– Вот и я себя оправдываю тем же, – слабо улыбаюсь и мысленно выдыхаю, не находя признаков злобы на его лице. Наоборот, он слишком расслаблен и выглядит каким-то уставшим.
– Поменяем рамку? – Эзра медленно подходит и усаживается рядом на край кровати.
– Если ты этого хочешь… – чувствую себя неловко, отчего и не смотрю на него.
– Только если ты поможешь.
Я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с темно-карими глазами напротив своих глаз.
– Ты часть моей жизни, Серена. А значит – и моих тайн. Мое сердце – твое. Со всеми его изъянами. Я тебе уже это говорил. И тебе решать – принимать его или нет.
Он протягивает мне новую рамку. Я дрожу, но принимаю ее, кладу на колени и аккуратно высвобождаю фотографию Джейд из старой оправы.
– Она красивая… – шепчу я. – И ты был прав: ее невозможно было не полюбить.
Эзра тепло усмехается.
– Ты бы ей понравилась, – он касается моей руки и помогает вытянуть фотографию.
– Думаешь?
– Безусловно. Джейд всегда ценила в людях искренность, а искреннее тебя я не встречал.
Сердце окатывает горячей волной, но я содрогаюсь. Мне приятно это слышать. Очень приятно. И в этот момент я начинаю чувствовать тоску. Мне хочется, чтобы Джейд была здесь. Чтобы проживала свою жизнь рядом с близкими людьми, которые ее так любят.
– Ты не рассказывал Бостону о ней? – шепчу я.
– Нет, – чувствую, как Эзра напрягается.
– Почему? Он никогда тебя не спрашивал?
– Мы с Бостоном не были близки довольно долгое время. Наверное, поэтому он никогда не задавал мне лишних вопросов, – Эзра тяжело вздыхает. – Мне стыдно. Я плохой отец.
– Главное, что ты сейчас осознаешь свои ошибки, – касаюсь ладонью его колючей щеки и призываю взглянуть мне в глаза. – Ты не плохой отец. Ты просто был замкнут в себе. А теперь я вижу перемены. Я их чувствую. И Бостон тоже чувствует. Я знаю. И… Мне кажется, тебе нужно рассказать ему о Джейд. Если он не спрашивает, это не значит, что он не задается вопросами. Он ведь все замечает, – помещаю фотографию в новую рамку. – И вот доказательство. Он даже угадал с рамкой.
– Серена… – Эзра опускает голову и обмякает, опираясь локтями на колени. – Все слишком сложно…
– Да, я знаю. И знаю, что сложно только начать говорить, – обнимаю его за плечи и утыкаюсь лбом в висок. – Один демон нашептал мне на ухо, что в темноте проще раскрывать свое сердце. Так что… Предлагаю тебе для начала выключить свет.
Тело Эзры слабо сотрясается в беззвучном смехе.
– Я обожаю тебя, знаешь? – шепчет он, вытаскивая из моих рук фото Джейд в рамке, и ставит его на тумбу. – Ты не против, если оно постоит здесь некоторое время? Пока я не поговорю с Бостоном. А потом, если он захочет, перенесу фотографию в его комнату.
– Боже, Эзра… – обвиваю его шею руками и забираюсь на него сверху, Эзра обхватывает мою талию ладонями и притягивает вплотную к своей груди. – Ты пробуждаешь лучшее во мне.
– А ты возрождаешь во мне мертвое.
Я целую его так жадно, так желанно, что не замечаю, как валю его на спину и прижимаю своим телом сверху. Целую каждый дюйм его тела. Линию подбородка. Шею. Плечи. Покрываю каждый рисунок на его теле. Его твердую грудь. Спускаюсь ниже. Вдоль напряженного пресса, ощущая, как часто он дышит. Еще ниже. К тонкой полоске волос, тянущейся от пупка к паху. К косым мышцам. К джинсам, под которыми уже затвердел член. Я выдергиваю его ремень из пряжки, и Эзра ловит мою руку.
– Пойдем.
– Что? Куда? – я недоумеваю.
Эзра ставит меня на ноги. Вижу, как рьяно вздымается его грудь. Так в чем, блин, дело? Куда он собрался?
– Выпускать эмоции.
***
Мы вышли из квартиры и спустились в лобби, затем повернули к парковке и вошли в какой-то узкий лифт.
– Если ты решил закрыть меня в подвале, то имей в виду, Юджин проломит тебе череп, – фыркаю я, а сама оглядываю тесную жестяную коробку, опускающую нас на целых два этажа.
– Ну, во-первых, Юджин не проломит мне череп, как бы сильно он ни старался. А, во-вторых, идея безумно сексуальная. И теперь я жалею, что забыл прихватить наручники.
– Ты извращенец, – шлепаю его по плечу.
– Если бы сейчас у меня не было на тебя других планов, то я бы остановил этот чертов лифт и продемонстрировал бы тебе максимальную степень своей извращенности.
– Мне уже страшно, – хихикаю я.
– Не провоцируй меня, Панда, – он резко прижимает меня к стене и толкается в меня бедрами. Я чувствую его эрекцию между своих ног. – Каждый раз это заканчивается твоими стонами. И сегодня не исключение. Но сначала ты постонешь рядом со мной, а уже потом – подо мной, – Эзра касается языком моих губ, я подаюсь вперед, но он не целует меня. – Наш этаж, – пропускает меня вперед и сопровождает звонким шлепком по заднице.
«Гаденыш!».
***
– Спортивный зал? – я оглядываю просторное помещение с бетонными стенами и тусклым светом.
– Мой спортивный зал, – уточняет Эзра и проводит меня внутрь. – Я выкупил его, как только заселился в этот дом.
Под треск светодиодных ламп обвожу помещение взглядом еще раз. Одна из стен, та, что слева от входа, зеркальная. Рядом с ней располагается установка с гирями разной весовой категории. Чуть дальше с потолка на толстой цепи свисает боксерская груша. Она кажется огромной и неподъемной. В противоположной стороне, справа от входа, разложены красные маты, образовывая собой подобие ринга. Чуть дальше, в углу, – какие-то одиночные тренажеры, но я понятия не имею об их назначении.
С ума сойти. Не знала, что Эзра увлекается спортом. Хотя… Судя по его богоподобному телосложению, я должна была догадаться, что это тело не просто создано природой, но и самим Эзрой.
– Впечатлена? – спрашивает он, стягивая джинсы.
– Что ты делаешь?
– Переодеваюсь, Серена. Я ведь не могу учить тебя драться в джинсах. Это неудобно.
– Что? – я по-прежнему пребываю в шоке и ничего не понимаю.
– Я храню комплект чистой спортивной одежды здесь, – Эзра спокойно кладет джинсы на деревянную лавку у зеркала и лезет в шкаф.
– Нет, я не об этом… – волокусь за ним «хвостиком». – Ты сказал «драться»?
– Да, – Эзра надевает черные шорты, достающие ему до колена, и зашнуровывает их на бедрах. – Ты должна уметь постоять за себя. Как ты сказала: я не всегда могу быть рядом. Поэтому ты должна научиться давать отпор. И, судя по тому, как ты однажды врезала мне в баре, нам много времени не потребуется. Удар у тебя уже хорошо поставлен.
– Но… – не знаю, что сказать. В горле пересохло. Я растерянно смотрю на полуобнаженного босого Эзру и нервно сглатываю. Я должна буду его бить?
– Никаких «но». Связывай волосы в хвост, снимай обувь и дуй на ринг. И избавься от этой рубашки, – оглядываю себя и джинсовую рубашку, которую стянула из гардеробной Эзры. Я запала на нее еще в Сан-Диего и не смогла устоять. – Она тебе безумно идет, и я даже не против, что ты крадешь мои вещи, но сейчас ее нужно снять.
– Так и скажи, что просто хочешь поглазеть на мои сиськи, – фыркаю я, но послушно выполняю его указания: заплетаю хвост, расстегиваю рубашку и остаюсь в белой майке без рукавов.
– Я обожаю твои сиськи. И постараюсь о них не думать, пока мы будем тренироваться.
Я закатываю глаза, снимаю обувь и тащусь следом за Эзрой на, так называемый, ринг. Эзра становится напротив меня, с его лица пропадает какой-либо намек насмешки, он предельно серьезен.
– Запомни первое правило: слабое место мужчины – его пах. Бить нужно прямо туда и как можно сильнее. Если нападающий близко – коленом, если не дотягиваешься – бей с ноги. Главное – попасть в цель любым способом.
– И это весь твой урок? – не могу сдержать улыбки.
– Серена, – грозно хмурится он. – Слушай и запоминай. Если этот урод, не дай Бог, еще раз окажется с тобой рядом, когда поблизости не будет меня, ты должна сопротивляться. Должна мыслить холодно. Должна помнить каждое мое слово и действовать. Поняла? Должна биться из последних сил. Должна оставаться сильной, ясно? Сильной телом и духом.
– Я поняла, – набираю воздух в легкие и тяжело выдыхаю, снова фокусируясь на его лице.
Эзра настроен серьезно, и он прав. Каждый раз, когда Бриан оказывается рядом, я сдаюсь. Я позволяю детским травмам захватить меня и не пытаюсь дать отпор. В определенный момент я просто принимаю свою слабость. Но я не должна.
«Оставайся такой же сильной всегда, поняла? Но, если тебе захочется побыть слабой – будь. Будь слабой. Но только тут, со мной, в моем доме, в моей постели».
Я сжимаю и разжимаю кулаки несколько раз, затем встряхиваю головой. Я готова.
– Значит пах. А если он будет… с ножом? – меня передергивает, но я не подаю вида. Разве меня можно напугать каким-то ножом после того, что им уже было сделано?
– Все равно ты должна сначала дезориентировать нападающего. Должна попытаться ударить в слабое место, – Эзра делает шаг и начинает наступать на меня. – Это даст тебе время, чтобы убежать, – он подходит ближе и отводит руку в сторону, делая вид, что держит в ней нож. – Сначала схвати меня за запястье.
– Я… – рефлекторно отступаю назад.
– Не теряйся. Держи ситуацию под контролем. Если побежишь сейчас – я догоню. И ты окажешься ко мне спиной, что ставит в приоритет меня, а не тебя. Ты окажешься в проигрыше, – он ступает еще ближе. – Ну же, хватай.
Я смотрю ему в глаза, затем на его руку, сомкнутую в кулак, и выбрасываю свою вперед, чтобы ухватиться за запястье. Но Эзра реагирует быстрее и скручивает меня в захват.
– Черт! – рычу я, неспособная высвободиться из крепких рук.
– Слишком медленно, Серена. Еще раз, – он тут же выпускает меня и слабо отталкивает от себя. Я разворачиваюсь к нему лицом и грозно смотрю исподлобья. Он уже начал меня бесить. – Давай. Не расслабляйся. Еще раз. Соберись.
Эзра снова наступает. В этот раз резче и решительнее. Он заводит руку вверх, и я рывком бросаюсь вперед, пытаясь врезать коленом в пах. Эзра блокирует мою ногу, обвивает ее своей, и я не замечаю, как оказываюсь прижатой лопатками к мату.