Сейчас не время. Нужно постепенно. Эзра не выдержит.
– За твое мужество. За терпение, – продолжает Шейн. – За Джейд.
– Заткнись! – Эзра подрывается со стула и вскакивает на ноги, выпуская из рук рокс. – Закрой свой рот!
– Эзра! – поднимается и Ник. И я тоже рефлекторно вскакиваю.
– Я верю, что она была счастлива с тобой, – не замолкает Шейн. Господи. Пожалуйста. Замолчи уже. – И я хочу, чтобы ты знал. Я не держу на тебя зла.
– Что, мать твою?! – кричит Эзра и ударяет кулаком по столу. Бостон пугается и вжимается в спинку стула.
– Эзра… – вмешивается Стенли. – Здесь Бостон.
Я огибаю Эзру и обнимаю Бостона, прижимая его к себе.
– Я не хочу, чтобы они ругались, – шепчет он мне на ухо.
Эзра смотрит на нас и сжимает кулаки, продолжая рвано дышать.
– Выйдем, – отрезает он, обращаясь к Шейну, и выходит из-за стола. Шейн принимает вызов и следует за ним вверх по лестнице на второй этаж.
– Я сейчас вернусь, – шепчу Бостону, целую его в щеку и бегу за братьями. Они точно прибьют друг друга.
Быстро поднимаюсь по лестнице, спотыкаясь на каблуках. Слышу крики в конце коридора в гостевой комнате. Бегу туда. Распахиваю дверь, задыхаясь. Эзра сжимает горло Шейна руками, а Шейн впился пальцами в воротник рубашки Эзры.
– Прекратите! – ору я. – Хватит! – кидаюсь между ними. – Успокоились оба! – расталкиваю их в разные стороны.
Эзра тяжело дышит и скрипит челюстью. Его грудь лихорадочно вздымается. Шейн все еще сжимает кулак, а большим пальцем свободной руки вытирает кровь у уголка губ. Видимо, Эзра все-таки успел ему вмазать.
– Просто поговорите. Выслушайте друг друга, вашу ж мать! – кричу я. – Джейд не сбегала к Эзре! У них ничего не было! – я едва успеваю дышать. – А Шейн ее не бросал, – смотрю на Эзру. – Он не бросал ее Эзра. Это она бросила его… Она ушла.
– Она любила его… – запыхавшись, шепчет Эзра. – Она не могла уйти.
– Она написала мне письмо, – говорит Шейн. – В котором бросила меня. А потом я узнал, что она живет с тобой.
– Она пришла ко мне только потому… – Эзра осекается. Он не готов раскрыть тайну о Бостоне. И я его понимаю. – Она была потеряна. Ей больше не к кому было идти.
– В письме она не выглядела потерянной, – в голосе Шейна чувствуется грусть и отчаяние.
– Ты сохранил письмо? – спрашивает Эзра.
– Да.
– Принеси мне его. Я не верю, что Джейд могла уйти от тебя по собственному желанию.
– Опять ты за свое?
– Если не хочешь снова загреметь в реанимацию, то заткнись и неси сюда письмо, – Эзра сжимает кулаки, а я обнимаю его за плечи.
Шейн вплотную подступает к Эзре, а я крепче впиваюсь в его плечи, заводя руки за спину. Знаю, что не смогу удержать Эзру, если он захочет ударить, но все равно пытаюсь.
– Я здесь только из-за Серены. И принесу письмо, потому что она пытается помочь тебе. Понятно? Не из-за тебя. Не из-за твоих угроз. Только из-за нее. И если хочешь ударить – бей. Мне плевать. Но я надеюсь, что ты не настолько глуп.
Эзра порывается вперед, но останавливается. Он смотрит на Шейна. Их разделяет всего пара дюймов. Они оба сбито дышат и готовы в секунду наброситься друг на друга. Но не делают этого.
– Приходи завтра, – шипит Эзра. – Мои двери будут открыты.
Глава 16. Подарок
Эзра
Гости расходятся. Стенли увозит Юджин, Ник забирает Бостона, а Шейн свалил сразу после нашего подобия разговора.
Я наконец-то могу свободно вздохнуть.
Мне тридцать один, а я не стал мудрее. Я понял это сегодня. Мне никогда не стать таким сдержанным и рассудительным, как мой отец. Но он все равно гордится мной. Несмотря на все ошибки, что я совершил. Он горд. Мной. Каким бы я ни был. А Серена по-прежнему любит меня и никуда не ушла.
– Эзра…
Серена тихо подступает сзади, обнимает меня, просовывая руки вдоль талии, и накрывает ладонями мою грудь. Она прислоняется лбом между лопаток и целует мое тело сквозь материал рубашки. Я накрываю ее руку своей, в другой взбалтываю в стакане ви́ски, делаю глоток и продолжаю вглядываться в темноту ночного Бостона из панорамных окон квартиры. Это действительно красиво. Серена была права. А до нее я этого никогда не замечал.
– Ты злишься на меня? – тихо проговаривает она, уткнувшись носом мне в спину. – Прости… Наверное, я не должна была звать…
– Ты должна была меня предупредить.
– Прости… Я хотела, как лучше…
– Я знаю. И да, я все еще злюсь, – допиваю ви́ски и прикрываю глаза.
Серена непокорная. Она всегда делает и будет делать вещи, которые будут меня бесить. Но разве не это я в ней полюбил? Она такая же, как я сам. Она делает. Она действует. И если, по ее мнению, это на благо, она не остановится. Даже если есть вероятность того, что я убью своего брата.
– Прости… – выдыхает она, встает на носочки и целует меня в плечо.
– Я хочу свой подарок.
– Ты же сказал мне ничего не покупать.
– Верно, – ставлю рокс на журнальный столик и поворачиваюсь к ней лицом. – Потому что я знаю, чего хочу. И этот подарок бесценен.
Она с интересом оглядывает мое лицо и прикусывает нижнюю губу. Я резко сжимаю пальцами ее подбородок, запрокидываю голову так, чтобы она смотрела прямо в глаза, склоняюсь вплотную к ее рту и проговариваю в губы:
– Хочу, чтобы ты поднялась в спальню. Разделась полностью. Затем накинула на обнаженное тело только мою рубашку, не застегивая ее. Села на кровать. Расставила ноги. И ждала меня.
– Боже… Эзра, – выдыхает Серена, прильнув ко мне бедрами. Она возбудилась лишь от моих слов.
– Немедленно, – сжимаю ее задницу и шлепаю по ней, ловя губами несдержанный стон Серены. – У тебя пять минут. И я последую за тобой.
Я расстегиваю свою рубашку, снимаю ее с себя и вручаю Серене. Она опускает взгляд и следует в нашу спальню.
Сегодня мой день. Исключение. И сегодня она будет покорной.
***
Дом наполнен мраком. Лестница на второй этаж освещается лишь огнями Бостона, пробивающимися сквозь панорамные окна. Я медленно преодолеваю ступень за ступенью, предвкушая картину, которую представлял уже давно. И я надеюсь, что Серена будет сегодня достаточно смелой, чтобы доставить нам обоим удовольствие.
Я облизываю губы и чувствую, как уже начал напрягаться член прежде, чем вхожу в спальню. Эта фантазия слишком заводит. Я слишком хочу увидеть то, что заставлю ее сделать.
– Серена… – тихо зову ее, удостоверяясь, что она в комнате и выполнила мои пожелания.
– Я здесь.
Блики ночного города освещают ее силуэт. Она в моей черной рубашке. Сидит по середине кровати, раскинув согнутые в коленях ноги. Края рубашки и длинные пряди волос прикрывают ее грудь. Они падают ниже и собираются складками вдоль ее промежности. Член набухает в брюках, и я едва сдерживаюсь, чтобы не трахнуть ее прямо сейчас.
Нет.
Мне придется потерпеть, если я хочу увидеть то, чего так долго желал.
– Умница, – беру в руки стул и ставлю его напротив Серены. Усаживаюсь на него и откидываюсь к спинке.
– Что ты делаешь? – ее взгляд блуждает по моему лицу и обнаженному по пояс телу.
– Упрись рукой в матрас и откинься на кровать, – мой голос охрип.
– Эзра…
– Делай, – я облизываю губы.
Серена выполняет мой приказ. Ее волосы падают за плечи, и теперь я могу видеть оттопыренные соски под тканью рубашки. Хочется сжать их зубами. Но позже.
– Хорошо, – я сглатываю. – Теперь раздвинь ноги шире, – она делает. – Еще. Я хочу видеть тебя. Полностью.
– Эзра… Я не могу…
– Можешь.
Она медлит, но подчиняется. Неуверенно раздвигает ноги, вздыхая, и закусывает нижнюю губу.
– Проведи рукой вдоль своего тела. От груди к животу, – командую я, чувствуя, как пульсирует член. Я уже слишком тверд.
Серена следует моим указаниям. Неторопливо касается себя пальцами и скользит вниз между грудей, вдоль плоского живота к пупку и ниже, к самому интимному месту. Ее дыхание учащается. Она колеблется. Она такая робкая, такая нежная. Едва касается кожи, едва трогает себя, а я уже готов взорваться от возбуждения.
– Не останавливайся. И разведи ноги еще шире, – низко шепчу я. Мое сердце стучит громче, чем звучит голос.
– Эзра… Я… Я не смогу, – ее тембр дрожит.
– Серена, я не спрашиваю. Я желаю получить свой подарок. Дай мне его. Опусти свои пальцы ниже и полюби себя… Для меня.
Она борется с собой. Я вижу это по выражению ее лица. Но она сделает правильный выбор. Она справится. Нам обоим это нужно.
– Ниже, детка… Дотронься до своей киски. Начни массировать ее. Покажи мне, как ты это делаешь, когда меня нет рядом.
– Я никогда этого не делала, Эзра… – отрывисто произносит она.
Черт возьми. Серена ни разу не мастурбировала? Как такое возможно?
«Тогда было темно, ты был под футболкой. Ты ничего не видел. И я ничего не видела! Если я сама не могу смотреть на себя, то как могу позволить это сделать тебе?!».
Ее фраза, произнесенная в Сан-Диего, всплывает в памяти, и я содрогаюсь, сидя на этом гребаном стуле.
Черт побери!
Нужно менять тактику. Она должна полюбить себя. Так, как ее люблю я.
– Представь, что это мои руки, – шепчу я. – Не ты трогаешь себя. Это делаю я. Я спускаюсь ниже. Я массирую твой клитор. Обхватываю его двумя пальцами и нежно тру. Делай так же… Сделай, Серена. Пожалуйста.
Ее дрожащие пальцы опускаются к промежности. Она проводит ими вдоль клитора и томно выдыхает, запрокидывая голову.
– Боже… Вот так… – хватаю воздух ртом. – Сожми его… Детка… Надави пальцами сильнее.
– Эзра… – она начинает ласкать себя жестче. Трет пальцами и стонет все чаще. – Ты смотришь?
– Ч-черт… Да… – член пульсирует и вот-вот прорвет брюки, если я не высвобожу его. – Продолжай. Проникни в себя. Быстрее.
Серена подчиняется и вводит один палец во влагалище. Она протяжно стонет.
– Представь, что это мои пальцы ласкают тебя, – я расстегиваю ремень и ширинку, выпуская наружу окаменевший член. – Это мои руки делают тебе приятно.