– Я сдохну с сигарой в зубах, сынок.
– И чем чаще она будет появляться у тебя во рту, тем быстрее это произойдет.
Морщинистые губы О́дина растягиваются в слабой улыбке, и он выпускает клуб густого дыма, который путается в его седой бороде. Кажется, с того времени как я видел его в последний раз, он постарел еще больше, но выглядит все равно очень статно в дорогом костюме и фирменных монках7 из гладкой кожи.
– Все мы однажды обретем покой.
– Звучит философски, но я пришел не за этим.
– Наверное, хочешь отказаться от дела ди Виэйра? – О́дин поглаживает голову собаки и не смотрит на меня.
Чертов старик. Откуда он узнал о моих намерениях?
– Стало слишком сложно, да, сынок? – старые пальцы треплют добермана за ухо, и взгляд светло-голубых глаз прикован к животному, не ко мне.
– Нет. Просто я не могу дать тебе то, что нужно. На Ви́тора ничего нет. А если и было, то он все отлично подтер.
– Тогда что ты сегодня делал в Лоренсе?
– Что? – какого хрена? – Ты следишь за мной?
– Я слежу за всеми. И странно, что ты понял это только сейчас.
– Я думал, ты доверяешь мне!
Меня охватывает злость. Я всегда был верен ему, всегда выполнял свою работу добросовестно. Да что там! Я обязан О́дину жизнью Бостона! И после всего, что нас связывало, я остаюсь у него на коротком поводке? Как шавка.
– Я никому не доверяю, Эзра. Поэтому я до сих пор жив.
– Я выхожу из дел. С меня хватит, – вскакиваю на ноги и разворачиваюсь к выходу, но О́дин останавливает меня одной фразой:
– Интересно, как отреагирует Элизабет Кёртис на существование незаконнорожденного внука…
В жилах стынет кровь. Ноги в секунду становятся ватными, и я не могу сделать шаг. Я цепенею, и все тело окатывает холодом, будто на меня вывернули ведро ледяной воды, а затем всадили нож в позвоночник, чтобы я уже никогда не смог двигаться.
– Ты не посмеешь, – хриплю я.
– Уверен? Я дал – я взял. Имею право.
– Это не какая-то вещь! Это мой сын!
– Который завтра же может стать трупом. Как и твоя милая Серена.
Взрыв. Внутри меня разрывается гнев, я разворачиваюсь и бросаюсь на О́дина. Сжимаю руками его дряблую шею и начинаю давить. Доберман вскакивает на лапы и вонзается зубами мне в руку, но мне плевать. Я давлю сильнее и реву, как самое настоящее животное. Громче, чем рычит гребаный пес, которого я отталкиваю ногой.
– Давай, убей меня, – сквозь кашель смеется О́дин. – Потом моя охрана убьет тебя. А через полчаса – всех твоих близких. И, поверь, они помучаются перед смертью. Обещаю.
Выпускаю его из хватки и толкаю обратно в кресло, а сам отшатываюсь на пару шагов назад, тяжело дыша.
– Даю тебе два дня, чтобы оформить отчет. И не забудь внести туда данные о своей милой Серене.
– Нет, – скалюсь я. – Она не должна пострадать.
– Сочувствую. Ты всегда выбирал не тех девушек.
– Я выбрал ту. И не позволю причинить ей боль.
– Что ж… – откашливается О́дин. – Тогда перед тобой стоит очень сложный выбор, сынок: либо твоя девушка, либо твой сын. Решение за тобой, – он приструнивает разлаявшегося пса и монотонно продолжает: – Я не обижен на тебя. Я разочарован. И, надеюсь, ты сумеешь заслужить мой авторитет снова, – я сжимаю кулаки и готов опять кинуться на него. – Два дня, Эзра. И если ты сделаешь правильный выбор, я приму тебя обратно, как своего наследника. Не глупи. Я не делаю таких предложений дважды.
Из особняка О́дина меня выносит волна злости. На него. На мир. На самого себя. Куда я, на хрен, влез еще десять лет назад? Кому я поверил? И как теперь разгрести эту кучу дерьма?
Я в ловушке.
Я в тупике.
Я всех подвел.
И где искать пристанища и защиты, как ни на другой стороне.
Глава 15. Happy birthday 2 u
Серена
Сердце Юджина необъятно. Оно огромное, и его можно рассмотреть с Международной космической станции.
После всего, что я сделала: накричала, удрала, нахамила в ресторане, – он простил меня. И даже одобрил мой переезд к Эзре, но не сразу, где-то после четвертого бокала вина, когда его сердце окончательно оттаяло и он поверил, как сильно Эзра любит меня.
А еще я наконец-то смогла рассказать Юджи о Бриане. Только рассказать, не показать, но этого было достаточно, чтобы он сжал меня в объятиях так крепко, что затрещали кости, а на моих щеках отпечатались его слезы.
Мой большой бро плакал. Я не видела, но чувствовала. И жалела лишь о том, что не открыла ему душу еще в Нью-Йорке.
Теперь он знает все. Теперь понимает причину, почему я всегда бежала. И теперь он стал моим рыцарем. Не я так сказала – Юджин решил сам в одном из тостов, а я не стала перечить. Ведь рыцари должны быть благородными и кто, как ни Юджин, лучше всего подходит на эту роль.
Я пообещала больше не сбегать, а Юджин пообещал больше не накидываться на Эзру с кулаками и даже согласился помочь с праздничным ужином в честь дня рождения Эзры, который я тайно организую уже завтра. Спасибо Нику за своевременную информацию – он проболтался в день нашего знакомства, но Эзра об этом не знает. Поэтому получится самый настоящий сюрприз.
Надеюсь, Эзра любит сюрпризы. А если нет, то простит один мне. Тем более в его же честь.
***
– Эзра ненавидит сюрпризы, – заявляет Стенли, когда я звоню ей, чтобы попросить отвлечь Эзру. – Он сначала убьет меня, за то, что помогла. А потом убьет и тебя, за то, что внесла креатив в его серую жизнь.
– Ничего не знаю. Ник и Бостон посчитали это крутой идеей, – гордо сообщаю я.
– Нас это не спасет.
– Не будь занудой, Стен. Тебе нужно привести его в квартиру к семи вечера. Займи его чем-нибудь. Например… Ремонтом в баре… Не знаю… Напряги его чем-то.
– Он и так вечно напряжен. На что ты меня подбиваешь, Панда? Смерти моей хочешь?
– Брось. Будет весело! Юджин уже во всю носится, накрывая стол.
– Ты даже моего жениха напрягла.
– Жениха… Как звучит… Кольцо покажешь? Говорят, оно фамильное, – усмехаюсь я.
– Все, пока, – уверена, прямо сейчас Стенли закатила глаза, но все равно улыбнулась.
– Жду к семи!
***
Кажется, я волнуюсь.
Уже десять раз проверила сервировку стола, блюда, оформление, любимый ви́ски Эзры. Вроде бы простой семейный ужин на семь человек, но я дико нервничаю.
«А вдруг Эзре действительно не понравится?».
Я провалюсь сквозь землю.
– Панда, расслабься, – дергает меня за руку Бостон, который принарядился и согласился нацепить на свою черную рубашку галстук-бабочку. – Все очень красиво.
– Правда? – кусаю губы и еще раз обвожу взглядом гостиную. Я не уверена.
– Да. И ты очень красивая, – говорит Бостон и тут же отводит взгляд. – Носи платья почаще.
– Эм… Спасибо, Бостон.
Улыбаюсь и разглаживаю руками складки темно-зеленой атласной юбки. Она с высокой талией, пышная за счет подъюбника и разноуровневая. Спереди достигает колена, а сзади струится до щиколоток. Юджин сказал, что мне очень идет, когда мы покупали ее. Сверху я надела черный кружевной топ, который достает до широкого пояса юбки. На ногах – босоножки Valentino, подаренные Эзрой.
– Серена, ты великолепно выглядишь, – ко мне подходит Ник и одаривает теплой улыбкой.
У него очень красивые глаза. Тон такой же, как у Эзры. Топленый горький шоколад. Только Эзре цвет придает таинственности, а его отцу – какой-то особой доброты во взгляде. Я не могу сдержать ответной улыбки.
– О… Спасибо.
– Тебе спасибо. Я еще никогда не видел своего сына таким счастливым.
Я робею. Закусываю губу и заливаюсь краской. О Боже… Я делаю Эзру счастливым. Я. Серена Аленкасти. И это видит даже его отец.
– Не волнуйся. Все прекрасно, – Ник приобнимает меня за плечи. Этот жест напоминает мне теплые объятия моего отца, когда мне было пять. Я так по нему скучаю… – А если Эзра начнет возмущаться, я быстро его пресеку, – Ник посмеивается, и я отвечаю ему тем же, но какой-то непонятный мандраж не покидает тело.
Ник уводит Бостона к закускам, а я беру в руки айфон, чтобы взглянуть на время, и нахожу сообщение от Эзры:
«Я в курсе твоих махинаций, хитрая Панда. И я подыграю тебе. Но не смей покупать мне подарок. Я хочу выбрать его сам.
Будем к семи.
И знай на будущее: расколоть Стенли – как взломать твой Apple ID».
Дьявол.
И чертов гений.
Мне никогда его не провести. Но я рада, что он согласился.
Я облегченно выдыхаю и теперь могу даже расслабленно улыбнуться. И опрокинуть в себя полбокала вина. Или целый, чтобы коленки наверняка перестали трястись.
***
Уже семь. Они вот-вот должны прийти. А один гость до сих пор отсутствует. Или он все-таки решил не рисковать… Я не знаю. Я слишком нервничаю и уже содрала кожу возле кутикулы с больших пальцев рук.
Раздается стук в дверь, я вскакиваю на ноги.
Господи. Пусть все пройдет нормально.
Открываю дверь и сталкиваюсь с лучезарной улыбкой Стенли.
– Это мы-ы-ы-ы, – растягивает она. – Я и виновник нашего торжества!
– Стен, я же просил, – ворчит Эзра за ее спиной, но тут же застывает, увидев меня. Он звучно сглатывает. – Стен, не могла бы ты увести всех гостей куда-нибудь подальше? Мне нужно остаться с этой прекрасной леди наедине. Сейчас же.
Он шагает вперед и обхватывает мою талию, прижимая к себе.
– Мое совершенство… – шепчет на ухо и целует меня в шею. Затем выше. Выше… И еще выше, подбираясь к губам. Господи… Мои коленки начинают подкашиваться. «Не останавливайся и уволоки меня в спальню», – хочется сказать так. Но разве я зря старалась весь день?
– С днем рождения, мой Дьявол, – тихо проговариваю ему в губы. – И сегодня я у твоих ног.
– О ч-черт… – Эзра притягивает меня еще ближе и сжимает в объятиях так крепко, что невозможно продохнуть. – Нам точно нужен этот ужин? Я могу полакомиться кое-чем в разы слаще, – касается губами моего уха и хрипло шепчет: – Между твоих ног…