– Чем займемся, пока не пришел второй папа?
– Второй папа? – брови Эзры искривляются в недоумении.
– Ну да, – не понимаю его удивления. – Ты первый папа, а Шейн – второй.
– Умоляю, Бостон, только не говори так в школе. О нас с Шейном не то подумают.
– Что о нас с тобой могут подумать в школе Бостона? – за нашими спинами раздается голос Шейна, я оборачиваюсь и вижу, как он и дедушка Чарльз проходят холл и ступают к нам в гостиную. – Ты здесь всего сутки, Эзра, а уже успел что-то натворить? И мне потом разгребаться на родительском собрании?
– Бостон всем болтает, что у него два папы, – Эзра начинает смеяться, и спустя секундную паузу его подхватывает Шейн.
– Очень мило, – добавляет дедушка Чарльз, и до меня доходит, на что намекал Эзра.
Иисус, кажется, я идиот, а не ребенок с гениальным складом ума.
– Ладно, боец, так и быть, ради тебя я готов быть геем в глазах твоих одноклассников. Только пусть в твоих рассказах я буду красивее и сексуальнее Шейна. Как, впрочем, и есть на самом деле, – Эзра подмигивает мне и тут же получает подзатыльник от Шейна. – А вот и первая супружеская драка, – усмехается Эзра. – Что не так, сладкий?
– Просто заткнись, – Шейн закатывает глаза, а я заливаюсь громким смехом вместе с Эзрой и Чарльзом.
Обожаю, когда они вместе. Обожаю каждого из них. Обожаю своих двух отцов, и мне все равно, как это звучит или выглядит.
У меня никогда не было мамы. Я не знал ее любви. Но вместо этого я получил двух лучших отцов. Двух настоящих мужчин, на которых мне хочется равняться. Уверен, каждый из них еще многому меня научит.
А еще у меня есть Панда. И она никогда не забывает напоминать, как сильно меня любит, а я не забываю обнимать ее в ответ. Прямо как тогда – в порту три с половиной года назад. Когда мы с ней чувствовали себя одинаково паршиво. Но как круто все изменилось, верно? Какими счастливыми мы стали. И думаю, что тот, кто скоро родится в нашей семье, будет так же счастлив среди этих людей, как и я.
Давай, малыш, появляйся скорее. Тебе здесь понравится больше, чем в животике Серены.
***
Где-то ближе к восьми мы все усаживаемся за стол, который для нас накрыл Юджин. А папы Эзры все нет. Он, как обычно, задерживается, а если бы не задерживался, то увидел бы, как Юджин уже в десятый раз обнимает Серену, и обязательно приказал бы перестать обжиматься с его женой. Но это навряд ли бы остановило нашего любвеобильного великана, который совсем скоро станет не только отцом своих четверых детей, но и крестным папой ребенка Серены. Она поклялась своей жизнью.
– Кендалл, Тристан и Джордан! – кричит Стенли, удерживая у груди малышку Ри. – Юджин, мать твою, где наша няня? Посмотри, что творят наши дети! Кендалл, оставь челку Бостона в покое!
– Она мне не мешает, – хохочу я, когда Кендалл пытается взъерошить мне волосы, сидя у меня на коленях. Я же говорил, что она забавная.
А Стенли, кажется, слишком напряжена после рождения малышки Ри. Серена смотрит на суету вокруг стола и усмехается, поглаживая свой большой живот. Надеюсь, она не будет так нервничать в будущем, как Стенли. Мне бы не хотелось.
– Не волнуйся, любимая! – Юджин подхватывает близнецов Тристана и Джордана под обе руки. – Все в порядке! Няня вот-вот вернется. Я уже ей звонил.
– Ага, конечно, – выдыхает Стенли. – Я скоро свихнусь, – она гладит по головке малышку Ри, а затем прикладывает к своему виску два пальца, изображая дуло пистолета, и «стреляет». – Не подумайте, я их люблю, но…
– Но порой бывает очень сложно, – улыбается Серена.
– Четвертый, Серена. Ты могла вообще о таком подумать? Я и дети? Что-то неземное и несочетаемое. Но, черт возьми, я так их люблю.
– Я вижу.
Стенли переводит взгляд с Серены на меня с Кендалл на руках и умиляется.
– Бостон будет идеальным братиком. Посмотри, как он ладит с Кендалл. Лучше, чем наша шизанутая няня. Кстати, где она? Почему ее до сих пор нет? Юджин Фрай! Где гребаная няня?
– Успокойся милая! – откуда-то из другой комнаты раздается голос Юджина, и меня веселит эта ситуация. Похоже и папу Шейна тоже.
– Так ладно, мне нужно отлучиться в уборную, – Серена опирается на стол и пытается встать, но с таким большим животом ей одной не справиться.
– Я помогу, – Шейн придерживает ее за локоть и предлагает опереться на себя. – Аккуратно, не спеши. Ты и так слишком много двигалась за последние сутки. Еще и этот перелет. Как только Эзра позволил?
– У него не было выбора. И на борту был врач.
Я усмехаюсь. Эзра и так всегда делал то, что хочет Панда, а после ее беременности и вовсе перестал с ней спорить. Потому что бесполезно спорить с той, внутри которой растет еще один человек. Так сказала Панда, и у Эзры закончились аргументы.
– Эй, Бро, я сейчас помогу тебе! – порывается Юджин. – Только уложу спать этих двух засранцев.
– И Кендалл! – добавляет Стен.
– Разумеется. И Кендалл, – вздыхает Юджин.
– И где наша гребаная няня? Спрашиваю в последний раз, – Стен убаюкивает малышку Ри, и та смешно зевает в руках мамы.
– Со мной все в порядке, – отвечает Серена. – Я все-таки беременная, а не больная. Справлюсь сама. Шейн, спасибо, дальше сопровождать не нужно.
Серена улыбается и скрывается за дверью уборной на первом этаже. Я трясу на коленях Кендалл, которая уже тоже начинает зевать и трет глаза.
– Кажется, этой маленькой кудряшке тоже пора спать, – поясняет Стенли. – Бостон, отнеси ее, пожалуйста, Юджину.
Я поднимаюсь на ноги, когда Кендалл кладет свое личико мне на плечо и путается маленькими пальчиками у меня в волосах. Мне приятно, и нравится, как она пахнет.
– Когда я вырасту, – шепчет она мне на ухо. – То выйду за тебя замуж. Потому что ты похож на волшебного пони из моего любимого мультика про пони.
Я глажу Кендалл по голове и усмехаюсь. Пони. Я бы хотел быть рыцарем. Надеюсь, что когда-нибудь стану.
Едва я передаю Кендалл в руки Юджи, как из уборной слышится стон Серены.
– Серена! Что случилось? – к запертой двери тут же бросается Стенли, а за ней следом и папа Шейн.
– Ой… – вздыхает Серена, и Шейн, не дожидаясь ее ответа, открывает дверь.
– Что такое? – он обеспокоено подхватывает Серену под руку, но не успевает продолжить, как на его ноги обрушивается поток воды.
– О Господи, Серена, у тебя отошли воды! – вскрикивает Стен.
Я смотрю на лужу под ногами Серены и ничего не понимаю. Ей больно? Больно ребенку в ее животе?
– Бостон, со мной все хорошо, – Панда цепляется рукой за плечо Шейна и смотрит на меня добрыми синими глазами. – Просто твой братик или сестричка решил появиться пораньше.
– Гребаный перелет, Серена! Я же говорила! Я прибью Эзру за то, что он не переубедил тебя, сумасшедшая ты Панда, – возмущается Стенли и не перестает паниковать. – Юджин! Быстрее! Звони в скорую! У Серены отошли воды! Скорее!
– Эзра… – Серена крепче сжимает плечи моего папы. – Позвоните Эзре.
***
Меня пытались отговорить, но я сказал, что тоже поеду в больницу. Это не обсуждается. Панда ведь не кто-то там. Она родная, и я люблю ее. Поэтому обязан быть рядом. Обязан ей помочь. Она всегда мне помогала.
И теперь, когда я слышу, как сильно кричит Серена за дверью родильной палаты, у меня разрывается сердце. Панду сразу увезли туда, но Стенли говорит, что так надо. Она постоянно держит меня за руку и повторяет, что с Сереной все хорошо, но я все равно боюсь. Мне кажется, ей очень больно. Иначе бы она так громко не кричала, верно? Но Стен и папа Шейн успокаивают меня. Они говорят, что так происходит всегда и это нормально. Я почему-то не верю им. Мне хочется быть рядом с Сереной и держать ее за руку. Уверен, ей бы это помогло. Жаль, мне туда нельзя. Когда же приедет Эзра? Может, тогда нас пустят? Или он заставит нас пустить.
***
Через минут пятнадцать в коридор врывается Эзра. Вид у него дикий. Он как разъяренный и одновременно растерянный зверь, который не знает – бросаться или отступать.
Он подбегает к нам и замирает у двери в палату, как только слышит пронзительный крик Серены. Не раздумывая, толкает дверь, и я кидаюсь за ним следом.
– Бостон, стой! – папа Шейн хватает меня за плечо, не позволив даже заглянуть внутрь. – Тебе туда нельзя.
– Но я ведь тоже волнуюсь! – психую я и сбрасываю его руку. – Я тоже хочу быть рядом с Пандой!
– Мы все хотим. И будем. Нужно лишь немного подождать, – папа приседает передо мной на корточки и кладет руки мне на плечи. – Нам сообщат, когда можно будет войти. Там и так очень много людей, которые помогают Серене. Их нельзя отвлекать, понимаешь?
– Но папа Эзра…
– Он очень давно обещал Серене, что будет с ней рядом в этот момент.
Я молча киваю. Наверное, это правильно и очень важно для них обоих. Наверное, сейчас Серене должно стать спокойнее. Надеюсь, папа Эзра сможет забрать хотя бы капельку ее боли. Я бы на его месте попытался.
***
Панда и вправду замолкает, а я не замечаю, как проваливаюсь в сон, уткнувшись виском в плечо папы. Не знаю, сколько я спал до того, как в коридор вышел врач и сообщил нам, что мы можем увидеть Серену, но только не всей толпой.
Я тру глаза и жалобно смотрю на папу. Он понимающе кивает и позволяет мне первому войти в палату.
Я аккуратно переступаю порог и на секунду замираю, рассматривая картину: Серена вспотела и выглядит очень уставшей, но улыбается так широко, что можно ослепнуть. Эзра сидит рядом, обогнув ее плечи рукой, и удивленно смотрит на крошечный сверток в руках Серены. Он не касается этого маленького чуда. Боится, наверное. И я его понимаю, потому что почему-то сам боюсь даже подойти.
Серена поднимает глаза и встречается со мной взглядом.
– Бостон… – сияет она. – Иди сюда.
Я медленно подступаю ближе. Кажется, я дрожу.
– Посмотри, какая она крошечная… – Серена снова переводит взгляд на своего ребенка, и я вижу, как по ее щеке катится слеза.