Он хватается за голову и кричит, как животное. Он плачет. Я впиваюсь пальцами в ножки стола и понимаю, что надо бежать. На трясущихся ногах ползу под столом, но Бриан перегораживает мне путь. Вижу его массивные ботинки. Пячусь назад, но он внезапно приседает и хватает меня под локти. Я визжу, а Бриан рывком вытаскивает меня из-под стола. Вздергивает и ставит на ноги. Мои колени трясутся.
– Серена…
– Отпусти меня! Отпусти! – ору и бью кулаками по его телу. Не вижу куда – мои глаза зажмурены.
– Моя принцесса… – прижимает меня к себе. В нос бьет все тот же запах лосьона после бритья с ароматом кедра. Ненавижу. – Теперь мы будем счастливы. Теперь можно. Ты понимаешь?
– Ты псих!
Ударяю его в грудь.
А теперь нужно в пах.
«Я все помню, Эзра».
Бриан отшатывается, я не медлю и бью коленом по яйцам.
– Чтоб ты сдох.
Толкаю его и бегу к выходу. Мне нужно скорее выбраться отсюда. Отмыться. Забыться. Я не знаю. Но сначала просто сбежать из этого дома. В этот раз – навсегда.
Дергаю ручку входной двери и понимаю, что та заперта.
– Черт побери! – тяну на себя, дергаю, но дверь не поддается. – Нет! – бью в нее ногой. – Сука!
– Моя девочка… – раздается за спиной, и я столбенею. – Ну куда же ты? Почему убегаешь? Мы столько нового узнали сегодня. Нам столько нужно обсудить, разве нет?
Он подступает. Шаг. Скрип. Шаг. Скрип. Я зажмуриваюсь. Сердце падает все ниже. Оно так громко стучит.
– Я даже закрою глаза на то, что ты отдала себя другому. Мы ведь оба не знали…
Он за моей спиной. В дюйме. Чувствую этот ненавистный кедр. Его дыхание у себя на затылке. Его прикосновения к моим плечам. Тонкие пальцы накрывают их. Проскальзывают ниже. Я закусываю губы до крови.
– Бриан, пожалуйста… – мой голос дрожит.
– Ты не представляешь, как сильно я тебя хотел. Все эти годы… – он прислоняется грудью к моей спине. – Я думал только о тебе. Всегда. Ты такая красивая… – его нос погружается мне в волосы, и он делает протяжный вдох. Сжимает мои плечи сильнее. Прерывисто выдыхает. – Моя… Я всегда знал, что ты моя. И я не был болен.
– Нет, – сбрасываю его руки. – Ты болен, Бриан.
Он резко разворачивает меня к себе лицом, и я сталкиваюсь со взглядом зверя. Хищника, который готов разрывать на куски. Он только что убил родную мать. Но я не вижу там даже сожаления. Там огонь. И меня это до безумия пугает.
– Я не болен, – его ладони накрывают мои щеки. – Я думал, что я болен. Но, как оказалось, нет. Мне можно тебя любить, моя принцесса. А тебе можно любить меня. Твоего рыцаря. Понимаешь? Теперь можно. У нас разная кровь, Серена. И наша связь – естественна. Теперь мы можем не скрывать.
– Нет никакой связи, Бриан, – шепчу я.
– Нет, есть! – его пальцы впиваются мне в кожу. Лицо Бриана нависает над моим. – Ты любишь меня так же сильно, как и я люблю тебя. И теперь нам никто не мешает.
– У тебя есть семья! – отмахиваюсь от его рук. – Жена! Сын! Очнись ты! Приди в себя, в конце-то концов! Да, я любила тебя. Но как брата! И до тех пор, пока на моем теле не появился первый шрам!
– Это неправда, – он толкает меня к двери. – Неправда. Ты всегда чувствовала что-то большее. И я тебе это докажу.
Он прижимает меня торсом. Обхватывает мое лицо руками и целует.
– Нет! – я пытаюсь сопротивляться, но Бриан слишком сильный.
Его губы настойчивы. Он пожирает меня. Настырно проталкивает язык в рот.
«Нет-нет-нет!».
Я кусаю его и снова бью коленом в пах.
– Пошел к черту!
Бегу наверх. Возможно, смогу выбраться из дома по крыше из окна своей старой спальни.
Тут ничего не изменилось.
Моя кровать с белым прозрачным балдахином, который сделал мне папа. Потому что я хотела кровать, как у принцессы. Белый шкаф и стол. И боль. Она тоже осталась здесь. На стенах. На этом балдахине. На каждой подушке, которая сдерживала мой крик.
«Пап, почему ты оставил меня…».
Смахиваю проступившие слезы и бегу к окну. Я справлюсь. Затвор старый, и приходится приложить усилия, чтобы он поддался. Я надавливаю. Еще и еще. Стискиваю зубы и рычу:
– Ну же!
Затвор сдвигается. Я хватаюсь за раму, но не успеваю дернуть ее вверх – меня подхватывают крепкие руки и валят на кровать.
– Прямо как в детстве, принцесса. Мы снова в твоей комнате. В твоей постели. Признайся, ты специально завлекла меня сюда?
Бриан наваливается на меня сверху. Я кричу, но он зажимает мне рот. Я бью его. Брыкаюсь. Но он разводит мои ноги в стороны и толкается в меня пахом. Сжимает мои запястья и сковывает их над головой.
– Опусти меня! – вскрикиваю, как только освобождается мой рот.
– Кричи, моя маленькая. Кричи. Тебя никто не услышит. А если и услышат, я скажу, что приехал сюда разбираться с убийством матери, которое совершила ты, – он проводит носом вдоль моей шеи. – Ведь ты узнала, что всю жизнь от тебя скрывали такую тайну… Тебе так больно… Ты так зла… И так хочешь мести, верно? – его язык скользит по моему подбородку и слюнявит его. Я вжимаюсь в матрас и отворачиваю лицо. Мне противно. Мерзко. Грязно. – Кричи, Серена. Сегодня тебя никто не услышит. Впрочем… Как обычно.
Из заднего кармана брюк появляется складной нож. Бриан вскидывает его и оголяет лезвие. Я вскрикиваю.
– Не бойся, моя принцесса. Сегодня он будет использован иначе, – Бриан блокирует мои руки коленями.
– Пожалуйста… Не надо… – он подносит лезвие к моему свитеру. – Умоляю.
– Тшш… – острие проходиться между грудей и обнажает меня. – Я знаю, ты сама этого хочешь. Очень, очень давно хочешь меня.
– Я не хочу… – из моих глаз льются слезы. – Пожалуйста, Бриан. Я не хочу.
– Тебе кажется. Ты просто привыкла сдерживать свои настоящие желания. Как и я. Но больше не нужно, – облизывает губы и проедает меня голодным взглядом. Сжирает меня.
Бриан отбрасывает нож и припадает губами к моему телу.
– Боже… Как же я мечтал об этом…
Он лижет меня. Целует. Посасывает мою кожу. А я зажмуриваюсь и не могу прекратить реветь.
– Умоляю, Бриан… Остановись. Пожалуйста…
– Моя принцесса… – он стягивает лифчик ниже и покрывает поцелуями мою обнаженную грудь. – Моя. Моя… Моя. Я так тебя люблю.
Я всхлипываю и давлюсь слезами.
Я беззащитна.
Я слаба.
Его член упирается мне между ног. Кобура трет внутреннюю сторону бедра сквозь джинсы. Бриан выпрямляется, чтобы расстегнуть пряжку ремня, и сбрасывает его вместе с кобурой на пол.
«Будь сильной. Телом и духом».
Я часто дышу. Пользуюсь моментом – нащупываю на матрасе нож и полосую им Бриана по ноге.
– Гребаная сука! – взвывает он и валится на бок, а я срываюсь с кровати и бегу вниз.
Входная дверь все еще заперта. Я бью в нее ногой. Еще раз. И еще.
– Открывайся, мать твою! – кричу что есть сил и бью, бью, бью. – Открывайся!
Дверь поддается. Я выбиваю ее. Вываливаюсь на улицу в джинсах и лифчике, захлебываясь слезами, и с окровавленным ножом в руке. Ноги подкашиваются, но я не падаю в снег. Меня ловят крепкие руки.
– Серена…
Голос, который я готова боготворить.
– Эзра!
Я реву навзрыд. Роняю нож и падаю в его объятия.
– Эзра… – я не могу дышать. Мне не хватает воздуха. – Эзра… – глотаю кислород рваными порциями и прижимаюсь к его телу.
Он здесь.
Он рядом. Он успел.
Он сжимает меня так крепко. До хруста ребер. Но этого мало. Сейчас я хочу раствориться в нем. Забраться ему под кожу. Спрятаться там. Под крыльями его огненного сердца на груди.
Запах мятной вишни.
Я в безопасности.
Я в его руках.
Я под защитой.
Глава 22. Шрамы на коже
Эзра
Быстрее, Господи, быстрее!
За рулем Шевроле Шейн. Мне не позволил. Ведь я не в себе. И он прав. Меня колотит. Меня разрывает на части. Я бы добежал быстрее до этого гребаного Лоренса, чем нас довезет эта гребаная тачка.
– Быстрее, мать твою! – ударяю по приборной панели. – Газуй!
– Ты хочешь туда добраться или нет? – шипит Шейн, но сильнее выжимает педаль газа. – Потому что мертвым у тебя не получится.
– Не беси меня еще больше, – скриплю зубами.
– Может, все обойдется. Она ведь поехала к матери.
– Шейн!
Я не из тех людей, которые думают, что все обойдется. Потому что знаю, что от жизни можно ждать только дерьма. И ты провалишься в него ровно в тот момент, когда максимально расслабишься или почувствуешь себя счастливым.
Или любимым.
– Твои люди в пути? – Шейн быстро переводит тему.
– Да.
– Мои тоже. Если все так серьезно, как ты рассказал, то нам не помешает еще парочка крепких парней.
– Спасибо, – кошусь на брата.
– Скажешь, когда вытащим ее оттуда, – слабо улыбается Шейн.
Вытащим. Обязательно вытащим. Главное успеть вовремя. Главное, чтоб я ошибся, и ее конченный братец не добрался до Серены раньше меня.
***
За нами увязались Юджин и Стенли – два идиота, которые не понимают степени опасности и слишком любят Серену, чтобы оставаться в стороне.
Снег заметает дорогу, портит видение, заставляет Шейна снижать скорость на поворотах, а меня – возгораться от бешенства.
Не хочу думать, что сейчас может происходить там.
Почему Серена не рассказала мне правду?
Почему поехала одна?
Почему так не ценит свою жизнь? Не понимает, что без нее я уже никто.
Я не слышу гула мотора – только неистовый стук сердца. Он отбивается звоном в ушах, и я словно глухой.
«Быстрее-быстрее-быстрее».
Умоляю.
Я зажмуриваюсь и кусаю ногти. Хочется толкать эту тачку ногами. Приделать к ней реактивный двигатель. Телепорт.
Мать твою, просто долети до Лоренса быстрее. Прошу.
– Куда дальше? – Шейн притормаживает у въезда в город, и я открываю глаза.
«Я близко, Серена».
***
Клянусь, я слышу ее крик.
– Сука!
Вываливаюсь из тачки раньше, чем Шейн успевает притормозить. Сначала сердце, потом я.