Берн молча заключил ее лицо в ладони, глядя на ее пухлые красивые губы. Внутри у него уже разливался жар, к которому он начал привыкать. Как он ни старался закалить против Тони свое сердце, один взгляд ее фиалковых глаз сводил на нет все его усилия.
— Ты не такая, как я думал, Антуанетта, — тихо промолвил он. — Честно говоря, с каждым днем я все больше проигрываю.
Она смотрела на него как зачарованная.
— Я всего лишь женщина, Берн.
Берн чуть не рассмеялся. Женщина, которая за столь короткое время умудрилась приручить его! Господи, что с ним происходит? И знает ли она об этом?
— Я рад, что ты здесь. — От одного взгляда на нее у него таяло сердце.
— И собираюсь здесь остаться.
Может, в его объятиях? Улыбка исчезла с его лица, дыхание перехватило. Остро захотелось поцеловать ее, прижать к себе. Догадывается ли она о его чувствах?
Быстрым движением Берн привлек Тони к себе; когда ее губы раскрылись под натиском его жадного рта, желание вспыхнуло в нем, как пламя. Ее губы были невероятно нежными, как лепестки роз, прикосновение к ним усиливало его страсть до невероятных пределов. Он гладил ее стройную спину, тонкую талию, его ноздри вдыхали аромат ее чудесной атласной кожи. Поцелуй мог длиться вечно, но он понимал, что следует остановиться. Солнце палило нещадно. Берн глубоко вздохнул.
— Теперь ты видишь, каким слабым я становлюсь с тобой.
Ее поразила насмешка над собой, прозвучавшая в его тоне, словно он нарушал важные для себя правила.
— Ошибаешься, — возразила она. — Ты такой сильный. Тебе нечего меня бояться.
Его губы дрогнули в усмешке.
— Прими это как факт, дорогая. Я принял. Надо же, хрупкая девушка пробила мою защитную броню. — Он отвернулся, свистнул, подзывая Блуи, который вопросительно смотрел на них, склонив набок голову. — Пошли, приятель. Твоя очередь получить немного внимания.
Спасенные ими туристы поправились. Позже Джон Кортни написал Тони трогательное письмо, от которого она чуть не заплакала.
— Молодец, сестренка, — похвалил ее Керри. — Я тобой горжусь.
Друзья устроили для Керри мальчишник. Проведя с ними вечер в городе, он вернулся домой коротко постриженный.
Тони уставилась на него в полном ужасе.
— Боже мой, Керри! Какой идиот это сделал?
Исчезли русые с золотистыми прядками волны, вместо них — бобрик, как у Брюса Уиллиса в его самых крутых боевиках.
— Если хочешь знать, я не сразу им дался. — Керри беззаботно хохотнул, ничуть не опечаленный.
— А где же был Берн? Он бы этого не допустил. Кейт нужен красивый жених с пышной шевелюрой.
— Неужели так плохо? — Впервые в голосе Керри послышалась тревога. — В тот момент его не было. По-моему, он устал от наших проказ. Говорят, потом Берн дал нагоняй Джоэлу. Не беспокойся, куколка. Отрастут. Уж очень длинные были. Даже ты это отметила. И должен признаться, так прохладнее. — Керри потянулся к сестре, обнял ее.
Когда Кейт увидела своего возлюбленного, она отреагировала не так остро, как ожидала Тони.
— Могло быть и хуже, — подвела итог невеста. — Его могли обрить наголо или сделать то, что с Энди Гилмором. Когда бедняга отключился, ему наложили на ногу гипс, а потом сказали, что он ее сломал. Между прочим, с такой прической Керри выглядит даже более мужественно и видно, какие у него правильные черты лица. Тони лишь удивленно покачала головой. Девичник Кейт тоже прошел в городе. Она пользовалась всеобщей любовью, ее друзья съехались отовсюду, чтобы поздравить и пожелать всего наилучшего.
Подарки прибывали с каждым самолетом — все, что может понадобиться молодоженам. Их складывали в библиотеке на длинных столах, покрытых зелеными скатертями, чтобы дары лучше смотрелись. Керри и Тони ходили вдоль них, с восхищением рассматривая серебро высшего качества, хрусталь, обеденные сервизы разнообразных марок и стилей, вазы и часы, огромное количество украшений, одеял, покрывал, тонкое постельное белье и изысканные скатерти. Здесь были ковры, современные и старинные, наборы фужеров и рюмок, дорожные чемоданы. Была даже садовая мебель и скульптура, изображающая лесную нимфу в человеческий рост.
— Нам долго не придется ничего покупать, — радовался Керри.
— Если у вас вообще руки дойдут все распаковать, — улыбнулась Тони.
Сама она подарила им серебряный набор для специй, состоящий из двух предметов около трех дюймов высотой, украшенных по бокам веточками с листьями и цветами, в которые были вставлены три сверкающих опала — часть коллекции, которую начал собирать для нее отец, когда она была еще маленькой. Работу выполнил молодой парижский ювелир, очарованный ее идеей и вложивший в изделие душу и сердце. Набор получился и декоративным, и функциональным. Кейт приняла подарок со слезами на глазах.
— Какая прелесть, Тони! Мы будем пользоваться им постоянно.
Брат и сестра отдыхали после обеда, пили кофе, и вдруг Керри спросил:
— А что у вас с Берном? Еще один день в неведении я не выдержу.
Вообще-то Тони ожидала этого разговора, поскольку каждая ее встреча с хозяином Касл-Хилл, якобы случайная, буквально электризовала воздух, что не оставалось незамеченным.
— Я тоже. — Тони глубоко вздохнула. — Я безумно в него влюблена.
Керри усмехнулся.
— Ты уж извини, куколка, но это не новость. Ты с детства его любила.
— Возможно, все дело было в том, как Берн ко мне относился. Молодой, импозантный, потрясающе красивый Берн Бирсфорд, наследник состояния Бирсфордов, без труда покорил сердце тринадцатилетней девчонки. Он сказал мне, что тогда я казалась ему похожей на персидского котенка.
— Понятно, — кивнул Керри. — Я тебя тоже обожал.
— Разница в том, Керри, что он не хочет меня любить.
Брат нахмурил брови.
— То есть он борется со своим влечением?
— Изо всех сил, — с чувством подтвердила Тони.
— У него сложный характер. — Керри взглянул на нее. — Он ведет собственную игру, если ты понимаешь, о чем я. Берн как феодальный барон. В наших краях это почти так и есть. Ему нет и тридцати двух, а он всем заправляет уже много лет. Это огромная ответственность, и она накладывает свой отпечаток. Берн никогда не бывает свободен от проблем и забот. Я бы не выдержал. Он целиком сконцентрирован на работе, и он такой самодостаточный… Возможно, это уже мешает и ему самому.
— Хочешь сказать, ему пора признать, что он тоже человек? — криво усмехнулась Тони. — Он считает любовь слабостью?
— Более вероятно, что Берн не желает смириться с потерей неограниченной свободы. Его отец был с ним чрезвычайно суров, требовал очень много. Может, он даже переборщил.
— Нет, я знаю, о чем ты. Берн был идеальным сыном, каким и должен быть наследник огромного состояния и власти. Но никто, абсолютно никто не может подавить в нем страстную натуру. А он именно такой.
— Черт, ты думаешь, я этого не знаю? — Керри отбросил обертку от шоколадки. — У Берна внутри масса подавленных эмоций. Я постоянно об этом твержу. Он вкладывает страсть во все, что делает. И семейство, видя это, свалило на него уйму проблем. По сравнению с ним Джоэл просто плейбой.
— Со временем научится, — примирительно сказала Тони. — Возможно, Джоэлу просто повезло. Он жил вне сферы основных интересов отца. И Кейт тоже. Даже в детстве я понимала, что Берн — самый главный. Избранный.
— И вот является юная Антуанетта Стритон.
— Меньше всего я ожидала, Керри, что Берн обратит на меня внимание. Я была ребенком, а он — молодым хозяином всего, к чему прикасался. Похоже, он хотел бы, чтобы я так и оставалась девочкой, никогда не повзрослела.
— Это едва ли возможно, малышка, — рассмеялся Керри. — Дай ему время. Для него это новый тип отношений.
— А, как насчет Андреа Бентон? — Тони подняла на брата глаза, чтобы определить его реакцию.
Тот сделал паузу, подумал.
— Андреа сама за ним бегает. Берн не монах. Женщины на него так и вешаются… Он всеобщий герой: ослепительно красив и денег куча. Если на то пошло, девушки и к Джоэлу льнут. Возьми, к примеру, Ферн. Она так и крутится вокруг него. Просто навязывается, если хочешь знать мое мнение. Женский инстинкт с колыбели — поймать мужчину.
— Безусловно, но не всякого. Именно этого. — Тони вздохнула. — Думаю, реакция Берна определяется тем, что мы знакомы с детства. И тем, что я дочь Зоэ.
— То есть ветреная и легкомысленная? — Лицо Керри напряглось.
— Ничего удивительного. Если у девушки такая мать, как наша, это наводит на размышления. У Берна имеется набор требований к будущей спутнице жизни, которым очень трудно соответствовать. Кроме того, он, кажется, чувствует себя немного виноватым в том, что его прежние дружеские чувства ко мне внезапно превратились в физическое влечение. Опять же, мы почти родственники.
Керри качнулся в кресле так стремительно, что чуть не потерял равновесие.
— Ой, Тони, прекрати! Может, Берну просто тяжело справиться с этим влечением. Главная черта его имиджа — абсолютный самоконтроль и все такое. Ты хоть и моложе, но гораздо более зрелая личность. Подумай хорошенько, девочка.
Тони невольно улыбнулась.
— Спасибо, брат, непременно. — Она потянулась за кофейником, наполнила чашки. — Нам надо обсудить еще кое-что, до свадьбы.
— Речь пойдет о Науре? — встревожился Керри.
— Ты не думаешь, что Кейт должна выкупить мою долю? — осторожно начала Тони.
— По-твоему, это хорошая идея?
— Кейт очень богата, а Наура будет ее домом. Вмешательства Берна я не хочу.
— Да, я могу тебя понять. Забавное чувство, между прочим, — знать, что Бирсфорды могут купить и продать нас сто раз. Но Кейт… — Керри покачал головой. — Я не хочу пользоваться ее деньгами.
— Она станет твоей женой, братишка.
— Не хочется думать о продаже.
— Меня эта перспектива тоже не радует. Здесь обитает душа нашего отца. Я могу общаться с ним, просто сидя в его кабинете или когда гуляю по бушу нашими тропинками. Я так его любила… — Тони внезапно разрыдалась, и Керри присел рядом с сестрой на корточки, прижал к груди ее голову.