картину этот коп сейчас видит перед собой. – Бежим! – хватаю Серену за руку.

– Моя гитара! – взвизгивает она.

– Да твою ж мать! – ухватываюсь за гриф и срываюсь с места, утаскивая за собой Серену.

– Стоять! – кричат нам в спину, но я не слушаю. Хрен знает, как из этого выпутаться, поэтому лучше очень быстро свалить. Тем более там всего один патрульный.

– Так, – выдыхаю я. – Разделимся. Ты бежишь вперед, а я отвлеку на себя его внимание. Поняла? – выпускаю ее руку.

– Нет! – Серена притормаживает и снова впивается в мою ладонь. – Вместе! Я знаю место.

Она рвется вперед, теперь уволакивая меня следом. Я едва не падаю, почти путаясь в ногах, но нам удается спрятаться от света фонаря. Мы плутаем между рядами контейнеров и проскальзываем в один из них. Забиваемся в угол, и я прикрываю Серену своей спиной, расставив руки по обе стороны от ее плеч. Тут сыро. Воздух сбит и пропитан запахом ржавого железа, но сейчас мне глубоко наплевать, даже если я нечаянно окажусь в куче крысиного дерьма, – лишь бы Серена не пострадала.

– Господи… – дрожит ее голос.

– Тише, – накрываю ей рот ладонью.

– Эй! Выходите! – снаружи кричит коп, и свет от фонарика проходится по нашему контейнеру.

– Эзра… – страхом пропитана она вся, и я крепче вжимаю ее в жестяную стену, заслоняя собой.

– Не бойся. С тобой ничего не случится. Я не позволю. В крайнем случае я всегда могу его убить, – она дергается под моей рукой, и я слабо улыбаюсь. – Шучу, конечно.

Мы часто дышим. Серена напугана и колотится подо мной. Одной рукой она сжимает гитару, а пальцы второй вдавила мне в ребра под курткой. По крыше начинает барабанить слабый дождь. Мы замираем, когда свет снова падает на внутренние стенки контейнера, и одновременно выдыхаем, когда коп проходит дальше. Он не услышал, и я еще никогда не был так рад дождю.